Средневековая литература - Тиль Уленшпигель Страница 2

Пятая история рассказывает, как мать Уленшпигеля убеждала его и заставляла учиться какому-либо ремеслу

Мать Уленшпигеля была рада, что сын ее стал таким смирным, только укоряла его, что он не хочет учиться никакому ремеслу. А он молчал. Мать не переставала его корить, тогда Уленшпигель сказал: «Милая матушка, если к чему-то одному прилепиться, так оно на всю жизнь оскомину набьет». Мать ему ответила: «Я об этом поразмыслю, только вот уже четыре недели, как в нашем доме нет хлеба».

Сын сказал: «Это к моим словам не относится. Однако же бедный человек, кому есть нечего, может вволю поститься по примеру святого Николая?[8] а если у него заведется что-то съестное, так он и ужинает на святого Мартина.[9] Так и мы сделаем».

Шестая история рассказывает, как Уленшпигель в городе Штрассфурте обманул пекаря на целый мешок с хлебом и отнес хлеб домой, своей матери[10]

«Боже милостивый, помоги, – думал Уленшпигель, – как мне мать успокоить, как в дом хлеба добыть?» И пошел он из местечка, где жила его мать, в город Штрассфурт и там приметил лавку богатого пекаря. Вот приходит он к пекарю в дом и спрашивает, не согласится ли тот доставить его хозяину ржаного и белого хлеба на десять шиллингов.[11] И называет имя одного господина из округи, и говорит далее, что его хозяин здесь, в этом же городе, Штрассфурте, и называет постоялый двор, где он якобы остановился. Пусть пекарь пошлет мальчика на постоялый двор, там господин отдаст ему деньги.

Пекарь на это согласился, а Уленшпигель приготовил мешок, в котором была неприметная дыра, и велел отсчитывать хлеб в этот мешок. И пекарь послал с Уленшпигелем мальчика получить деньги.

Как только Уленшпигель отошел от Пекарева дома на расстояние выстрела из арбалета, он взял и вытряс из потайной дыры один белый хлеб прямо в грязь. Тут Уленшпигель поставил мешок на землю и говорит мальчику: «Ах, мне нельзя запачканный хлеб нести хозяину. Беги скорее с ним обратно в пекарню да принеси мне взамен другой. Я тебя здесь подожду». Мальчик побежал и вернулся с другим хлебом. А Уленшпигель тем временем ушел оттуда и пошел в слободу, к дому, где остановилась запряженная повозка из его местечка. На нее он положил свой мешок и пошел рядом. Ступая за повозкой, он и пришел домой к своей матери. Так что, когда пекарев мальчик пришел с другим хлебом, Уленшпигеля с мешком уже и след простыл. Тут мальчик побежал обратно и сказал об этом пекарю. Пекарь бросился бегом на постоялый двор, который назвал ему Уленшпигель, но никого здесь не нашел. Тут только понял пекарь, что его обманули.

Уленшпигель явился домой, принес матери хлеб и сказал ей: «Гляди сюда и ешь, раз у тебя есть, что есть. А когда нечего будет есть, соблюдай пост вместе со святым Николаем».

VII История рассказывает, как Уленшпигель вместе с другими подростками ел «пшеничное поленце»,[12] сиречь хлеб из белой муки, и как ему пришлось есть через силу и еще получать побои

В местечке, где жил Уленшпигель с матерью, был такой обычай: если какой-то хозяин зарежет свинью, то соседские дети приходят к нему в дом и едят там колбасный суп или похлебку, или, как еще называют, «пшеничное поленце». В этой местности в том же самом местечке жил один крестьянин. Он был очень скуп на еду, но не мог отказать ребятам в «пшеничном поленце» и придумал, как сделать, чтоб его угощение пришлось им не по вкусу. Он взял миску с молочной сывороткой и нарезал туда вдоволь черствых хлебных корок. Когда пришли дети – мальчики и девочки, и Уленшпигель был с ними, – хозяин впустил их, запер дверь и налил супа или «пшеничного поленца», а хлебного крошева в нем было больше, чем дети могли съесть. И если кто-нибудь был уже сыт и шел из-за стола, то помянутый хозяин появлялся со здоровым кнутом и хлестал его по ляжкам, так что всем им приходилось есть через силу. Хозяин хорошо знал про Уленшпигеля и его проделки и не спускал с него глаз, и если щелкал кнутом кого-нибудь другого по заду, то Уленшпигеля бил еще крепче. И так поступал он, пока они все корки «пшеничного поленца» не съели. И это пошло им на пользу, как собаке травы наесться.[13] Никто из них больше не хотел идти в дом к скупому хозяину, чтобы там поесть «пшеничного поленца» или колбасного супа.

Восьмая история рассказывает, как Уленшпигель сделал такое, что куры, принадлежащие скупому, друг у дружки тянули приманку

На другой день, как только этот крестьянин вышел со двора, он встретил Уленшпигеля и спросил его: «Милый Уленшпигель, когда же ты опять придешь ко мне на „пшеничное поленце"?». На это Уленшпигель ответил: «Когда твои куры начнут за приманкой тянуться, за кусочком хлеба по четыре несушки». Хозяин сказал: «Ну, тогда ты не скоро пожалуешь ко мне на угощение». Уленшпигель на это сказал: «А что если я приду раньше, чем ты приготовишь жирный колбасный суп?». Уленшпигель пошел прочь и долго раздумывал. Когда куры скупого крестьянина вышли на улицу поклевать корм, Уленшпигель приготовил 20 или более нитей, скрепил их попарно в середине и привязал к каждому концу кусочек хлеба. Потом взял все это, положил на дорогу, нитки прикрыл, а хлеб оставил лежать на виду. И вот куры стали клевать там и сям и глотать приманку вместе с концом нити, но не могли проглотить, гак как за другой конец тянула другая курица, так что каждая из кур тащила кусок у другой из горла и не могла ни проглотить приманку, ни выпустить большого куска. Так и стояли более двухсот кур друг против друга и, задыхаясь, тянули приманку.

Девятая история рассказывает о том, как Уленшпигель залез в улей, а ночью пришли двое и хотели этот улей украсть и как он сделал, что эти двое подрались, а улей бросили наземь

Однажды случилось, что Уленшпигель вместе с матерью отправился в одно село на освящение церкви. Уленшпигель там выпил, захмелел и ушел поискать местечко, где мог бы спокойно выспаться и никто бы ему не мешал. За домом во дворе он наткнулся на множество ульев, одни стояли, другие валялись пустые. Уленшпигель залез в один из пустых ульев, какой лежал поближе, и думал здесь соснуть немного, да и проспал от полудня до полночи. А мать его решила, что он ушел домой, раз она его больше нигде не видела.

И вот в эту самую ночь пришли два вора и хотели украсть улей. Один вор и говорит другому: «Я всегда слышал, что самый тяжелый улей – самый лучший». И тут они стали поднимать ульи один за другим, пока не дошли до того, в котором лежал Уленшпигель. Этот улей был самым тяжелым. Тут они сказали; «Этот – лучший улей», подняли его на плечи и понесли оттуда. В это время Уленшпигель проснулся и услышал, о чем они разговаривали. А было уже так темно, что один едва видел другого. Тут Уленшпигель выглянул из улья, хвать переднего за волосы и сильно дернул. Передний рассердился на своего дружка, подумал, что это он его дернул, и стал его ругать. Задний сказал: «Померещилось тебе, что ли, или ты спишь на ходу? Как я могу тебя дергать за волосы? Я улей двумя руками еле тащу». Уленшпигель засмеялся и подумал, что игра хорошо начинается, подождал, покуда они прошли еще один акр, и тогда крепко дернул заднего носильщика за волосы, так, что тот скрючился. Задний обозлился еще пуще. Он сказал: «Я тащу улей, так что у меня шея подламывается, а ты говоришь, что я тебя за волосы дергаю, а сам дернул меня так, что у меня черепушка затрещала». Передний сказал: «Все ты врешь. Как только у тебя язык повернулся! Как мне тебя за волосы тянуть, когда я еле дорогу вижу? А что ты меня за волосы дернул, это уж я точно знаю». Так, ссорясь и перебраниваясь, шли они с ульем вперед. Вскоре после того, как ссора их совсем разгорелась, Уленшпигель так дернул за волосы переднего, что он ушибся головой об улей и разъярился настолько, что бросил улей и стал в потемках дубасить другого кулаками по голове. А сообщник его тоже оставил улей и вцепился переднему в волосы. При этом они оба зашатались и грохнулись наземь. Они выпустили друг друга из рук, и ни один не знал, где остался другой. Оба они заблудились в темноте, а улей оставили лежать.

Уленшпигель тут высунулся из улья и увидел, что было еще темно, юркнул обратно и остался лежать, пока не наступил ясный день. Тут он вылез из своего убежища и не мог понять, где он очутился. Он пошел по какой-то дороге, пришел к замку и нанялся туда служить пажем.

Десятая история рассказывает о том, как Уленшпигель сделался пажем и хозяин его учил, если встретится ему трава коноплица, называемая в Саксонии «хенеп», он должен на нее нагадить, а Уленшпигель наложил в горчицу, потому что думал, что «хенеп» и «зенеп» – одно и то же[14]

Вскоре после этого Уленшпигель пришел в замок к одному дворянину и выдал себя за пажа. И вот пришлось ему вместе со своим господином ехать полем, а у дороги росла конопля. В саксонских землях, куда пришел Уленшпигель, ее зовут «хенеп». И тут хозяин говорит Уленшпигелю, который вез за ним его копье: «Видишь ты эту траву, что здесь растет? Она зовется „хенеп“». Уленшпигель говорит: «Да, я ее хорошо вижу». Тогда хозяин говорит: «Где бы ты ее ни увидел, н…и на нее, потому что этой травой вяжут разбойников и удавки для них из нее делают.[15] И тех, кто на рыцарской службе кормится от седла,[16] тоже вяжут этой дрянью, вот этой травой». Уленшпигель сказал: «Слушаюсь, я охотно так поступлю».