Сборник - Вкус правды. Афоризмы и изречения китайских мудрецов Страница 45

Чжан Чжупо: «Эти слова принадлежат тому, кто в самом деле умеет читать, кто прочел много книг и некоторые книги перечитал несколько раз».

106

Письмена и картины имеют общий исток. Это можно видеть из того, что среди шести составных частей письменных знаков образ стоит на первом месте[303].

Чжан Чжупо: «За все прошедшие века никто не смог так точно выразить эту истину в одной фразе».

107

У человека, загруженного делами, садик должен находиться рядом с домом. Человек, живущий в праздности, может позволить себе иметь сад вдали от дома.

Чжан Чжупо: «Человек, по-настоящему праздный, сделает своим домом сад».

108

Вино может заменить чай, а чай не заменит вина. Стихи могут заменить прозу, а проза не заменит стихов. Оперная ария может заменить песню, а песня не заменит арии. Луна может заменить лампу, а лампа не заменит луны. Письмо может заменить устное слово, а устное слово не заменит письма. Служанка может заменить слугу, а слуга не заменит служанку.

Цзян Ханьчжэн: «Если служанка будет как слуга, она станет слишком близка хозяину. Как бы тогда не пришлось услышать львиный рык к востоку от реки»"[304].

Младший брат Мушань: «Мой старший брат на пирушках больше всего боится, что луна не сможет заменить фонарь».

Юй Сянкэ: «Если слуга заменяет служанку, это означает конец женской власти».

Суп Цзыфа: «Только во дворце императора слугам не возбраняется выполнять роль служанок, поскольку там прислуживают скопцы. Когда оскопленный слуга входит в покои государыни, тут есть о чем задуматься».

109

Небольшое возмущение в душе можно устранить вином. Большое возмущение в мире иначе как мечом не устранишь.

Чжоу Синъюань: «Так утопите свои печали в чаше с вином, глядя на меч!»

Чжан Чжупо: «Секрет умиротворения мира с помощью меча недоступен даже Иньлян [305] ».

Чжан Юйань: «Не думаю, что Небо с готовностью вручит такой меч людям. Подобное оружие может породить еще большую смуту».

Ю Хуэйань: «О, Лунцюань [306] и Тайэ [307] ! Вы знаете меня! Я знаю, как употребить вас в деле».

110

Когда обстоятельства вынуждают нас льстить, это лучше делать не письменно, а устно.

Когда мы не можем удержаться от брани, это тоже лучше делать не письменно, а устно.

Сунь Баоэнь: «Боюсь, порою мы и вправду не можем себя сдержать».

Чжан Чжупо: «Первая фраза в этом суждении помогает нам хранить благочестие, а вторая помогает хранить добродетель».

Чжан Юйань: «Она не только позволяет сберечь добродетель, но и дает возможность избежать беды».

Гу Тяньши: «В наши дни есть писатели, которые употребляют свой талант только на сочинение панегириков. Наш автор не догадывается об обстоятельствах, которые побуждают их к этому. Сердцем он пребывает в обществе возвышенных мужей эпох Тан и Сун».

Лу Юньши: «В старину на писчих кистях писали: „Любезная кисточка, ты можешь выйти невредимой из воды, но можешь погибнуть, когда начнешь писать“. Конечно, есть панегирики, в которых можно разглядеть критические выпады, но было бы лучше вовсе не изливать их на бумаге».

111

Страстный человек обязательно любит женщин, но любитель женщин не обязательно страстный человек. У красивой женщины обязательно несчастливая судьба, но женщина, у которой много несчастий в жизни, не обязательно красива. Талантливый поэт всегда любит вино, но любитель выпить не обязательно талантливый поэт.

Чжан Чжупо: «Следовало бы отличать любовную страсть от настоящей любви. Несчастья могут быть следствием необычайной красоты, но могут быть и не связаны с нею. Часто это бывает только судьба».

Хун Цюши: «На свете есть поэты, которые не любят пить».

112

Цветы сливы делают нас возвышенными духом, орхидеи погружают в глубокую задумчивость, хризантемы возвращают к жизни дикой природы, лотос побуждает отрешиться от чувственных удовольствий, вишневый цвет вселяет в душу ликование, пион пробуждает дремлющие силы, банан и бамбук настраивают на поэтический лад, цветы бегонии делают игривыми, сосна отвращает от мирской суеты, тунговое дерево очищает нашу душу, а ива вселяет в сердце волнение.

Чжан Чжупо: «Красавица придает всем цветам их аромат. Возвышенный муж побуждает все цветы раскачиваться, словно они танцуют».

Ю Цзиньюн: «Ибо у каждого цветка есть свой талант и своя красота».

У Баоцзя: «А книга „Прозрачные тени снов“ пробуждает в читателе желание петь».

113

Вещи, более всего способные тронуть наше сердце: на небе — луна, среди музыкальных инструментов — цитра, среди живых существ — кукушка, среди растений — ива.

Ван Бицао: «Когда под ивой играешь на цитре при луне, а издалека доносится голос кукушки, тогда все переживания жизни сходятся в одном чувстве».

114

Начитанность хотя и не приносит в жизни выгод, а все же лучше невежества.

Возвышенность духа заслуживает восхищения, но она не должна означать незнания жизни как она есть.

Чжан Чжупо: «Можно не соглашаться с тенденциями времени, но можно ли не понимать, чего требует время?»

Ю Хуэйань: «Прекрасные слова! Прекрасные слова!»

115

Настоящая красавица лицом подобна цветку, голосом — птичьему пению, духом — прохладной луне, станом — гибкой иве, ее кости — что белая яшма, кожа — как свежий снег, она выступает, словно речка струится, а сердце ее — вдохновенная песнь. Перед такой я не могу не склониться.

Хуан Цзяосань: «Чтобы сердце красавицы уподобляли вдохновенной песне — я такого еще не слыхивал».

116

Мухи садятся на человеческое лицо, комары терзают человеческую плоть. За кого же они принимают человека?

Чэнь Канчжоу: «Они — как бродячие монахи, которые только просят милостыню».

Монах Цзюньжэнь: «Что они думают о человеке — это секрет».

Чжан Чжупо: «Вот чему учил Чжуан-цзы»[308].

Ю Хуэйань: «Они думают просто: вот вкусная плоть и кровь, которые будут для нас прекрасным угощением. Быть может, мы даже пахнем для них, как лучшая баранина!»

Лу Юньши: «Вокруг нас собираются существа, которые ведут себя как кровососы, хотя они и не комары. Хотя они выглядят точь-в-точь как люди, но сосут нашу кровь, словно комары. За кого же они нас принимают?»

117

Есть люди, живущие уединенно среди красот гор и вод и не понимающие прелестей своей жизни. Таковы рыбаки, дровосеки, крестьяне, монахи буддийские и даосские. И есть люди, владеющие садами, павильонами и красивыми женщинами и не умеющие пользоваться прелестями того, чем обладают. Таковы богатые купцы и знатные вельможи.

Младший брат Мушань: «Есть люди, которым попадаются самородки с гор и жемчужины со дна моря, а они не могут ими воспользоваться, — таковы повара. Есть люди, которые имеют книги с застежками из слоновой кости, а они не могут их прочитать, — таковы книжные торговцы».

118

Любой цвет может быть слишком ярким и слишком тусклым. Только черное и белое не могут быть чересчур яркими.

Ду Чацунь: «Неужели ты не слышал, что во времена Танской династии жил человек по имени Ли Тайбо?» [309]

Цзян Ханъчжж: «И разве не слышал слова: „Темное и еще более темное?“» [310]

Ю Хуэйань: «Об этой истине давно известью. Вот и Лао-цзы сказал: „Знай свое белое, храни свое черное“»[311].

119

Когда, читая «Речные заводи», доходишь до рассказа о том, как Луда побеждает Чжэньуаньси или как У Сун раздирает тигра голыми руками, невольно радуешься.