Автор неизвестен - Древневосточная литература - Пряные ночи Страница 9

Услышав от визиря эти слова, царь принял их как разумный и полезный для себя совет. Он испугался, что нарушится порядок в царстве его, и в сей же миг поднялся и приказал перевести своего сына из этого места во дворец, выходящий окнами на море.

И стоял тот дворец посреди моря, и проходили туда по мосткам шириной в двадцать локтей. Во дворце все окна выходили на море, пол в нем был выстлан разноцветным мрамором, а потолок был покрыт чудесными маслами и разрисован золотом и лазурью.

И постлали Камар-аз-Заману во дворце роскошную шелковую подстилку да вышитые ковры, а стены в нем покрыли самой дорогой парчой и опустили занавески, окаймленные жемчугами. И посадили Камар-аз-Замана на ложе из можжевельника, украшенное жемчугами и драгоценностями. Но не радовали царевича роскошь и удобства. От постоянных дум о прекрасной деве и о своей любви к ней у него изменился цвет лица, и тело его исхудало. Перестал юноша есть, пить и спать и сделался точно больной, который вот уже двадцать лет поражен недугом.

Несчастный отец сидел у сына своего в изголовье и печалился о нем великой печалью. Каждый понедельник и четверг султан Шахраман разрешал эмирам, придворным, наместникам, вельможам царства своего, а также воинам и подданным входить в этот дворец, и они исполняли обязанности службы, оставаясь с правителем до конца дня, а затем уходили своей дорогой. В остальное же время царь приходил в покои сына своего и не расставался с ним ни днем, ни ночью.

Вот что было с Камар-аз-Заманом, сыном султана Шахрамана.

Что же касается царевны Будур, дочери царя аль-Гайюра, владыки островов и семи дворцов, то, когда джинны принесли ее домой и положили в постель, она продолжала спать, пока не взошла заря. И тогда она очнулась ото сна, села прямо, повернулась направо и налево, но не увидела юноши, который был в ее объятиях, и сердце ее взволновалось, а ум покинул ее.

И закричала она так громко, что проснулись все ее невольницы, няньки и управительницы. И тогда вошли они в покои, а старшая из них подошла к деве и спросила: «О госпожа моя, что с тобой случилось?» Царевна Будур воскликнула: «О скверная старуха, где мой возлюбленный, прекрасный юноша, который спал сегодня ночью в моих объятиях? Расскажи мне, куда он ушел».

Когда управительница услышала эти слова, свет обернулся мраком в глазах ее, и испугалась она гнева царевны. «О госпожа моя Будур, что за речи ты ведешь?» — спросила она. И Ситт Будур воскликнула: «О скверная старуха, где мой возлюбленный, красивый юноша со светлым лицом, изящным станом, черными глазами и сходящимися бровями, который спал подле меня сегодня ночью, с вечера и до восхода солнца?» — «Клянусь Всевышним, — ответила управительница, — я не видела никакого юноши. Ради Аллаха, о госпожа, не шути так со мной, не терзай душу мою. Ведь это может дойти до отца твоего. Кто же тогда защитит нас от гнева его?»

Но царевна Будур продолжала странные речи: «Юноша ночевал подле меня сегодня ночью, и он лучше всех людей лицом и телом своим». И воскликнула тогда управительница: «Да сохранит Аллах разум твой! Никто не ночевал подле тебя сегодня ночью».

И тогда Будур взглянула на свою руку и обнаружила у себя на пальце перстень Камар-аз-Замана, а своего перстня не нашла. «Горе тебе, проклятая женщина, — сказала она управительнице, — ты лжешь мне и говоришь, что никто не ночевал у меня, и клянешься мне Аллахом впустую!» А старая женщина отвечала: «Клянусь Аллахом, я не лгала тебе и не клялась впустую!» Тогда Ситт Будур разгневалась, вынула меч, лежавший подле нее, ударила им управительницу и убила ее. И все евнухи, невольницы и рабыни в страхе закричали и побежали к царю, дабы осведомить его о том, что случилось с его дочерью.

Царь, выслушав рабов, в тот же миг отправился к своей дочери Ситт Будур и спросил ее: «О дочь моя, что с тобой случилось?» А она отвечала: «О батюшка, где тот юноша, что спал со мною сегодня ночью?» И разум покинул ее, и стала она водить глазами направо и налево, а потом разорвала на себе одежду до подола. Увидев такое, царь велел девушкам схватить бесноватую. И те приковали к шее царевны железную цепь, а затем привязали деву у окна, да так и оставили.

Вот что было с Ситт Будур. Что же касается царя аль-Гайюра, то, когда он увидел, что случилось с девой, мир стал тесен для него. Заболела душа у отца, любящего дочь свою.

И тогда он позвал лучших врачей и ученых-звездочетов и сказал им: «Кто исцелит мою дочь от страшного недуга, того я женю на ней и тому отдам половину царства моего, а кто подойдет к ней и не исцелит ее, тому отрублю голову и повешу ее на воротах дворца».

И всякому, кто входил к царевне и не исцелял ее, царь рубил голову и вешал ее на воротах дворца. Так из-за девы лишились головы сорок лучших врачей и были распяты сорок ученых-звездочетов. И все люди отступились от нее. Врачи оказались бессильны, и не знали они, как вылечить царевну. Ничего не могли поделать с ее недугом и все ученые мужи, обладатели перьев[21].

А Ситт Будур, измученная любовью и страстью, когда умножилось до предела ее волнение и безумие, пролила слезы и сказала такие стихи:

«Любовь к тебе, о месяц, — мой обидчик.Мысль о тебе во тьме ночной — мучитель.

И ночью я лежу, а в ребрах — пламя,Что жаром на огонь в аду похоже.

Испытана я всех страстей гореньем,И стало мне от них мученье карой».

Вздохнула царевна и произнесла еще одни стихи:

«Привет мой влюбленным, живущим на свете,Он страстно стремится в жилище возлюбленных.

Привет мой вам послан не тем, кто прощается,Шлю много приветов я — больше и больше,

Я крепко люблю вас и вашу страну люблю,Но я так далек от того, что желаю сам».

А когда Ситт Будур закончила читать стихи, она стала плакать, пока у нее не заболели глаза и щеки ее не побледнели. И в таком состоянии она провела три года.

И был у царевны молочный брат по имени Марзуван, который уехал в дальние страны и не был с нею все это время. Юноша любил сестру любовью более сильной, чем братская любовь. Когда же Марзуван вернулся домой, вошел он к своей матери и спросил про свою сестру Ситт Будур, а женщина на это отвечала ему так: «О дитя мое, твою сестру постигло безумие. Вот уже три года, как шея ее скована железной цепью, и все врачи и мудрецы бессильны излечить ее».

Услышав это, Марзуван воскликнул: «Мне обязательно нужно войти к ней. Быть может, я узнаю, что с нею стало, и смогу ее вылечить!» Тогда мать его отвечала так: «Да, сын мой, ты непременно должен к ней войти. Дай мне срок до завтра, и я как-нибудь ухитрюсь устроить это дело».

Потом мать Марзувана пешком отправилась во дворец Ситт Будур, встретилась с евнухом, поставленным у ворот, дала ему подарок и сказала: «У меня есть дочь, которая воспитывалась вместе с царевной Будур, и я уже выдала ее замуж. С тех пор как с твоей госпожой случилось несчастье, сердце моей дочери истерзалось страданиями. И я хочу от твоей милости, чтобы моя дочка зашла к ней на минутку и посмотрела на нее, а потом она вернется туда, откуда пришла, и никто о ней не узнает». И евнух отвечал: «Это возможно, но только глубокой ночью. После того как султан посетит царевну, можешь прийти со своей дочкой».

Тогда старуха поцеловала евнуху руку и ушла к себе домой. Прождала она до вечера следующего дня. Когда же настало условленное время, поднялась она в тот же миг, взяла своего сына Марзувана, одела его в женское платье, взяла его за руку и повела во дворец. Женщина шла вместе с ним до тех пор, пока не привела его к евнуху. Увидев старуху, раб поднялся на ноги и сказал ей: «Входи, но не сиди долго!»

Старая женщина вместе со своим сыном вошла в покои царевны, и Марзуван увидел Ситт Будур в ужасном состоянии. Он поздоровался с нею, после того как мать сняла с него женские одежды. Марзуван достал книги, которые взял с собой, зажег свечу и прочел несколько заклинаний.

Тогда Ситт Будур посмотрела на юношу, узнала его и сказала: «О брат мой, ты уехал в дальние края, и вести от тебя перестали доходить до меня». — «Верно, — отвечал Марзуван, — но Аллах благополучно привел меня назад. Я хотел уехать во второй раз, но от этого меня удержала лишь ужасная весть о твоем безумии. Мое сердце опечалилось из-за тебя, и вот я пришел с надеждой, что, быть может, мне удастся освободить свою любимую сестру от того, что ее терзает». — «О брат мой, — вопрошала Будур, — ты тоже думаешь, что меня постигло безумие?» — «Да», — отвечал Марзуван. И Будур сказала: «Нет, клянусь Аллахом, это не так! Как сказал поэт:

«Мне говорили: «Безумен ты от страсти к возлюбленной».Сказал я: «Жить в радости дано лишь безумным.

Очнуться влюбленные не могут уж никогда,К безумным же изредка приходит припадок.

Безумен я! Дайте мне того, кто мой отнял ум,И если безумие канет, меня не корите»».

И тут Марзуван понял, что она влюблена, и сказал ей: «Расскажи мне свою историю, о сестра моя, поведай о том, что тебя постигло. Может быть, в моих силах будет совершить то, что принесет тебе освобождение».