Скандинавские саги - Сага о Сверрире Страница 28

После этого встал сам конунг. Он долго осматривался и не сразу заговорил. Он начал так:

– Обратимся к словам, сказанным скальдом псалмов: «Miserere mei, deus, quaniam conculcavit me homo, tota die expugnans tribulavit me».[177] ], а это значит: смилуйся надо мной, боже, ибо человек попрал меня ногами и боролся весь день против меня и мучил меня! Это пророчество, сделанное много веков тому назад, сбылось в наши дни, когда Магнус, мой родич, боролся против меня и хотел погубить меня. Но бог спас меня, как и раньше, и дал мне его владения. Ничего никогда не было более противно богу, чем заносчивые люди, их он карал наиболее жестоко. Сначала он прогнал от себя ангела, который хотел равняться с ним, и ангел поплатился тем, что сделался худшим дьяволом. Затем, когда наш первый родич, Адам, ослушался бога, он был изгнан сюда в рабство этого мира. Позднее, когда появились королевства, и фараон попирал законы бога и его народ, на страну было наслано двенадцать бед, каких никогда не бывало в мире. Так случилось, и когда Саул конунг ополчился на бога и должен был, потом скитаться с нечистым духом. Если мы вспомним, так и всегда происходило в мире. Вам, возможно, кажется, что мне незачем ходить так далеко за примерами. В этой стране тоже отучалось, что люди возводили себя в конунги, не будучи из рода конунгов. Так было с Эрлингом ярлом, сыном Кюрпинга-Орма. Он присвоил себе звание ярла, а сыну своему дал звание конунга. Затем они убили одного за другим всех, кто был из рода конунгов, и никто не смел, сказать, что он из этого рода, его сразу убивали. Советниками у них были лучшие люди страны, и они отнимали власть у всех конунгов по происхождению, до тех пор, пока бог не прислал с далекого островка маленького человека низкого звания, чтобы ниспровергнуть их гордыню. И человек этот – я. Мы не сами все это начали. Бог хотел показать, как ему легко ниспровергнуть их гордыню. Правдой оказалось, что, как говорят, больно кусает голодная вошь. Эрлинг ярл и Магнус конунг не были такими безвинными, как говорит народ. И мы не были неправы, когда пошли против них. У нас не настолько короткая память, чтобы забыть содеянное ими против нас. Во-первых, люди в Бьёргюне убили моего отца Сигурда конунга, а ему по рождению принадлежала эта страна. Затем они с Эрлингом ярлом собрали войско против моего брата Хакона.[178] Эрлинг захватил двух моих братьев и одного повесил, как вороненка, а другой был зарублен. Все рассказанное мной мы не скоро забудем. Нам все время приходилось переносить такие тяготы, что мы не раз предпочли бы бросить наше дело, если бы мы не видели несчастья нашего народа в том, что им управляет тот, кто не имеет на это права. Теперь с этим покончено. Но вместо благодарности вы проявляете неслыханную вражду. Некоторые говорят: «Победоносен Сверрир, мудр Сверрир», а им отвечают: «Что же в этом странного? Он многое для этого сделал – он предался дьяволу!». А некоторые говорят, что я сам и есть дьявол и явился из ада. Его выпустили из ада, и я есть он. Но подумайте, кто же тогда вы такие? Если, как вы говорите, бог выпустил дьявола, и я и есть он, то кто же вы, как не рабы дьявола, раз вы служите ему? И вы тем несчастнее всех других, что вы должны служить ему теперь и к тому же гореть с ним в другом мире. Не величайшая ли глупость говорить, и притом о конунге, что он предался дьяволу? Сверрир был бы глупец, если бы он сделал так для того чтоб заполучить эту несчастную страну, в которой никогда нет покоя, и которая немного бы стоила, даже если бы в ней был мир. Сделав так, он бы только потерял свою душу и всякую помощь. Мне кажется, что здесь ходят вперемежку овцы и волки. Вы, возможно, думаете, что я сменил сито на решето. Многие склоняются теперь перед рукой, которую предпочли бы видеть отрубленной. Тот называет меня теперь родичем, кто недавно называл меня врагом. И я думаю, что если бы я мог видеть, что на уме у каждого, пришедшего сюда человека, и у всех, кто дурно думает обо мне, торчал бы рог на лбу, то многие ушли бы отсюда с шишкой на лбу. Ребенок, что идет с камнем в руке, бросает его оземь и говорит: «Здесь должна бы лежать голова Сверрира!» – так учите вы ваших детей. То же говорит всякая несчастная служанка, выйдя из дома с вальком в руке и ударяя им по камню: «Здесь должна бы лежать голова Сверрира!» – говорит она. А все же возможно, что Сверрир умрет своей смертью. Люди Магнуса конунга, пришедшие сюда на тинг, знайте, что вы должны удалиться из города до третьего захода солнца. И да возблагодарит бог всех наших друзей, пришедших на этот тинг!

100. Сверрир конунг овладел всей Норвегией

Летом, когда пал Магнус конунг, Сверрир конунг отправился на восток в Вик и дальше до самых пределов страны, и он подчинил себе всю страну. Никто не противоречил воле конунга. Он поставил по всей стране своих сюсломаннов.

Сверрир конунг был теперь единовластным правителем всей Норвегии. Семь лет минуло с тех пор, как он был провозглашен конунгом, и пять лет с тех пор, как пал Эрлинг ярл. Сверрир конунг дал теперь более высокие звания своим людям – кто стал сюсломанном, кто получил кормление, многим достались хорошие невесты. Он поставил предводителями многих из тех, кто следовал за ним в его борьбе за власть, и многие стали первыми людьми в стране, кто, как говорили люди, не имели на то права по рождению. Они с тех пор всегда преданно следовали за ним.

Сверрир конунг выдал свою сестру Сесилию за Барда сына Гутхорма из Рейна. Ивара Шелк он женил на Скьяльдвёр, дочери Андреса сына Скьяльдвёр. Пэтр Ранги получил в жены Ингибьёрг, что была прежде замужем за Иваром Эльдой, Многие, кто следовал за ним в его борьбе за власть, получили хороших невест. Многих он сделал могущественными людьми и многих наделил большими поместьями.

Через одну зиму,[179] после смерти Магнуса конунга Сверрир конунг женился на Маргрет, дочери Эйрика конунга шведов[180] сына Ятварда Святого. Эйрик покоится в гробнице в Уппсале, в Швеции. Маргрет была сестрой Кнута конунга шведов.[181] У Сверрира конунга было два сына: старший был Сигурд по прозвищу Лавард,[182] другого звали Хакон,[183] а дочерей его звали Сесилия и Ингибьёрг.

101. Восстание кукольщиков[184]

Через одну зиму после смерти Магнуса конунга[185] случилось осенью, что собралось войско на востоке в Вике, и предводителем его был человек, которого называли Йоном сыном Инги конунга, сына Харальда.

Многие могущественные люди примкнули к нему – Симун сын Эльру-Кари, Николас сын Бьярни Козла, Андрее Жаровня, Йон Кутица, Бард Душа, Торберг сын Паля из Хейты. Они съехались в Тунсберг ко дню Микьяля,[186] и был созван Хаугатинг.

На тинге Йон был провозглашен конунгом всей страны. Йон был раньше монахом в монастыре на острове Хёвудей. Он снял с себя монашеский куколь, но берестеники все же называли его кукольщиком вместо того, чтобы называть его конунгом.

К нему стеклось много народу, сыновья всех лучших мужей в Вике. Они раздобыли корабли и отправились на север вдоль побережья, поскольку берестеники собрались в Вике, и у них было тоже много народу. Поэтому кукольщики ушли, как только раздобыли корабли.

Берестеники не преследовали их, потому что у них не было достаточно кораблей. Но, когда кукольщики достигли Агдира, им подчинился весь народ, и дальше они подчиняли себе все земли, куда бы ни приплывали. А когда кукольщики были, в Тунсберге, они убили там Симуна Скерплу, который тогда был сюсломанном в Тунсберге. С ним погибли его воины, их было около тридцати человек.

102. О кукольщиках

И вот кукольщики отправились на север страны, и все им подчинялись. Куда бы они ни приплывали, они не встречали никакого сопротивления. Затем они приплыли в Бьёргюн и сразу же причалили к пристаням. Кукольщики подчинили себе всю страну к северу до мыса Стад. Ту зиму они сидели в крепости в Бьёргюне.

Когда Сверрир конунг вернулся из Согна, он велел поставить Мариин Корабль на берегу на Хольме и сделать над ним навес. Его больше так и не спускали на воду. Кукольщики хотели спустить его, и по звуку трубы были созваны все горожане. Корабль подняли и так растрясли, что он разломался, но с места не сдвинулся. Тогда они подожгли его, и он сгорел.

Кукольщики вошли в залив Бьёргюна в то время дня, когда в городе служили мессу. Их никто не ожидал. Аскель Тюца управлял в городе, и у него были воины. Он был на мессе в Каменной церкви, когда кукольщики вдруг появились в церкви в полном вооружении. Аскель взбежал по лестнице на колокольню. Кукольщики побежали за ним, и на голову одного из них упал большой камень. Кукольщик сразу умер, а на святом кресте выступил пот и капал на алтарь. Аскель и его люди заперлись на колокольне и оставались там до тех пор, пока горожане не заплатили за них выкуп.

Кукольщики долго оставались в Бьёргюне. Затем они вернулись на восток в Вик. И так как к ним пристало много народу, они пошли на берестеников. Сверрир конунг поставил Ульва из Лаувнеса защищать страну в Вике, а также Ульва Флю, Хаварда Ярлова Сына, Торольва Рюмпиля и других предводителей. Обе стороны нападали друг на друга при всякой возможности. Сила кукольщиков росла, так что берестеники бежали из Вика на север страны, все, кроме Ульва из Лаувнеса. Он держался со своими людьми и сказал, что не собирается бежать.