Сыма Цянь - Исторические записки. Том 2 Страница 51

Мы крайне стыдимся этого. Ведь если Мы, не обладающие добродетелью, будем единолично пользоваться всеми благами даруемого счастья и ничего не предоставлять народу, то этим только усугубим мои несовершенства. Повелеваю жрецам служить [духам] с превеликим благоговением и ничего не просить у них”.

В это время Чжан Цан, носивший титул Бэйпин-хоу, занимал должность первого советника, он хорошо разбирался в правилах музыки и в календаре. Гунсунь Чэнь из Лу представил государю доклад, в котором излагал порядок кругооборота пяти стихий — добродетелей и говорил, что сейчас наступил период [господства] стихии земли, а коль скоро стихия земли господствует, должен показаться желтый дракон; значит, необходимо изменить [месяц] начала года, сменить цвета [казенной] одежды и разные другие установления и меры [61]. Сын Неба передал доклад первому советнику, чтобы обсудить его с ним. Первый советник отверг доклад, считая, [239] что в данное время господствует стихия воды, поэтому первым месяцем года следует считать десятый месяц и превыше всего надо ставить черный цвет, а коль скоро мнения [Гунсунь Чэня] были неверными, он просил прекратить их обсуждение.

На пятнадцатом году [правления Вэнь-ди] (165 г.) в Чэн-цзи появился желтый дракон [62], Сын Неба тогда вновь призвал к себе луского Гунсунь Чэня и назначил его на должность боши — ученого мужа [63], чтобы он разъяснял все, что связано со стихией земли. После этого император издал эдикт, в котором говорилось: “Дух необычайного вида явился в Чэнцзи, он не нанес вреда народу, значит год будет урожайным. Мы лично принесем в окрестностях столицы жертвы Верховному владыке и всем духам. Пусть чиновники, ведающие церемониями, обсудят [их порядок] и не скрывают того, что может утрудить Нас”. Управители и чиновники, а также чиновники, ведающие церемониями, сказали: “В древности Сын Неба летом лично приносил в окрестностях столицы жертвы Верховному владыке, поэтому в названии жертв [появилось слово] цзяо — “предместье””. После этого Сын Неба впервые посетил Юн [64], чтобы принести жертвы цзяо пяти императорам [65], эта церемония была исполнена в четвертой луне, в начале лета [66]. Синьюань Пин, уроженец княжества Чжао, увидев необыкновенные испарения-облака, явился к императору и стал убеждать его построить храм пяти императоров на северном берегу реки Вэй. Он думал, что это поможет найти треножники дома Чжоу и обязательно приведет к обнаружению прекрасной яшмы [67].

На шестнадцатом году (164 г.) государь лично принес жертвы — цзяо в храме пяти императоров на северном берегу реки Вэй, а поскольку эта церемония исполнялась летом, то предпочтение стали отдавать красному цвету [68].

На семнадцатом году [правления Вэнь-ди] (163 г.) найден яшмовый кубок, на котором было вырезано: “Владыку людей ожидает долголетие”. После этого Сын Неба изменил счет [годов правления], начав вновь с первого года, и приказал устроить по всей Поднебесной большое пиршество. [240] В том же году раскрылся обман Синьюань Пина, он был казнен вместе с тремя поколениями родственников [69].

На втором году последнего периода [правления Вэнь-ди] (162 г.) государь объявил: “Из-за того, что Мы недостаточно мудры и не в состоянии далеко распространить [влияние наших] добродетелей, в некоторых владениях, лежащих за пределами внутренних земель, нет спокойствия и мира, а живущие в диких землях вокруг нас в четырех направлениях [70] лишены покоя в жизни; что же касается живущих в пожалованных владениях и на императорских землях, то они усердно трудятся, но тоже не находят покоя. Беды и тех и других происходят от того, что Наши добродетели слабы и они не могут достигнуть далеких мест. За последние несколько лет, кроме того, сюнну неоднократно бесчинствовали на границах, в большом числе убивали наших чиновников и народ. Наши же пограничные чиновники и военные командиры не могли разъяснить сюнну наши добрые намерения, чем еще более усилили мои несовершенства. Когда трудности не прекращаются и войны следуют одна за другой уже давно, как могут срединные и внешние владения считать себя в покое? Ныне Мы рано встаем и поздно ложимся, усердно трудимся для Поднебесной, печалимся и страдаем за наш народ. [Мы] постоянно скорбим и потеряли покой, ни на один день не можем забыть обо всем этом. Поэтому Мы посылаем к сюнну послов, которых так много, что каждый следующий видит шапку впереди идущего, а следы колес их возков переплелись на дорогах. Их цель — изложить Наши намерения шаньюю. В настоящее время [сюннуский] шаньюй вернулся на старый путь, он думает о покое алтарей духов Земли и злаков, заботится о получении выгод его народом и сблизился с нами. Мы совместно отбросили мелкие ошибки и вступили на Великий путь, соединились узами братства, чтобы обеспечить покой великому народу всей Поднебесной. Мирные и родственные отношения уже установлены и действуют начиная с нынешнего года” [71].

На шестом году последнего периода [правления Вэнь-ди] (159 г.), зимой, один тридцатитысячный отряд сюнну вторгся [241] в область Шанцзюнь, а другой тридцатитысячный отряд вторгся в область Юньчжун [72]. [Император назначил] дворцового советника Лин Мяня командующим колесницами и конницей, повелев расположить войска в Фэйху, Су И, прежнего советника в княжестве Чу, назначил военачальником, повелев расположить войска в Цзюйчжу, военачальнику Чжан У приказал стать с войсками в области Бэйди, начальника области Хэнэй — Чжоу Я-фу назначил военачальником и приказал разместиться с армией в Силю, главу княжеского приказа Лю Ли назначил военачальником и приказал разместиться в Башане. Чжуцы-хоу приказал стать гарнизоном в Цзимыне и быть готовыми к отпору хусцам [73]. Через несколько месяцев хусцы ушли и [ханьские войска] также были отозваны. Поднебесная пострадала от засухи и саранчи. [Из-за бедствий] император умножил свои милости: он приказал владетельным князьям — чжухоу не являться ко двору с дарами, снял запреты [с пользования богатствами] гор и озер, уменьшил число дворцовых одеяний и выездов, сократил число собак и лошадей во дворцах, уменьшил количество телохранителей и чиновников при дворе, открыл казенные хранилища зерна, чтобы помочь бедствующему населению, и разрешил народу продавать свои ранги [74].

С тех пор как император Сяо-вэнь прибыл из владения Дай и вступил на престол, прошло двадцать три года. [Но за это время] количество дворцов и палат, парков и угодий для животных, число лошадей и собак, одеяний и колесниц не возросло: если что-либо сулило неудобства [народу], император сразу же отменял это на благо людям. Как-то он задумал соорудить открытую террасу и созвал мастеровых рассчитать стоимость постройки. Оказалось, она обойдется в сто цзиней золотом. Тогда государь сказал: “Сто цзиней золотом — это столько, сколько стоит имущество десяти семей среднего достатка. Удостоившись получить дворцы и палаты предшествующих императоров, я постоянно опасаюсь, как бы не опозорить их, зачем же мне сооружать еще эту террасу!”.

Император обычно носил одежду из грубого шелка, своей любимой наложнице Шэнь приказал, чтобы ее платья не [242] волочились по земле. На занавесях и пологах нельзя было вышивать узоры. Всем этим он хотел показать, что простотой и скромностью он являет собой пример Поднебесной. При постройке усыпальницы в Балин сосуды делались из глины, было запрещено применять для украшения золото, серебро, медь и олово, не стали сооружать надмогильный курган. Этим [император] хотел сберечь средства, чтобы не обременять народ тяготами. Когда Наньюэ ван вэй [Чжао] То сам объявил себя императором У-ди, то император [Вэнь-ди] все же призвал братьев вэй То и принял их с почетом, ответив на их действия добродетельным поступком. Вот почему [Чжао] То отказался от титула императора и признал себя слугою [династии Хань] [75]. [Император] заключил с сюнну договор о мире, основанном на родстве, когда же сюнну в нарушение договора вторглись [на земли Хань], творя разбой, он только приказал быть готовыми к защите на границах, не посылая войск в глубь территории [сюнну],потому что боялся затруднить [жизнь] и обременить народ.

Когда У-ван [Лю Пи], ложно сославшись на болезнь, перестал являться ко двору, [Вэнь-ди] даровал ему низкий столик и посох [76]. Хотя некоторые из сановников, например Юань ан, высказывали свои советы в весьма резких выражениях, [император] все же часто заимствовал [их предложения] и использовал их [77]. Когда обнаружилось, что некоторые его сановники, например Чжан У и другие, берут взятки золотом и деньгами, император открыл свою кладовую и пожаловал им золото и деньги, чтобы устыдить их, но не отдал сановников в руки судей. Он всеми силами стремился с помощью, добродетели изменить народ к лучшему, и в землях среди четырех морей царило изобилие и богатство, [а в народе] процветали установленные нормы поведения и чувство долга [78].