Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро - де Гонгора Луис Страница 27

CLXV Меж тем Роланд пришел в сознанье вновь, Встал на ноги, но скорбь томит его. 2235На горы и на дол он бросил взор. Спят на траве все пэры вечным сном, А подле них лежит Турпен‑барон, Архиепископ и слуга Христов. Покаялся в грехах свершенных он 2240И обе руки к небесам простер, Моля, чтоб в рай впустил его господь… Почил Турпен [120], кого любил король. Служил он Карлу словом и мечом, Разить неверных был всегда готов. 2245Да ниспошлет ему прощенье бог! Аой! CLXVI Увидел граф — Турпен повержен наземь, Из тела внутренности выпадают, Сочится мозг, течет на лоб из раны, А на груди, промеж ключиц прелата, 2250Белеют руки, сложены крест‑накрест. Блюдя родной обычай, граф восплакал: «О рыцарь славный и рожденьем знатный, Да смилуется царь небес над вами. Вам со времен апостолов нет равных 2255В служенье нашей вере христианской, В умении заблудшего наставить. Пусть вашу душу бог от мук избавит, Пред нею распахнет ворота рая». CLXVII Почуял граф, что смерть его близка, 2260Что мозг ушами начал вытекать. За пэров молит бога он сперва, А после, Гавриила за себя. Чтоб не покрыл его посмертно срам, Схватил он Олифан и Дюрандаль 2265И углубился в землю басурман Намного дальше, чем летит стрела. Два дерева там вниз глядят с холма, Четыре глыбы мраморных лежат. Граф на траву, недвижимый, упал, 2270Лишился чувств, встречает смертный час. CLXVIII Хребет высок, и высоки деревья. Четыре глыбы мраморные блещут. Граф на траве простерся без движенья. Давно следит за ним один неверный. 2275Прикинулся он мертвым, лег на землю, Испачкал кровью и лицо и тело. К Роланду он кидается поспешно. Смел этот нехристь и могуч сложеньем, Объят смертельной злобою и спесью. 2280Он молвит, тронув графские доспехи: «Племянник Карла побежден в сраженье. Сей меч со мной в Аравию уедет». Роланд открыл глаза при этой речи. CLXIX Почуял граф, что нет при нем меча, 2285Открыл глаза, арабу так сказал: «Сдается мне, что родом ты не наш». Взял он свой неразлучный Олифан, Ударил мавра в золотой шишак, Пробил и шлем и голову врага, 2290На землю вышиб из орбит глаза, Труп нехристя свалил к своим ногам И молвил: «Ты рехнулся, подлый мавр! Тебе ли руку на Роланда класть? У всех ты прослывешь за дурака. 2295Жаль, расколол свой рог я об тебя, С него отбил все злато и хрусталь». CLXX Почуял граф, что смерть его настигла, Встал на ноги, собрал остаток силы, Идет, хотя в лице и ни кровинки. 2300Пред темной глыбой он остановился, По ней ударил десять раз сердито. О камень меч звенит, но не щербится. Граф молвит: «Богоматерь, помоги мне, Пора нам, Дюрандаль, с тобой проститься. 2305Мне больше ты уже не пригодишься. С тобой мы многих недругов побили, С тобой большие земли покорили. Там Карл седобородый правит ныне. Владеть тобой не должен враг трусливый: 2310Носил тебя вассал неустрашимый, Такого край наш больше не увидит». CLXXI Бьет граф теперь мечом по глыбе красной. Сталь не щербится — лишь звенит о камень. Он видит, что с клинком ему не сладить, 2315И начинает тихо сокрушаться: «Мой светлый Дюрандаль, мой меч булатный, Как ты на солнце блещешь и сверкаешь! Ты в Морианском доле дан был Карлу — Тебя вручил ему господний ангел, 2320Чтоб ты достался лучшему вассалу, И Карл меня тобою препоясал. С тобой я покорил Анжу с Бретанью, С тобою Мэн и Пуату я занял; С тобой громил я вольный край нормандский; 2325С тобой смирил Прованс, и Аквитанью, И всю Романью, и страну ломбардцев; С тобою бил фламандцев и баварцев; С тобой ходил к полякам и болгарам; С тобой Царьград принудил Карлу сдаться; 2330С тобой привел к повиновенью саксов, Ирландцев, и валлийцев, и шотландцев, И данниками Карла сделал англов [121]; С тобою вместе покорил все страны, Где ныне Карл седобородый правит. 2335С тобой расстаться больно мне и жалко [122]. Умру, но не отдам тебя арабам. Спаси нас, боже, от такого срама!» CLXXII Бьет граф Роланд теперь по глыбе серой. Немало от нее кусков отсек он; 2340Сталь не щербится — лишь звенит, как прежде, Меч, невредим, отскакивает кверху. Граф видит — все усилья бесполезны И тихо восклицает в сокрушенье: «О Дюрандаль булатный, меч мой светлый, 2345В чью рукоять святыни встарь я вделал: В ней кровь Василья, зуб Петра нетленный, Власы Дениса, божья человека, Обрывок риз Марии‑приснодевы. Да не послужит сталь твоя неверным. 2350Пусть лишь христианин тобой владеет, Пусть трус тебя вовеки не наденет! С тобой я покорил большие земли. Наш Карл пышнобородый — их владетель. Он ими правит с пользою и честью».