без автора - Тысяча И Одна Ночь. Книга 4 Страница 6

И Камар-аз-Заман начал будить девушку, но она не просыпалась, так как Дахнаш отяжелил её сон. И тогда Камар-аз-Заман принялся трясти её и шевелить, говоря: "О любимая, проснись и посмотри, кто я, - я Камар-азЗаман!" Но девушка не пробудилась и не шевельнула головой.

И тогда Камар-аз-Заман подумал о ней некоторое время и сказал про себя: "Если моё спасенье правильно, то это та девушка, на которой мой родитель хочет меня женить, а прошло уже три года, как я отказываюсь от этого. Если хочет этого Аллах, когда придёт утро, я скажу отцу: "Жени меня на ней, чтобы я ею насладился, и все тут..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала сто восемьдесят четвёртая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Камар-аз-Заман сказал про себя: "Клянусь Аллахом, я утром скажу отцу: "Жени меня на ней, чтобы я насладился!" - и не дам пройти половине дня, как уже достигну с ней близости и буду наслаждаться её прелестью и красотой".

Потом Камар-аз-Заман наклонился к Будур, чтобы поцеловать её. И джинния Маймуна задрожала и смутилась, а ифрит Дахнаш, - тот взлетел от радости. Но затем Камар-аз-Заман, когда ему захотелось поцеловать девушку в рот, устыдился Аллаха великого и, повернув голову, отвратил от неё лицо и сказал своему сердцу: "Терпи!"

И он подумал про себя и сказал: "Я подожду, чтобы не оказалось, что мой отец, когда разгневался на меня я заточил меня в этом месте, привёл ко мне эту девушку и велел ей спать со мной рядом, желая испытать меня ею. Он, может быть, научил её, чтобы, когда я стану её будить, она не спешила проснуться, и сказал ей: "Что бы ни сделал с тобой Камар-аз-Заман, - расскажи мне".

Или мой отец стоит где-нибудь, спрятавшись, чтобы смотреть на меня, когда я его не вижу, и видит все, что я делаю с этой девушкой, а утром он будет меня бранить и скажет мне: "Как ты говоришь: "Нет мне охоты жениться!" - а сам целовал эту девушку и обнимал её?" Я удержу свою душу, чтобы не раскрылось моё сердце отцу, и правильно будет мне не касаться сейчас этой девушки и не смотреть на неё. Но только я возьму у неё что-нибудь, что будет у меня залогом и воспоминанием о ней, чтобы между нами остался какой-нибудь знак".

Потом Камар-аз-Заман поднял руку девушки и снял с её маленького пальца перстень, который стоил много денег, так как камень его был из великих драгоценностей, и вокруг него были вырезаны такие стихи:

Не подумайте, что забыть я мог обещании;Сколько времени вы бы ни были в отдаленииГоспода мои, будьте щедрыми, будьте кроткими;Целовать смогу я уста, быть может, и щеки вам.Но клянусь Аллахом, уйти от вас не моту уж я,Даже если бы перешли предел вы любви моей.

Потом Камар-аз-Заман снял этот перстень с маленького пальца царевны Будур и надел его на свой маленький палец, а затем он довернул к девушке спину и заснул.

И, увидя это, джинния Маймуна обрадовалась и сказала Дахнашу и Кашкашу: "Видели ли вы, какую мой возлюбленный Камар-аз-Заман проявил воздержанность с этой девушкой? Вот как совершенны его достоинства! Посмотри, как он взглянул на эту девушку с её красотой и прелестью - и не поцеловал её и не обнял и не протянул к ней руки, - напротив, он повернул к ней спину и заснул". - "Да, мы видели, какое он проявил совершенство", - сказали они.

Тогда Маймуна превратилась в блоху и, проникнув в одежды Будур, возлюбленной Дахнаша, прошла по её ноге, дошла до бедра и, пройдя под пупком расстояние в четыре кирата, укусила девушку.

И та открыла глаза и, выпрямившись, села прямо и увидела юношу, который спал рядом с ней и храпел во сне, и был он из лучших созданий Аллаха великого, и глаза его смущали прекрасных гурий, а слюна его была сладка на вкус и полезнее терьяка. Рот сто походил на печать Судеймана, его уста были цветом как коралл, и щеки подобны цветам анемона, как сказал кто-то в таких стихах:

Утешился я, забыв Навар или ЗейнабДля мирты пушка его вод розой ланиты;Люблю газеленка я, одетого в курточку,И нет уж любви во мне для тех, кто в браслетах.Мой друг и в собраниях и в уединенииНе тот, что дружит со мной в домашнем покое.Хулящий за то, что я и Зейнаб в Хинд забыл, -Блестит, как заря в пути, моя невиновность.Согласен ли ты, чтоб в плен повал я ко пленнице,Живущей, как в крепости, за прочной стеною.

И когда царевна Будур увидела Камар-аз-Замана, её охватили безумие, любовь и страсть."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала сто восемьдесят пятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что когда царевна Будур увидела Камар-аз-Замана, её охватили безумие, любовь и страсть, и она воскликнула про себя: "О позор мне: этот юноша - чужой, и я его не знаю! Почему он лежит рядом со мною на одной постели?"

Потом она взглянула на него второй раз и всмотрелась в его красоту и прелесть и воскликнула: "Клянусь Аллахом, это красивый юноша, и моя печень едва не разрывается от любви к нему! О, позор мой с ним! Клянусь Аллахом, если бы я знала, что это тот юноша, который сватал меня у отца, я бы его не отвергла, но вышла бы за него замуж и насладилась бы его прелестью". И она посмотрела ему в лицо и сказала: "О господин мой, о свет моего глаза, пробудись от сна и воспользуйся моей красотой и прелестью!"

И потом она пошевелила его руку, но джинния Маймуна опустила над ним крылья и сделала сон его непробудным, и Камар-аз-Заман не проснулся. А царевна Будур принялась его трясти, говоря ему; "Заклинаю тебя жизнью, послушайся меня, пробудись от сна и взгляни на нарцисс и на зелень. Насладись моим животом и пупком, играй со мной и дразни меня от этой минуты до утра. Заклинаю тебя Аллахом, встань, господин, обопрись на подушку и не спи!"

Но Камар-аз-Заман не дал ей ответа, а, напротив, захрапел во сне, и девушка воскликнула: "Ой, ой, ты гордишься своей красотой, прелестью, изяществом и нежностью, но как ты красив, так и я тоже красива! Что же ты делаешь? Разве они тебя научили от меня отворачиваться, или мой отец, скверный старик, тебя научил и не позволил тебе и взял с тебя клятву, что ты не заговоришь со мной сегодня ночью?"

Но Камар-аз-Заман не раскрыл рта и не проснулся, и девушка ещё больше его полюбила, и Аллах вдохнул в её сердце любовь к Камар-аз-Заману. Она посмотрела на него взглядом, оставившим в ней тысячу вздохов, и сердце её Забилось, и внутри неё все затрепетало, и члены её задрожали. И она сказала Камар-аз-Заману: "Скажи мне чтонибудь, о мой любимый, поговори со мной, о возлюбленный, ответь мне и скажи, как тебя зовут. Ты похитил мой разум!"

Но при всем этом Камар-аз-Заман был погружён в сон и не отвечал ей ни слова, и царевна Будур вздохнула и сказала: "Ой, ой, как ты чванишься!"

А потом она стала его трясти и повернула его руку и увидела свой перстень на его маленьком пальце, и тогда она издала крик, сопровождая его ужимками, и воскликнула: "Ах, ах! Клянусь Аллахом, ты мой возлюбленный и любишь меня. И похоже, что ты отворачиваешься от меня из чванства, хотя ты, мой любимый, пришёл ко мне, когда я спала (и я не знаю, что ты со мной делал), и взял мой перстень, но я не сниму моего перстня с твоего пальца!"

И она распахнула ворот его рубашки и, склонившись к нему, поцеловала его, а затем она протянула к нему руку, чтобы поискать и посмотреть, нет ли на нем чегонибудь, что она могла бы взять. Но она ничего не нашла и опустила руку ему на грудь, и рука её скользнула к животу, так мягко было его тело, а потом она опустила руку к пупку и попала на его срамоту. И сердце девушки раскололось, и душа её затрепетала, и поднялась в ней страсть, так как страсть женщин сильнее, чем страсть мужчин, и девушка смутилась.

А потом она сняла перстень Камар-аз-Замана с его пальца и надела его себе на палец вместо своего перстня, и поцеловала Камар-аз-Замана в уста, и поцеловала ему руки, и не оставила на нем места, которого бы не поцеловала. И после этого она придвинулась к нему и взяла его в объятия и обняла его и положила одну руку ему под шею, а другую под мышку и, обняв его, заснула с ним рядом..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала сто восемьдесят шестая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что когда Будур заснула рядом с Камар-аз-Заманом и с нею было то, что было, Маймуна сказала Дахнашу: "Видел ты, о проклятый, какое проявил мой возлюбленный высокомерие и гордость и что делала твоя возлюбленная из любви к моему возлюбленному? Нет сомнения, что мой возлюбленный лучше твоей возлюбленной, но всетаки я тебя прощаю".

Потом она написала ему свидетельство, что отпустила его, и, обернувшись к Кашкашу, сказала: "Подойди вместе с Дахнашем, подними его возлюбленную и помоги ему снести её на место, так как ночь прошла и от неё осталось лишь немного". - "Слушаю и повинуюсь!" - сказал Кашкаш. И затем Кашкаш с Дахнашем подошли к царевне Будур и, зайдя под неё, поднялись и улетели с нею, и принесли её на место и уложили на постель. А Маймуна осталась одна и смотрела на Камар-аз-Замана, который спал, пока от ночи не осталось только немного, я потом она удалилась своим путём.