Иерусалимская история - Фульхерий Шартрский Страница 3

Но в действительности ли Фульхерий был в Клермоне в ноябре 1095 г.? Обратимся к этому вопросу еще раз. Прежде всего, отметим, что, в отличие от Роберта Монаха и Балдерика Дольского — других участников Клермонского собора, — наш автор нигде не указывает, что он лично присутствовал на соборе[29]. В этом не было бы ничего удивительного, если бы не одно «но»: Фульхерий на протяжении большей части своего труда охотно пишет от первого лица и нередко идентифицирует себя как очевидца происходившего. К примеру, рассуждая о мотивах, побудивших его взяться за написание «Истории», он говорит: «Посему я, Фульхерий из Шартра, после того как проделал этот путь вместе с другими паломниками, внимательно и заботливо изложил для памяти потомков все, что мне довелось увидеть своими глазами» (I, 5, 12). В другом случае, рассказывая о путешествии в Иерусалим Балдуина и Боэмунда осенью 1099 г., он пишет: «Мне, Фульхерию из Шартра, находившемуся среди них [других паломников], однажды днем довелось увидеть...» (I, 33, 12). Однако, повествуя о Клермонском соборе, наш автор ни разу не прибегает к изложению от первого лица и не сообщает о своем присутствии там.

Помимо этого, следует обратить внимание на то, что кроме рассказа о причинах, побудивших папу собрать духовенство в Клермоне, и пересказа его речей, Фульхерий не сообщает нам каких-либо дополнительных деталей относительно происходившего на соборе, как это делают другие авторы. К примеру, Балдерик Дольский дает описание эпизода, как епископ Адемар Ле Пюи подступил к Урбану II и, преклонив колено, попросил у него благословения отправиться в Иерусалим, после чего папа назначил его своим легатом при войске[30]. А Роберт Монах рассказывает о том, как Урбан II театрально возводил очи к небу и воздавал хвалу Богу[31].

А что же Фульхерий? В своей «Истории» он регулярно передает нам подробности различных торжественных церемоний или богослужений, свидетелем которых ему довелось быть. Вот, к примеру: «Посетив Гроб Господень и славный Храм Его, а также другие святые места, мы на четвертый день прибыли в Вифлеем. Там, желая отпраздновать ежегодное торжество, мы в самую ночь Рождества Господня предавались молитвам и бодрствовали у яслей, где почтенная мать Мария родила Иисуса» (I, 33,17). Или вот еще: «Те же, кто остался в Иерусалиме, самым ревностным образом предавались молитвам, раздавали милостыню и скорбели. Вплоть до полуденного часа они беспрестанно посещали церкви. И как это делали клирики во время хода, они пели, рыдая, и рыдали нараспев. Я, босой, также молился вместе с ними» (II, 32, 12).

Давайте попытаемся на минуту представить Клермонский собор — это величественное собрание, на котором,, по разным оценкам, присутствовало не менее двухсот церковных иерархов. Вряд ли стоит сомневаться в том, что собор сопровождался множеством волнительных и торжественных моментов. Однако Фульхерий, хотя и был человеком набожным и впечатлительным, для которого собор стал поворотным событием в судьбе, по какой-то причине не пожелал поделиться деталями всего происходившего там, пусть даже он и писал об этом несколько лет спустя.

Лишь после того, как Фульхерий рассказал об окончании собора, и о том, как его участники разошлись по домам, он определенно дает понять, что с этого момента выступает в качестве свидетеля разворачивающихся вокруг него событий: «О, сколь достойно и приятно было всем нам (курсив мой — А. С.) взирать на эти кресты из шелка, или вытканные золотом, или украшенные какой-либо другой тканью, кои по велению папы нашивали на плечи своих накидок, плащей и туник паломники, давшие обет отправиться в поход» (I, 4, 4). Данные замечания, безусловно, не могут служить твердым доказательством того, что Фульхерий не был участником Клермонского собора, однако их следует принять во внимание.

Если же согласиться с тем, что наш автор все же отсутствовал в Клермоне, то откуда он смог получить столь подробные сведения о самом соборе? Главным источником информации для Фульхерия могли выступать те, кто действительно был участником собора и кто, вернувшись домой, рассказал «тем, кто еще ничего не знал, о том, что было сделано на [соборе]» (I, 4, 2). Возможно, Фульхерию удалось получить дополнительные сведения о соборе во время встречи крестоносного войска с папой Урбаном II в Лукке (I, 7, 1). В распоряжении нашего автора также могли оказаться письма Урбана II, которые тот направил в различные уголки Европы, призывая христиан отправиться в Святую Землю[32].

Дальнейшее содержание первой книги посвящено событиям крестового похода. Фульхерий активно использует сочинения других авторов, также принимавших участие в этой экспедиции — «Историю франков, которые захватили Иерусалим» Раймунда Ажильского[33] и «Деяния франков и других иерусалимлян» норманнского Анонима[34], — в особенности, когда речь идет о событиях, имевших место после отделения от основного войска отряда Балдуина Булонского.

Рассказав о крестоносных армиях и их предводителях, наш автор до определенного момента основное свое внимание сосредотачивает на войске, возглавляемом Стефаном Блуаским, Робертом Нормандским и Робертом Фландрским, поскольку, как уже отмечалось, он отправился в Святую Землю в рядах именно этого воинства. Фульхерий старательно перечисляет те области и города, через которые проследовало войско, но не особенно вдается в подробности путешествия, останавливаясь лишь на некоторых деталях, которые показались ему важными или произвели на него наибольшее впечатление. Так, он сообщает о враждебной акции сторонников антипапы Климента III (I, 7) в Риме и о гибели пехотинцев при переправе войска через реку Шкумби (I, 8, 6).

О пребывании крестоносцев у Константинополя и об их отношениях с императором Алексеем Комниным Фульхерий говорит кратко. Описание Константинополя у него уместилось в нескольких строках. Возможно, потому, что он не смог попасть в сам город, так как Алексей Комнин после всех неприятностей, которые доставили ему крестоносцы, побывавшие здесь ранее, пускал в город вновь прибывших лишь небольшими группами (I, 8, 9). А может, автор посчитал себя обделенным талантом, чтобы достойно описать все увиденное. Однако следует отметить, что Фульхерий не испытывал особого интереса к описанию и других знаменитых городов, в отличие, скажем, от арабских путешественников.

В отношении же столь важного вопроса, как принесение предводителями крестоносцев клятвы императору Алексею Комнину, Фульхерий не сообщает нам никаких подробностей, ограничившись сухим перечислением тех, кто это сделал, и объяснением,