Джеремия Кэртин - Легенды и мифы Ирландии Страница 13

С этими словами Груагач показал пастуху свою спину, покрытую густой овечьей шерстью.

– Теперь я понял, почему ты не смеешься, и не в праве тебя осуждать! – воскликнул потрясенный пастух. – А этот заяц, что прыгал по твоему столу, больше к тебе не приходит?

– Приходит, – ответил Груагач.

Они сели за стол играть и не успели завершить и одной партии, как прискакал заяц; прежде чем его успели остановить, он запрыгнул на стол и привел находящееся на нем в такое состояние, что они не смогли бы продолжить игру, даже если б захотели.

Пастух бросился за зайцем, а за ним поспешил и Груагач, и они бежали до ночи так быстро, как только их могли нести ноги; а когда заяц подскакал к дому, где убили двенадцать сыновей Груагача, пастух исхитрился поймать его за задние лапы и размозжить ему голову о стену, да так, что череп зайца влетел в комнату и упал к ногам хозяина дома.

– Кто осмелился погубить моего боевого зверя? – вскричал тот.

– Я! – ответил пастух. – Если бы у твоего зверя были лучшие манеры, он остался бы жив!

Пастух с Груагачем подошли к очагу. В большом котле, как и в прошлый раз, варился аист. Хозяин дома при

нес из соседней комнаты железное и деревянное копья и предоставил пастуху выбрать любое.

– Я возьму деревянное, а ты бери железное, – сказал пастух.

Он взял деревянное копье и, подойдя к котлу, вынул оттуда всего аиста, кроме маленького кусочка. Они с Гру-агачем всю ночью ели мясо и на этот раз чувствовали себя хозяевами положения.

Утром хозяин дома принес из соседней комнаты двенадцать железных скоб и одну деревянную и спросил пастуха, что тот выберет – двенадцать железных скоб или одну деревянную?

– Что мне делать с двенадцатью железными скобами? Я возьму деревянную.

Он надел ее, а двенадцать железных скоб надел на шеи двенадцати дочерей хозяина дома, а затем защелкнул их так, что головы несчастных отлетели.

– Такая же участь ждет и тебя, если ты не оживишь двенадцать сыновей моего хозяина и не сделаешь их такими же сильными, как прежде! – пригрозил пастух.

Хозяин дома исполнил его приказ. Когда Груагач увидел своих сыновей такими же живыми, как раньше, он засмеялся, и весь восточный мир услышал его хохот.

– Плохо, что ты так громко засмеялся, потому что дочь короля Эрина выдадут замуж на следующий день после того, как в замке услышат твой смех, – укоризненно сказал Груагачу пастух.

– Не горюй! Давай-ка поспешим добраться до короля Эрина! – ответил Груагач.

И все они, пастух, Груагач и двенадцать его сыновей, стремглав выбежали из дома.

По дороге им встретилась горько плачущая женщина.

– Что с тобой? – спросил пастух.

– Какое тебе дело? – ответила она.

– Если ты скажешь, я помогу тебе! – настаивал он.

– Ну что ж, слушай! – сказала женщина. – У меня было три сына, и обычно они играли в мяч на траве с тре

мя сыновьями короля Сесенаков1 и были достойными соперниками королевских сыновей. По правилам победитель должен дать побежденному три удара клюшкой; а мои сыновья побеждали каждую игру и так сильно били сыновей короля, что те жаловались отцу. Тогда король увез моих сыновей в Лондон, где сегодня собирается их повесить.

– Я сию же минуту верну их сюда, – пообещал пастух.

– У тебя нет времени, – остановил его Груагач.

– Не найдется ли у тебя табак и трубка? – спросил пастух Груагача.

– Нет, – ответил тот.

– А у меня есть, – сказал пастух и, вынув из кармана табак и трубку, протянул их Груагачу со словами: – Я слетаю в Лондон и обратно раньше, чем ты успеешь набить трубку табаком и раскурить ее!

Он исчез и вернулся из Лондона с тремя мальчиками, целыми и невредимыми, и отдал их матери прежде, чем Груагач почувствовал вкус дыма из трубки.

– А теперь пойдемте со мной на свадьбу дочери короля Эрина, – пригласил пастух женщину и ее сыновей.

Они поспешили; в трех милях от королевского замка собралась такая толпа, что не было никакой возможности двинуться дальше.

– Мы должны протиснуться сквозь эту толпу, – заявил пастух.

– Обязательно должны, – согласился Груагач. Они двинулись дальше, расталкивая людей, и вскоре оказались возле королевского замка.

1 Англичане. (Примеч. авт.)

Когда они вошли, дочь короля Эрина и сын короля Тизеана стояли на коленях перед алтарем. Пастух замахнулся и так ударил жениха, что тот откатился в угол зала и оказался под столом.

– Что за негодяй ударил жениха? – разгневанно спросил король Эрина.

– Я! – ответил пастух.

– Почему ты ударил человека, который завоевал мою дочь?

– Это я завоевал твою дочь, а не он! Если не веришь, спроси у Груагача Гейра, он пришел со мной! Он расскажет тебе всю историю от начала до конца и покажет языки великанов.

Груагач подошел и рассказал королю, как Ши ан Ган-нон стал пастухом пяти золотых коров и безрогого быка, отрубил головы трем пятиглавым великанам, убил зайца-колдуна и оживил двенадцать его сыновей.

– Кроме того, он единственный человек на всем свете, которому я рассказал, почему перестал смеяться, и единственный, кто видел мою шкуру.

Когда король Эрина услышал историю Груагача и увидел языки великанов, выдранные из срубленных голов, он предложил Ши ан Ганнону встать на колени рядом с невестой и благословил их.

Сына короля Тизеана бросили в тюрьму, а на следующий день сожгли на костре.

Свадьба продолжалась девять дней, и каждый день был веселее предыдущего.

ТРИ ДОЧЕРИ КОРОЛЯ ВОСТОКА И СЫН КОРОЛЯ ЭРИНА

Жил когда-то в Эрине король, и был у него единственный сын. Мать мальчика умерла, когда тот был еще совсем маленьким.

Некоторое время спустя король снова женился, и у него родился второй сын.

Мальчики росли вместе; а так как старший был намного красивее и умнее, чем младший, королева стала ревновать и каждый день надоедала королю с просьбой убрать мальчишку с глаз долой.

Замок короля стоял на берегу Лох-Эрна, и каждый день в озере плавали три лебедя. Старший брат любил рыбачить; однажды, когда он сидел у воды, три лебедя превратились в молодых женщин, подошли к сыну короля и заговорили с ним.

В услужении у королевы был мальчик-пастушок, и он, вернувшись вечером домой, рассказал королеве, что старший сын короля сегодня разговаривал с тремя молодыми женщинами.

– Это снотворная булавка, вколи ее в одежду сына короля, прежде чем придут молодые женщины, а когда они уйдут, забери булавку и принеси мне, – приказала королева пастушку на следующее утро.

В этот день, увидев трех молодых женщин, пастушок подошел поближе и метнул булавку. Как только она вонзилась в одежду королевича, он уснул прямо на земле.

Когда пришли молодые женщины, одна из них взяла полотенце, окунула его в холодную озерную воду и обтерла лицо юноши, но он не проснулся. Уже настало время им уходить, а сын короля все спал и спал. Молодые женщины очень огорчились и даже заплакали. На прощание одна из них приколола юноше на грудь золотую булавку на память о себе.

Через пару часов после и* ухода пастушок вытащил снотворную булавку и убежал. Королевич тотчас же проснулся и, заметив у себя на груди золотую булавку, понял, что молодая женщина приходила повидаться с ним.

На следующий день королевич снова рыбачил и ждал. Увидев трех молодых женщин, выходящих из озера, пастушок опять подкрался к королевичу и снова метнул булавку. Она вонзилась в одежду королевича, и он тотчас же заснул. Когда к нему подошли молодые женщины, юноша сладко спал на земле. Одна из женщин обтерла ему лицо мокрым полотенцем, но, что бы она ни делала, он продолжал спать, и перед уходом она положила ему на грудь золотое кольцо. Сестры превратились в лебедей и стали летать над юношей, громко хлопая крыльями, чтобы разбудить его; но все попытки были безуспешны.

Когда лебеди улетели, пастушок подошел к юноше и забрал снотворную булавку. Проснувшись, королевич положил руку на грудь, обнаружил памятный подарок и понял, что к нему снова приходили сестры.

– Каждый день я засыпаю на рыбалке! – отправившись на рыбалку на третий день, пожаловался королевич пастушку. – Что-то неладное, чувствую, со мной происходит. Расскажи мне все. Придет время, и я щедро награжу тебя. Подозреваю, что моя мачеха поручает тебе как-то усыплять меня!

– Я бы рассказал, но боюсь, хозяйка выгонит меня, а то и вовсе убьет, – ответил пастушок.

?3f?3f Ничего, я сделаю так, что она не навредит тебе. Видишь мою рыбацкую сумку? Метни в нее снотворную булавку, я же знаю, что она у тебя есть!

Пастушок метнул булавку в рыбацкую сумку, где она и осталась, никому не причинив вреда. Пастушок вернулся к своим коровам, а королевич продолжил рыбачить. В середине озера плавали три лебедя, а королевич, не вытаскивая удочки, прошел вперед к маленькому заливчику и укрылся за небольшим мысом. Лебеди подплыли к берегу и остановились поодаль, а потом превратились в молодых женщин и стали купаться в озере.