Кодзима-хоси - ПОВЕСТЬ О ВЕЛИКОМ МИРЕ Страница 45

Он полагал, что с такими силами победит Рокухара, однако, на случай, если сражения затянутся, сначала, для того, чтобы люди и кони отходили назад и некоторое время отдыхали, Акамацу построил замок в горном храме по названию Мая к северу от своего лагеря, сократив расстояние до соперника до двадцати ри.

5

О МЯТЕЖЕ КОНО

Ожидавшийся в Рокухара Уцуномия с его сильным войском отправился к замку Тихая, войска западных провинций не могли прибыть в столицу, отрезанные Ито. Было решено, что сейчас нужно направить к замку Мая войска с Сикоку, но в четвёртый день дополнительной второй луны из провинции Ие прибыл срочный гонец, который доложил:

— Дои-но Дзиро и Токуно-но Ясабуро перешли на сторону принца и подняли боевые знамёна. Сговорившись с воинами нашей провинции, они хотят вторгнуться в Тоса. В двенадцатый день прошедшей луны Кодзукэ-но-сукэ Токинао, военный комиссар Нагато, переправился в нашу провинцию на трёхстах с лишним боевых кораблях и принял сражение при Хосигаока. Войска Нагато и Суо потерпели поражение, но число убитых и раненых неизвестно. Кроме того, говорят, что неизвестно, куда ушли Токинао и его сын. После всего этого войска Сикоку полностью стали подчиняться Дои и Токуно. Шесть с лишним тысяч их всадников собрались в портах Утацу и Имабари и теперь намерены двинуться на столицу. Нужно быть наготове.

6

О ТОМ, КАК ПРЕЖНИЙ ИМПЕРАТОР ПОСЕТИЛ ФУНАНОЭ

Сражения в окрестностях столицы ещё не утихли, а на Сикоку и в западных провинциях начались волнения, так что люди в Канто были в тревоге, словно они наступают на тонкий лёд, и опасались за страну, будто заглядывают в пропасть.

«Начнём с того, что такие, как теперь, беспорядки в Поднебесной поднялись только благодаря помыслам прежнего императора. Надо быть очень и очень настороже, чтобы мятежные подданные не забыли о своём долге и не выкрали его».

Такое предупреждение послали в адрес Оки-но-хоган из Рокухара, и тот собрал местных управляющих из ближних провинций и прямых вассалов сёгуна, строго-настрого велев им установить постоянную дневную стражу и ночные обходы и запирать ворота в дворцовых покоях.

В последнюю декаду дополнительной второй луны Сасаки Фудзина-но-хоган, находясь на страже, закрыл центральные ворота, а сам в глубине души думал, как бы это освободить государя и поднять мятеж. Однако его беспокоило, что сообщить об этом его величеству не было возможности.

Однажды ночью от государя через посредство придворной дамы ему передали рюмку вина. Хоган, принимая её, решил, что случай этот подходящий, и тайно сообщил через эту даму:

— Наверное, его величество ещё не изволит быть осведомлён об этом. Кусуноки Масасигэ из дворцовой охраны выстроил на Алмазной горе замок, и говорят, что больше миллиона всадников из войск восточных провинций, следуя в столицу, пройти туда не могут, но с начала второй луны ведут сражения. Несмотря на это, замок стоит крепко, а нападающие уже терпят поражение. Кроме того, Ито Ямато-но Дзиро выстроил замок в местности Мицуиси, в провинции Бидзэн, и перекрыл тракт Санъёдо. В Харима Вступивший на Путь Акамацу Эсин, получив повеление принца, провёл наступление до провинции Сэтцу и остановился лагерем в местности Мая, в Хёго. Его силы насчитывают уже более трёх тысяч всадников, угрожают столице, сокращают её владения и действуют в ближних к столице провинциях. Дои-но Дзиро и Токуно-но Ясабуро из семьи Коно на Сикоку приняли сторону государя и, подняв боевые знамёна, нанесли поражение Кодзукэ-но-сукэ Токинао, местному комиссару из Нагато, который бежал в неизвестном направлении. После этого, как говорят, все войска Сикоку примкнули к Дои и Токуно и, погрузившись на большие корабли, должны направиться сюда, навстречу государю. Ходят также разговоры, что сначала они должны атаковать столицу, Я думаю, что постепенно приближается время, когда государь должен быть освобождён. Пока я, Ёсицуна, нахожусь на страже, государь мог бы скрытно выйти на своей лодке из порта Тибури, а от ветра лодка августейшего могла бы причалить в какой-нибудь бухте между Идзумо и Хоки и подождать некоторое время, а государю было бы угодно положиться на соответствующих воинов. Ёсицуна с трепетом сделает вид, что нападает на государя, и таким способом сможет присоединиться к его августейшей особе, — так он сказал.

После того, как придворная дама выслушала и доложила этот план, государь изволил подумать, не лукавство ли то, что этот человек говорил. Чтобы ещё и ещё раз поразмыслить о планах Ёсицуна, его величество послал к нему ту придворную даму. Хоган, сверх того, что ещё более проявил своё понятие о чести, до крайности полюбил даму, а потому проявлял всё больше и больше преданности его величеству.

— В таком случае, сначала поезжай в провинцию Идзумо, переговори с нашими единомышленниками и возвращайся назад, — повелел августейший, после чего Ёсицуна направился в Идзумо и побеседовал с Энъя-хоган[577].

Энъя надо всем подумал, запер Ёсицуна и не дал ему вернуться в провинцию Оки. Государь изволил некоторое время подождать Ёсицуна, но, из-за того, что дело слишком затягивалось, он решил отправляться, вверив себя одной лишь судьбе. Однажды ночью, в полной темноте сказав, что приближается время родов придворной дамы госпожи Самми, и она должна выехать из дворца[578], государь велел подать для неё паланкин, а сам, в сопровождении одного только младшего военачальника Рокудзё Тадааки-асона, тайно выехал из своего дворца.

Но этим можно удивить людей. Кроме того отказавшись от паланкина, чтобы не было носильщиков, милостивый Сын Неба, совершивший десять добрых деяний, сам оставил на пыли яшмовые следы своей соломенной обуви и лично изволил ступать по грязной земле. Как это было прискорбно! Был двадцать третий день третьей луны, поэтому ночь стояла безлунная, тёмная, и государь изволил брести неведомо где по дорогам далёкой степи.

Ему хотелось уйти далеко, поэтому звук водопада в горах позади был едва слышен. Его величество изволил подумать со страхом: «Может быть, сюда явятся мои преследователи?» — и шаг за шагом продвигался вперёд, куда ему хотелось. Когда это государь мог научиться ходить по дорогам?!

Тадааки-асон тянул государя за руки, толкал его в бёдра с таким ощущением, будто они ступают по дорогам во сне, будто ходят по одному и тому же месту, тревожился о том, как быть дальше. Они брели по степным росам, утомляя свой дух и плоть. Когда опустилась совсем глубокая ночь, невдалеке в лучах луны послышался звон колокола, и ориентируясь на этот звук, Тадааки-асон вышел к какому-то дому и постучал в ворота.

— Как пройти к порту Тибури? — спросил он.

Из дома к ним вышел мужчина-простолюдин. Опознав его величество по внешнему виду, он, хотя и был грубым земледельцем, выказал ему глубокую почтительность и молвил:

— До порта Тибури отсюда всего пятьдесят тё, но дорога делится на южную и северную, так что вы станете сомневаться, которую из них выбрать, поэтому я лучше провожу вас.

Его величество легко согласился на это, и вскоре они прибыли в порт Тибури. Когда здесь послышались удары барабана, отбивавшего время, была ещё ночь, начиналась пятая стража[579]. Мужчина, бывший в дороге провожатым, быстро обежал вокруг порта, обнаружил торговое судно, которое возвращалось в провинцию Хоки, поговорил о том и о сём, поместил государя в каюту на судне и после этого успокоился и остался на берегу. Этот мужчина, наверное, на самом деле не был простым человеком.

После того, как гонения на государя закончились, нужно было вознаградить его особую преданность. Мужчину разыскивали по всем провинциям, однако не нашлось человека, который бы сказал: «Это я!»

Когда рассвело, корабельщики отдали швартовы, при попутном ветре подняли парус, и судно вышло из порта. Капитан посмотрел на особу его величества и решил, что человек это не рядовой. Он склонился в поклоне перед каютой государя и проговорил:

— Это время вы можете судном распоряжаться. Для нас это будет делом чести. Какую бухту вы ни выбрали бы, чтобы к ней приблизиться, мы повернём к ней судовой руль.

Вид у него был такой, что он действительно оставит все другие дела. Выслушав его, Тадааки-асон подумал, не замыслил ли тот втайне что-нибудь плохое, подозвал капитана к себе и сказал:

— Что мы можем скрывать сверх того, что ты предполагаешь? Особа, что находится в каюте, изволит быть хозяином страны Японии, милостивым вершителем десяти добрых деяний. До твоего слуха тоже, наверное, доходило, что с прошлого года его величество затворили в особняке Оки-но-хоган. Тадааки же выкрал его. Веди судно на подходящую стоянку где-нибудь между провинциями Идзумо и Хоки, быстро причаль и выпусти нас на берег. Если судьба будет благоприятна, я обязательно возведу тебя в самураи и сделаю владельцем поместья.