Хинес Перес де Ита - Повесть о Сегри и Абенсеррахах Страница 26

– Ну, раз вы так обвиняете Сегри, – ответил Сегри, – и утверждаете, что они были зачинщиками предательства, тогда скажите, почему Малик Алабес выступил вооруженный и в кольчуге? О Магомет, пусть будет сказана правда!

– Я вам скажу ее, – ответил Алабес. – Знайте же, что один из вашей квадрильи предупредил его о вашем общем замысле, и если бы рыцарю дозволялось выдавать тайны, я бы назвал вам также и того, кто это сказал. Но Магомету не угодно, чтобы я это сказал. И Малик оказался настолько великодушным рыцарем, что, хотя и узнал про замышленное против него злое дело, не сообщал о нем остальным рыцарям Абенсеррахам до тех пор, покуда не получил злую рану, из-за чего и началась давешняя битва, и Малик был должным образом отомщен.

– Если он был хорошо отомщен, – воскликнул Сегри, – да будет угодно аллаху святому, чтобы в один прекрасный день все Абенсеррахи за это поплатились!

Многие рыцари Алабесы, находившиеся тут же при короле, рассердились на такие слова Сегри и хотели ему возражать, но король, внимательно прослушавший предыдущий разговор, видя принятое им направление и из-за присутствия множества рыцарей с обеих враждующих сторон, приказал всем, под страхом смерти, замолчать. И все повиновались ему, причем Алабесы и Абенсеррахи, Сегри и Гомелы затаили друг против друга злобу и помыслы о мести.

В это время на площадь выехала колесница невиданных до сих пор красоты и богатства. Казалось, словно она сделана из цельного куска кованого золота. На ней были нарисованы все замечательные события, происшедшие в Гранаде с самого ее основания до нынешнего времени, и все короли и калифы, в ней царствовавшие. Внутри колесницы звучала нежная музыка различных инструментов. Над прекрасной колесницей парила в воздухе большая туча, настолько искусно сделанная, будто это настоящая, плывущая по воздуху туча. Она метала из себя бесчисленные молнии, гремела громом так оглушительно, что повергла всех в ужас. Так колесница с тучей над ней объехала всю площадь, и когда она поравнялась с королевскими балконами, туча быстро и ровно разверзлась в восьми частях, раскрыв за собой темно-синее прекрасное ночное небо, все в сверкающих золотых звездах. В небе на великолепном троне восседал сделанный из золота Магомет; он возлагал бывшую у него в руке золотую корону на голову изображения дамы чрезвычайной красоты, с распущенными, подобными золотым нитям волосами. Она была одета в лиловую парчу с обычными прорезями, сквозь которые виднелась подкладка из белой парчи. Все разрезы были перехвачены застежками из драгоценных рубинов, бриллиантов и изумрудов. В даме тотчас же все узнали прекрасную Коайду. Рядом с ней, ступенью ниже, сидел отважный рыцарь, одетый в одежду тех же цветов, что и платье дамы: белая и лиловая парча и перья с золотом. На шее у него висела большая золотая цепь, конец которой находился в руке прекрасного портрета Коайды: казалось, рыцарь – ее пленник. Рыцаря тоже сразу узнали: то явился славный Малик Алабес, выздоровевший от тяжелых ран, полученных им в Долине от отважного дона Мануэля Понсе де Леон, и пожелавший принять участие в празднествах и поставить в заклад портрет своей дамы, положившись на доблесть и ловкость своей руки. Под громкие звуки сняли у него с шеи цепь, он спустился по ступеням с колесницы и вскочил на поданного ему коня. То был могучий конь славного дона Мануэля Понсе де Леон, и вы уже слышали про то, как он попал к Малику Алабесу. Попона, плюмаж и тестера [57] коня были точно так же из лиловой и белой парчи. Все обрадовались появлению ловкого и смелого рыцаря, и так говорили между собой: «Быть сейчас великому состязанию в копьях, ибо весьма отважен и ловок Алабес». Последний медленно ехал впереди своей колесницы, чтобы все могли его видеть. Достигнув доброго Абенамара, он сказал ему: «Рыцарь, не будет ли вам угодно, на условиях вашей игры, состязаться со мной в трех копьях? Я привез с собой портрет, и если вы у меня его выиграете, вы сможете присоединить его к остальным вами выигранным». – «Я очень этому рад», – ответил Абенамар, и с этими словами взял копье, сделал большой разбег и мигом сорвал кольцо. Добрый Алабес сделал то же самое. Так оба они промчались по три раза и все три раза срывали кольцо. Тут поднялся на площади великий шум. Народ говорил: «Славный соперник попался Абенамару! Отличный рыцарь – этот Малик, и великой ловкости, он не проиграл ни одного копья и, конечно, заслуживает хорошей награды!» Тем временем судьи посовещались между собой и решили, что оба портрета дам Абенамара и Малика Алабеса должны быть поставлены рядом, поскольку оба рыцаря не уступали друг другу в искусстве. Малику, кроме того, дать дорогой приз за его изобретательность. Они призвали к себе Малика и объявили ему свое решение. Малик ответил, что он предпочитает увезти портрет с собой: имеют ли судьи что-нибудь против этого?… Судьи ответили, что нет. Один из них поднялся, снял с подставы очень дорогой приз – маленький кораблик, весь из золота, – и подарил его Малику, который под торжественную музыку сделал круг по площади и, подъехав к своей даме Коайде, находившейся в свите королевы, подал ей драгоценный корабль и сказал:

– Примите, госпожа моя, этот корабль! Пусть он мал, но велики паруса его, ибо вздувает их надежда!

Прекрасная дама приняла подарок, поблагодарила за него, как того требовал обычай. Королева взяла у нее из рук корабль, долго его рассматривала и сказала:

– Поистине красив и ценен ваш корабль, и если паруса его приводит в движение надежда, то вы достигнете хорошего порта под управлением столь искусного кормчего, как Малик Алабес.

Прекрасная Коайда на это промолчала, устыдившись и зардевшись.

Малик приветствовал на прощание короля, королеву, рыцарей и дам, возвратился к своей колеснице и, поднявшись по ступеням, сел на свое прежнее место на троне. И под звуки сладостной музыки снова набросили ему на шею цепь. И едва это было выполнено, как замкнулась снова туча, и снова загремел из нее гром, и засверкали молнии, рассыпая пламя по всей площади и повергая в страх всех присутствующих. Так пышная колесница и туча покинули площадь, оставив всех пораженными и восхищенными своим появлением. Король сказал своим рыцарям:

– Клянусь Магометом, из всех нами виденных затей эта – самая лучшая, и я не надеюсь увидеть ни лучшей, ни равной ей.

И все рыцари тоже похвалили ее.

Едва туча скрылась, как на площадь выехали четыре квадрильи очень нарядных и красивых рыцарей, все очень богато одетые. Первая квадрилья, состоявшая из шести рыцарей, была в розовых и желтых одеждах из прекраснейшей парчи; убранство коней было тех же цветов. Вторая квадрилья, точно так же состоявшая из шести рыцарей, была одета в зеленую и красную парчу, чрезвычайно дорогую и ценную; тех же цветов убранство коней и перья. Третья квадрилья выступила в одеждах из голубой и белой парчи, обшитой серебром и золотом; того же цвета убранство коней, украшенное серебром и золотом большой красоты и ценности. Шесть рыцарей четвертой, последней квадрильи были одеты в драгоценную парчу оранжевого и лилового цветов со множеством лент и обшивкой из золота и серебра; кони их были покрыты такой же самой парчой с оранжевыми и лиловыми плюмажами такой красоты, что стоило полюбоваться на их великолепие.

Все эти двадцать четыре рыцаря явились с копьями и щитами, а на копьях у них были стяги цвета их одежды. И тут они начали гарцевать на своих конях настолько искусно, как это только было возможно. После чего вступили, двенадцать против двенадцати, в шуточный бой, бурный и упорный, словно всерьез. После боя они оставили тяжелые копья, вооружились легкими копьями для метания и очень искусно стали метать их друг в друга, разделившись на четыре квадрильи, по шести рыцарей в каждой. Играли настолько хорошо, что всем доставляли большое удовольствие. Окончив игру, все по очереди проехали мимо балкона короля, приветствуя последнего должным образом, а также королеву и дам. Затем они подъехали к устроителю празднества и спросили его, угодно ли ему с каждым из них соревноваться в одном копье. Добрый Абенамар отвечал, что очень охотно сделает это. И тогда все двадцать четыре соревновались с ним, по одному копью каждый. Пятнадцать из них выиграли призы, которые они, под музыку гобоев, поднесли своим дамам, и затем так же, как приехали, один за другим уехали, оставив короля и всех зрителей очень довольными своей ловкостью и нарядностью.

Теперь будет своевременно вам узнать, кто были эти отважные и искусные рыцари и к каким родам они принадлежали. Первую квадрилью составляли Асарки, вторую – Саррасины, третью – Аларифы, четвертую – Алиатары. Все очень высокородные и славные рыцари. Предки их – деды и прадеды – жили и процветали в Толедо в те времена, когда там царствовал король Галафин. У этого короля был брат, царствовавший в городе, называвшемся Бельчид, близ Сарагоссы в Арагоне; брата звали Саидом, и он вел великие войны с одним храбрым мавром по имени Атарф, близким родственником короля Гранады. И в честь заключения мира между Саидом – королем Бельчида – и гранадским мавром Атарфом король Толедо устроил торжественный праздник, на котором был бой быков и турнир на копьях. И в копья играли представители именно этих четырех рыцарских родов: Саррасины, Аларифы, Асарки и Алиатары – предки рыцарей, про которых мы здесь вели речь. Другие историки утверждают, что празднество, устроенное толедским королем, было не в честь заключения мира, а для удовольствия одной прекрасной дамы по имени Селиндаха, а мир, заключенный его братом Саидом с Атарфом Гранадским, послужил королю только предлогом. Но какие бы причины там ни были, праздник был устроен, и рыцари, представители четырех славных родов, приняли в нем участие. После утраты Толедо роды эти переселились в Гранаду, где пользовались за свои благородство и доблесть не меньшим почетом. И о празднестве в Гранаде, и о празднестве в Толедо сохранилась великая слава, и сложили про них следующий романс: