Ли Юй - Восемь знаков судьбы Страница 4

– А ты и впрямь «просвещенный раб»! Оказывается все восемь твоих знаков совпадают с моими! И год, и месяц…! – Вельможа освободил Цзян Чэна от наказания и встал из-за стола. Придя в свои личные покои, он обратился к супруге со словами:

– Подумать надо, я так верил в свою судьбу! – вельможа усмехнулся. – Но только нынче понял, что верить в нее незачем.

– С чего ты взял? – удивилась жена.

Муж рассказал ей о том, что произошло в ямыне. Его рассказ сопровождался веселым смехом.

– Только что одному из моих служащих я назначил наказание.

Когда бедолагу потащили на место порки, из рукава его одежды выпал лист гадательной бумаги, и что ж ты думаешь, там было написано восемь знаков жизни, причем, точно таких, как у меня. Разве не удивительно? Я – вельможа, а он простой стражник, меж нами разница, что глубокая пропасть. Но и это еще не все. Этот служащий самый большой неудачник из всех, как говорится, «потерянная душа». Подумай, какое меж нами огромное различие! Теперь ты понимаешь, почему я сказал, что верить в судьбу нет смысла!

– Возможно, что другие цифры жизни у вас все же не совпадают, – заметила супруга. – Однако если он родился в одно с тобою время, значит, в прошлой жизни вы были связаны нитями судьбы, а значит, должны болеть одним недугом, и советую тебе присмотреться к нему повнимательнее.

– Я тоже так подумал! – согласился муж.

На следующий день, заняв место в присутствии, он подозвал к себе Цзян Чэна.

– Скажи, любезный, отчего ты ходишь в таком рубище? – спросил чиновник.

Цзян Чэн, смахнув слезу, поведал начальнику о своих прошлых бедах, чем весьма расчувствовал вельможу. Тот вызвал казначея и приказал тотчас выдать Цзяну из казны десять лянов серебра на платье. Оденься, мол, прилично и жди моих распоряжений. Цзян Чэн, склонившись в благодарственном поклоне, покинул залу. На его душе сегодня было светло и радостно. В ломбардной лавке он купил сразу несколько наборов платья, на голову водрузил нарядную шапку, напоминающую гребень черепицы, потом зашел в баню и хорошенько помылся и только после этого оделся во все новое, забросив старую одежду. Едва он вышел за дверь, как заметил шлифовальщика зеркал, который нес в коробе на коромысле новенькие зеркала. Цзян пошел за ним, стараясь как бы между прочим на себя взглянуть. Да, на нищего он сейчас уже не походил. В голове невольно мелькнула мысль: «Неужели с переменой Восьми Знаков у меня так сильно изменился облик?!» Он дошел до ворот управы и перестук пил порог. Все сослуживцы, едва его заметив, бросились к нему с поздравлениями. Кто-то тут же подобрал ему благозвучное прозвание – «Вельможный Одногодок»! Любопытно, все, кто носил шелка и атлас, сейчас исходили завистью, оглядывая Цзяна, облаченного в новое платье. Кто-то заметил, что его одежда сейчас похожа на дворцовое облаченье – ну прямо дар владыки. А еще один из служащих сунул Цзяну связку благовонных палочек, чтобы Цзян мог окурить свою одежду ароматным дымом. Другой подарил ему цветок жасмина в волосы. Словом, очень скоро Цзян Чэн превратился в «чистого гостя» ямыня, то бишь в фигуру заметную, и сейчас его уже вряд ли удивили бы даже краски шести Дворцов.[15] С этих пор Цзян постоянно находился при особе господина начальника приказа, который не отпускал его от себя ни на шаг. Он каждый раз давал Цзяну самое выгодное поручение, а если случалось какое-то сомнительное дело, обращался к нему за советом. Так, Цзян Чэн стал доверенным лицом вельможи – его ушами и глазами. Надо сказать, что Цзян никогда не прибегал к обману и не совершал особых деяний. Обо всех делах казенных, если он случайно что-то узнавал, он не медля докладывал начальству и, как говорится, «выкладывал все до самого конца». Словом, он всячески помогал начальнику приказа достойно исполнять свой долг.

Есть одно мудрое древнее изречение: «Долго прослужил – богатство скопил. » Именно так получилось и у нашего Цзян Чэна. Только прослужил он в ямыне не более трех лет, но за этот срок он накопил много тысяч монет. К слову заметим, что за это же время он не содеял ничего дурного, не урвал ни единой монеты, из-за которой он мог бы покраснеть. В свое время Цзян нашел себе жену, которая родила ему сына. Он купил хороший дом, но жил скромно, без особых излишеств.

Однажды Цзян Чэн вспомнил о гадателе. «Если бы не ворожей, вряд ли я бы жил так, как сейчас, – подумал он. – Надо его отблагодарить. Недаром говорят: «О корнях забывать никак нельзя!» Он накупил подарков и отправился к гадателю с визитом, дабы выразить ему свою признательность. Ворожей с Гор Хуаян долго соображал, кто же этот гость. «Уж не родственник ли? – подумал он и на всякий случай спросил, как его зовут.

– Цзян Чэн – мое недостойное имя. Я служу стражником в следственном приказе, – объяснил Цзян. – В свое время я приходил к вам, учитель, погадать, поскольку в те годы жизнь у меня была поистине беспросветная. Вы тогда мне объяснили: это оттого, что у меня несчастливая судьбина и предложили изменить мой гороскоп. Получилось так, что едва я сменил свои Восемь Знаков, жизнь моя сразу же наладилась. Могу похвастаться, что я даже стал небольшим хозяином и все это благодаря вам, учитель. Нынче я пришел, чтобы вас отблагодарить, потому как забыть о вашей доброте не могу и не смею!

Гадатель надолго задумался. Наконец, он вспомнил день, когда к нему приходил Цзян Чэн.

– А вы знаете, милейший, ведь я все это придумал, чтобы только вас утешить! Вы были так удручены, что я не мог видеть ваших страданий…Если же говорить начистоту, то никакой гороскоп человека изменить не сможет.

– Я и сам в тот раз об этом подумал, решил, что вы просто пошутили, но потом все произошло именно так, как вы мне сказали. – Он рассказал ворожею, что с ним произошло: начальник приказа однажды увидел гадательную бумагу со знаками судьбы и тут же сменил гнев на милость. После этого случая Цзян Чэну улыбнулось счастье, все его беды разом исчезли.

– В нашей жизни такого не бывает! – усомнился гадатель. – Возможно ваша судьба действительно счастливая, а я просто ошибся в гадании. Вполне вероятно! Давайте-ка я погадаю вам сызнова. Согласны?

Цзян назвал ему первый гороскоп и ворожей стал внимательно его изучать.

– Нет, все точно! – проговорил он. – С такими знаками, как у вас, не то что не разбогатеешь, с ними по миру пойдешь… А теперь извольте назвать новые знаки!

Цзян Чэн всегда держал при себе гадательный лист, боясь его потерять. Он считал его вроде как бы своим «изначальным капиталом» и основой своего будущего процветания. Он пошарил в суме и извлек из нее бумагу.

– Все верно! – гадатель рассмеялся. – Эти восемь знаков действительно должны были принести вам удачу! С такой судьбою, какая начертана здесь, вы не просто разбогатеете, но и сделаетесь чиновником!

– Снова шутите, учитель! – воскликнул Цзян. – О каком чиновничестве может идти речь, если я обманом добился всего того, что сейчас имею?! Я ведь обманул Небо и одурачил людей! Если Владыка Небес – Тянь-гун – прознает о моей проделке, он отнимет у меня все, что у меня есть. Этого я больше всего боюсь!

– Если гадание сбылось один раз, значит оно сбудется впредь, – промолвил ворожей. – Я напишу вам еще несколько знаков и вы сами проверите: сбудется ли мое предсказание или нет.

Он поднял кисть и начертал на листе бумаги фразу. Цзян Чэн не замедлил спрятать лист в рукав. Они простились.

Примерно через месяц с небольшим начальник следственного приказа, исполняя волю государя, отправился в столицу, поскольку кончился срок его пребывания на посту начальника приказа. Перед отъездом он вызвал к себе Цзян Чэна.

– Все это время ты был весьма исполнительным служакой и строго исполнял закон. Мне жалко тебя потерять, а потому я решил взять тебя с собой в столицу. Ты согласен ехать?

– Премного благодарен за милость, ваше превосходительство! – обрадовался Цзян. – С большой охотой и радостью поеду с вами и буду верно вам служить. Я хочу отблагодарить вас, господин, за доброту! Готов, как говорится, в лепешку расшибиться ради вас!

Вельможа выдал ему деньги на житье. Вскоре Цзян вместе со своим начальником оказался в столице. После положенного отбора вельможу определили в Ведомство чиновных служб. Цзян Чэн стал помогать ему в проверках и расследованиях, которые надобно было проводить не только в стольном граде, но и в провинции. Цзян с усердием помогал чиновнику как можно лучше исполнять свой долг и пресекать злодеяния в управах. Верой и правдой он служил своему господину несколько лет, не требуя для себя никаких особых вознаграждений.

Надо заметить, что во времена, о коих идет речь, при дворе творились всякие безобразия и злодеяния. Перед многими людьми открывались разные окольные пути и дорожки, коими некоторые не замедлили воспользоваться. Вельможе удалось выхлопотать для Цзяна звание чиновника и определить его в хороший уезд на место главного письмоводителя – чжубу. Цзян прослужил на этом посту целых три года, после чего получил повышение. На новом посту он прослужил целых два срока, а потом вернулся домой. Нынче в кошеле у Цзяна хранились многие тысячи монет. В общем, получилось все так, как когда-то предсказал ворожей. Поистине: «Что не предусмотрено Законом, случается в живых деяниях людских». Разве это не удивительно?!