Софокл - Электра Страница 13

Sophocles. The Plays and Fragments / By Sir R. Jebb. Cambridge, 1883—1896. T. I—VII (Перепечатано в 1962—1966) (в дальнейшем — Джебб).

Sophocles / Erklart von F. W. Schneidewin, Berlin, 1909—1914. (Издание, переработанное Э. Вруном и Л. Радермахером).

В последние десятилетия к ним прибавились две новые серии комментариев: Каmerbeek J. С. The Plays of Sophocles. Commentaries. Leiden, 1959—1984. (Комментарий без греческого текста, но с указанием отступлений от издания Пирсона, принимаемых Камербиком.) Cambridge Greek and Latin Classics: Oedipus Rex / Ed. by R. D. Dawe. 1982; Philoctetes/Ed. by T. B. L. Webster. 1970; Electra / Ed. by J. H. Kelles. 1973; Trachiniae / Ed. by P. E. Easterling. 1982.

Все названные выше издания были в той или иной степени использованы при подготовке настоящего однотомника.

При этом следует иметь в виду, что при издании русского перевода далеко не все разночтения оригинала нуждаются в констатации или обосновании. Очень часто они касаются таких вопросов, которые не могут получить отражения в русском тексте. Так, например, в поэтическом языке V в. до н. э. наряду с более употребительными формами имперфекта с приращением могли встретиться и формы без приращения (например, АН. 1164: ηὔϑυνε в одних ркп., εὔϑυνε — в других), — для русского перевода это различие не имеет значения. Иногда разночтения возникают в порядке слов в достаточно прихотливых по своему построению партиях хора, — в русском переводе это опять-таки не может быть учтено. Но даже и в тех случаях, когда разночтение касается отдельных слов, оно не всегда может быть отражено в русском переводе. Вот несколько примеров.

ЦЭ, 722 — в одних ркп. ϑανεῖν («умереть»), в других — πανεῖν («вынести» гибель от руки сына); в переводе в любом случае будет: «пасть», «погибнуть».

ЭК. 15 — все ркп. дают чтение στέγουσιν — башни «покрывают», «защищают» город; конъектура, введенная Доу в его издание, — στέϕουσιν «увенчивают». В переводе это слово и создаваемый им образ совсем выпали. А. 295 — почти все ркп. дают чтение λέγειν и только две — ϕράζειν. В широком смысле эти глаголы — синонимы; они различаются между собой примерно как русское «говорить» и «молвить», «изрекать». Вполне возможно, однако, что в русском переводе и тот и другой греческие глаголы окажутся переведенными как «молвить» или «сказать». Поэтому в дальнейшем в примечаниях к отдельным трагедиям отмечаются только такие разночтения и конъектуры, которые способствуют пониманию текста и хода мысли автора, насколько оно может быть отражено в русском переводе.

Остается сказать о принятом в этом однотомнике порядке размещения трагедий. Наиболее естественной была бы хронологическая их последовательность, чему, однако, мешает отсутствие документальных данных о времени постановки пяти трагедий из семи. С другой стороны, и русскому читателю несомненно удобнее пользоваться текстом трагедий, относящихся к одному мифологическому циклу, в порядке развития событий в пределах каждого цикла, и в примечаниях в этом случае можно избежать лишних отсылок к еще не прочитанной трагедии. Поэтому было признано целесообразным поместить сначала три трагедии, восходящие к фиванскому циклу мифов («Царь Эдип», «Эдип в Колоне», «Антигона») и по содержанию служащие одна продолжением другой, хотя на самом деле Софокл такой связной трилогии не писал и поставленная раньше двух остальных «Антигона» (ок. 442 г.) оказывается при размещении по сюжетному принципу после «Эдипа в Колоне», созданного в самом конце жизни поэта. Затем следуют три трагедии на сюжеты Троянского цикла («Аякс», «Филоктет», «Электра») — опять в той последовательности, в какой находятся изображаемые в них события. Последней из сохранившихся трагедий помещены «Трахинянки»; к ним присоединяется обнаруженная в довольно крупных папирусных фрагментах драма сатиров «Следопыты», за которой идут отрывки из других не сохранившихся драм.

Электра

Датировка софокловской «Электры» является одним из трудных вопросов в изучении этого автора. Помимо того, что не сохранилось ни документальных, ни косвенных свидетельств о постановке трагедии, дополнительные трудности вносит нерешенность вопроса о хронологическом соотношении «Электры» Софокла с одноименной драмой Еврипида, дату которой тоже нельзя считать единогласно принятой всеми исследователями, чьи мнения колеблются между 421 и 413 гг. Соответственно возникает вопрос, чья же трагедия — Софокла или Еврипида — была показана раньше и кто из двух вступает в очевидную полемику со своим предшественником. Вопрос этот обсуждается в течение столетия, так что один современный исследователь не без оснований дал своей статье, посвященной спорной проблеме, название: «Вечные Электры». Поскольку сравнение двух трагедий увело бы нас далеко за пределы настоящей преамбулы к примечаниям, ограничимся здесь констатацией бесспорного факта, что «Электра» Софокла принадлежит к числу его поздних трагедий и была поставлена вероятно, ок. 415 г. В пользу этого говорят композиционные и стилистические признаки, сближающие ее с «Филоктетом» и «Эдипом в Колоне».

Фигура Электры в древнегреческой драме Vs. самым тесным образом связана с мифом о трагических событиях в доме микенского царя Агамемнона: ради успеха троянского похода он вынужден принести в жертву свою дочь Ифигению, чем вызывает затаенную ненависть к себе со стороны своей супруги Клитеместры. К тому же ее, пользуясь десятилетним отсутствием супруга, соблазняет его двоюродный брат Эгисф и вместе они убивают вернувшегося с войны царя. Через семь лет наступает час расплаты: возмужавший на чужбине Орест получает приказ Аполлона отмстить матери за убитого ею отца и осуществляет этот приказ, который, в свою очередь, навлекает на него гнев Эриний — древних богинь, мстящих за пролитие родственной крови. Электра в той или иной степени принимает участие в расправе с убийцами Агамемнона, хотя роль ее у каждого из трех трагиков различна.

Следует, впрочем, заметить, что такое место в мифе Электра заняла не сразу. «Илиада» знает трех дочерей Агамемнона — Хрисофемиду, Лаодику и Ифианассу (IX, 144 сл.); Электры среди них нет. В «Одиссее» находим упоминание об убийстве Агамемнона, совершенном Эгисфом не без согласия Клитеместры (XI, 404—434), и о погребальном пире, который устроил Эгисфу и матери Орест (III, 306—310). Почему вместе с убитым Эгисфом пришлось хоронить и Клитеместру, из «Одиссеи» не ясно, хотя о самом акте мести, исполненном Орестом, автор поэмы отзывается однозначно положительно (I, 298—302) {Об отдельных событиях, составлявших историю Агамемнона, повествовалось и в не дошедших до нас кпклических поэмах (насколько можно судить по позднейшему пересказу); в «Киприях» — о жертвоприношении Ифигении; в «Возвращениях» — об убийстве Агамемнона Эгисфом и Клитеместрой (Бернабе. С. 58, 95).}. В любом случае в «Одиссее» даже не упоминается никто из сестер Ореста.

Впервые имя Электры появилось, по-видимому, у лирического поэта Ксанфа (VII в.), который отождествлял ее с гомеровской Лаодикой, — так-де звали девушку от рождения, но поскольку она долго не выходила замуж, то ее прозвали Электрой. В духе древнегреческих этимологии Ксанф образовывал это имя (в его дорийской форме Алектра) от отрицательного префикса α- и слова λέκτρον «супружеское ложе». Получалось, что Электра обозначает «безбрачная» (Элиан. Пестрые рассказы IV, 26).

Оставив на совести Ксанфа его лингвистические изыскания, напомним, что Ксанфа считал своим предшественником знаменитый сицилийский поэт Стесихор, который в 1-й половине VI в. создал лирическую поэму в двух частях «Орестея». Хоть от нее дошли скудные отрывки, известно, что в творчестве Стесихора произошла существенная перестановка акцентов: на первое место в качестве усийцы Агамемнона выдвинулась Клитеместра, и Стесихор ввел мотив приснившегося ей грозного сна, который побудил царицу отправить на могилу убитого умилостивительные дары. Для этого ей надо было прибегнуть к помощи одной из дочерей, и едва ли мы ошибемся, признав в этой дочери Электру. Вероятно, не обходилось и без ее встречи с Орестом, и какое-то участие Электра должна была принять в последней встрече Ореста с матерью.

К такому выводу приводят памятники изобразительного искусства первой половины V в., свидетельствующие о широком распространении мифа — вероятно, под влиянием Стесихора. Так, на одной из краснофигурных аттических ваз, где около персонажей, участвующих в изображенной там сцене, подписаны их имена, мы видим убитого и свалившегося с трона Эгисфа, слева от него — Электру, а справа — Ореста с мечом и позади него — Клитеместру с занесенной над сыном секирой. Электра, протянув руку к брату, призывает его оглянуться, дабы уклониться от угрожающего ему удара. Так мы оказываемся в непосредственной близости к эсхиловским «Хоэфорам». где Клитеместра, узнав о смерти Эгисфа, требует, чтобы ей подали секиру, но ее готовность к вооруженному сопротивлению пресекает Орест, появившись с обнаженным мечом из ворот дворца (887—895).