Автор неизвестен - Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов Страница 23

АЙМЕРИК ДЕ ПЕГИЛЬЯН 

В моей любви — поэзии исток,Чтоб песни петь, любовь важнее знанья,—Через любовь я все постигнуть мог,Но дорогой ценой — ценой страданья.Предательски улыбкой растревожа,Влекла меня любовь, лишь муки множа.Сулили мне уста свое тепло,Что на сердце мне холодом легло.

Хоть жалость и не ставится в упрек,Но не могу сдержать свое роптанье:Ведь не любя жалеть — какой тут прок?Чем медленной, тем горше расставанье.Нет, в жалости искать утех негоже,Когда любовь готовит смерти ложе.Так убивай, любовь, куда ни шло,Но не тяни — уж это слишком зло!

Смерть жестока, но более жестокУдел того, кто жив без упованья.Как грустно брать воздержности урокИз милых уст, расцветших для лобзанья!За счастья миг я все бы отдал, боже,—Чтоб жизнь опять на жизнь была похожа(Лишь сердце бы сомнение не жгло,Что пошутить ей в голову пришло).

Меня в беду не Донны нрав вовлек,—Сам виноват! Я сам храню молчанье,Как будто бы, дав гордости зарок,О днях былых прогнал воспоминанье.Меж тем любовь одна мне в сердце вхожа,В нем помыслы другие уничтожа.Безумен я — немею, как назло,Когда молчать до боли тяжело!

Она добра, и дух ее высок,Я не видал прекраснее созданья,И прочих донн блистательный кружокС ней выдержать не в силах состязанья.Она умна не меньше, чем прпгожа,Но не поймет меня по вздохам все же,—Так что ж тогда узнать бы помогло,Как властно к ней мне душу повлекло?

Но я судьбой еще наказан строже,С той разлучен, что мне всего дороже.Ах, и в тоске мне стало бы светло,Лишь бы взглянуть на светлое чело!

И в Арагон шлю эту песню тоже.Король, вы мне опора и надежа,Да ваших дел столь выросло число,Что в песню бы вместиться не могло.  

Зря — воевать против власти Любви!Если в войне и победа видна,Все же сперва нас измучит война.Лучше на бой ты Любовь не зови.Войны несут — их жестоки повадки —Мало добра, а страданья — в достатке.Мучит тоскою Любви маета,Но и тоска так светла и чиста!

Счастлив, кто знал даже скорби Любви,—Скорби глубоки, но счастье без дна!Радость утех над тоской взнесена,Стоны глушит ликованье в крови.Что же скрывать? Не играю я в прятки:Мучит Любовь, но мученья нам сладки.Вот почему, хоть мечта и пуста,Нам дорога и такая мечта.

Не сосчитать всех даяний Любви!Речь дурака стала смысла полна,А в подлеце снова честь рождена,Злой подобрел — хоть святым объяви,Скаредный — щедр, и мерзавцы не гадки,Скромен гордец, робкий — смел без оглядки.Жизнь не собой лишь одной занята,С жизнью другой воедпно слита.

Верно, не зря послужил я Любви(Впрочем, теперь поскупее она!):Чести закон я усвоил сполна,—Ну-ка, и честь без Любви наживи!Были во мне и дурные задатки,—Но позабыл я былые ухватки.Стала близка мне и слов красота,Песню Любовь мне вложила в уста.

Донна! И вам, и высокой ЛюбвиВ песне хвала неспроста воздана.Что я без вас? Вами песня сильна —Значит, певец, благодарность яви!Мысли, слова в благозвучном порядкеВаши хранят на себе отпечатки(Ваша ко мне возрастет доброта —Будет хвала выше звезд поднята).

Песня, плыви, восхваленьем Любви,Прямо к тому, кем германцев странаПрежде всех стран и горда и славна,—К Фридриху ты, моя песня, плыви!Щедр он, могуч, смел в атаке и схватке,Да и в любвн — благородной он складки.Пусть суетой занята мелкота,Подвиги славные не суета.

Донна! Тут хитрой не нужно догадки!Ночью и днем я горю в лихорадке.В вашей красе — всех красот полнота.Здесь я навек! И разгадка проста... 

АЙМЕРИК ДЕ ПЕГИЛЬЯН И ЭЛЬЯС Д' ЮССЕЛЬ

— Эльяс, ну как себя держатьС той, без кого мне счастья нет?Она взяла с меня обет —Когда с ней буду возлежать,Желанья пылкие сдержать,А лишь прижаться потеснейДа тихо целоваться с ней,—И вот позволила прийти!Могу ль обет не соблюсти?

— Что ж, Аймерик, тут рассуждать!Вам случай упускать не след.Ведь вы, мой друг, не старый дед —Как можно с донной лечь в кроватьИ наслажденья не урвать!Нет, не такой я дуралей:Любовь обетов всех сильней.А клятва станет на пути —Нарушу, господи прости!

— Эльяс, ведь я не плут, не тать.Даете вы дурной совет,—Повергнет он в пучину бед!Тем, кто готов ему внимать,Любви вовеки не понять.А клятве изменив своей,Ни в Донне, ни в царе царейМне милосердья не найти.Нет, против клятвы не пойти!

— Но, Аймерик, зачем опятьНести бессмыслицу и бред!Какой же в этом будет вред —Свою красавицу ласкатьИ невзначай добычу взять?Потом, изволь, хоть слезы лей,Плыви за тридевять морей,—Святую землю посетиИ отпущенье обрети. 

ПИСТОЛЕТA

Мне б тыщу марок звонким серебром,Да и червонцев столько — но беда,Амбары бы с пшеницей и овсом,Коров, баранов и быков стада,В день — по сту ливров, чтобы жить широко,Да замок бы, воздвигнутый высоко,Да порт — такой, как любят моряки,В заливе, при впадении реки.

Но мудрость Соломонову притомИ здравый смысл мне б сохранять всегда,А давши слово, вспоминать о нем,Когда придет для дела череда;Вовек не ведать скупости порока,Чтоб рыцари не слали мне упрека,Не пели бы жонглеры-шутники,Что не видать щедрот моей руки.

Вот стать бы мне красавицы дружком,—Да чтоб была мила и не горда!Мне б сотню рыцарей, они б верхомЗа мною вскачь неслись туда-сюда,Блестя бронею и с мечом у бока —В вооруженье я, признаться, дока!Да и купцы б везли ко мне тюки —Тюки бы скоро делались легки!

Кто пропитанья ищет день за днем,Униженно, сгорая со стыда,Тех бы созвать к себе в богатый домПусть не гнетет их горькая нужда,—Кормить их сытно до любого срока,А платы с них не требовать жестоко.Одна помеха — грезам вопреки,Доходишки мои невелики!

Зато уж вам, любовию влеком,Я, Донна, отдал сердце навсегда,А будь я всемогущим королем,Весь мир принадлежал бы вам тогда.Но я и так прославлю вас далёко,При всех дворах, до самого Востока.Вам посвящу все песни, до строки,О мой источник счастья и тоски! 

СОРДЕЛЬ

Не мудрено, что бедные мужьяМеня клянут. Признать я принужден:Не получал еще отказов яОт самых добродетельных из донн.

Ревнивца склонен пожалеть я вчуже:Женой с другим делиться каково!Но стоит мне раздеть жену его —И сто обид я наношу ему же.

Муж разъярен. Да что поделать, друже!По нраву мне такое баловство —Не упущу я с донной своего,А та позор пусть выместит на муже! 

ПЕЙРЕ ГИЛЬЕМ И СОРДЕЛЬ

— Сеньор Сордель! Так вы опятьГрафиню стали осаждать?С Блакацем вместе вам страдать!Ведь он, я слышал, ей одной,Прием встречая ледяной,Обязан ранней сединой.

— Пейре Гильем! Всевышний, знать,Чтоб горестям меня предать,Задумал ей красу придатьПревыше всей красы земной!Коль умысел таю дурной —Болтаться мне в петле тугой!

— Сеньор Сордель, как странны вы!Досель не слышал я, увы,Чтоб были чувства таковы.Молва гласит: кто полюбил,Тот счастья с донной не вкусил,Коль с нею ложе не делил.

— Пейре Гильем, что суд молвы!Нет, без мечты сердца мертвы.Я счастлив выше головы,Что в ней доверье пробудил,А взгляд ее мне все б затмил,Когда бы лаской подарил.

— Сеньор Сордель, в ваш скромный нрав,Быть может, и поверит граф,Но, осторожность потеряв,Как бы не каялся затем!У вас, простите, кое с кемУже так вышло между тем!

— Пейре Гильем, как был я нрав,Врага любви в вас угадав!Ведь, помня вежества устав,Граф должен быть и глух и немИ мирно спать. Да и зачемТо, что сокрыто, видеть всем!

— Насчет супруга буду нем,Но все ж готовьте щит и шлем!

— Любовь чревата тем да сем,Но я не отступлю, Гильем! 

СОРДЕЛЬ