Исландские саги - Сага о Греттире Страница 30

— Человек этот не стоял разинув рот, и этого надо было ждать: ведь ты покушался на его добро. Кто же теперь отомстить за тебя?

Халльмунд отвечает:

— Навряд ли это суждено. Греттир, тот, я думаю, отомстил бы за меня, будь у него такая возможность. Но нелегко одолеть удачу этого человека, ибо его, верно, ждет большое будущее.

И вместе с этой песнью таяли силы у Халльмунда. Вот кончилась песнь, и почти в то же время умер Халльмунд. Она очень убивалась и горько плакала. Тут вышел к ней Грим и стал ее утешать:

— Всякий должен умереть в свой черед, когда приходит его пора. И это случилось во многом по его вине: ведь я не мог смотреть, как он меня грабит.

Она сказала, что его правда и самоуправство до добра не доводит.

После этого разговора у нее отлегло от души. Грим остался в пещере на много ночей и запомнил Песнь Халльмунда. Они хорошо поладили. Грим прожил на Взгорье Орлиного Озера зиму после смерти Халльмунда. А потом нашел его на Взгорье Торкель, сын Эйольва, и они сразились. Схватка их кончилась тем, что Грим одержал верх над Торкелем, но не стал убивать его. И Торкель взял его к себе, и помог уехать, и дал ему много всякого добра. И все считали, что они благородно обошлись друг с другом. Грим стал потом мореходом, и о нем есть большая сага[73].

LXIII

Теперь надо рассказать о том, что Греттир, вернувшись с Восточных Фьордов, стал прятаться и скрываться, потому что он вовсе не искал встречи с Ториром. Летом он жил под открытым небом на Пустоши Подмаренничной Долины и в других местах. Случалось ему бывать и на Пустоши Дымов. А Торир, узнав, что Греттир на Пустоши Дымов, собрал людей и поехал на пустошь, думая, что уж теперь-то он его не упустит. Греттир заметил их не раньше, чем они совсем близко к нему подъехали. Он был тогда у пастушьей хижины, что стояла возле дороги. С ним был еще один человек. Они увидели всю эту гурьбу, и раздумывать было некогда. Тогда Греттир сказал, что надо повалить лошадей и втащить их в хижину. Они так и сделали. Торир проехал с юга на север всю пустошь, а дружка их нет как нет, и, никого не найдя, они повернули назад. Когда же они ускакали на запад, Греттир сказал:

— Они будут, пожалуй, недовольны походом, если мы не встретимся. Посторожи коней, а я выйду им навстречу. Хороша будет шутка, если они меня не узнают.

Спутник пытался его отговорить, но он все же пошел. Он переоделся, низко надвинул капюшон на лицо, взял в руки посох и пошел по дороге им навстречу. Они поздоровались с ним и спросили, не видал ли он, чтобы ехали по пустоши какие-нибудь люди.

— Видал я людей, которых вы ищете. Вы их чуть-чуть не встретили, ведь они были вон там, южнее болот по вашу левую руку.

Услышав это, они погнали коней к тем болотам. Там была такая трясина, что они застряли и чуть не целый день провозились, вытаскивая лошадей. Недобрым словом помянули они этого бродягу, что так подшутил над ними. А Греттир скорей пошел назад к своему сотоварищу и сказал, когда они встретились, такую вису:

Сих зачинщиков сечиСкальд на дороге не тронул.Распри бежать оружияТрудный для Греттира жребий.Не говорите, что разумВидрира стали оставил:Просто пытатель лукаЛучшего ищет случая.Целое войско встретив,Я должен уйти поневоле[74].

Потом они поскакали во всю прыть на запад и прямо ко Двору и поспели туда прежде, чем вернулся Торир со своими людьми с гор. И поблизости от хутора к ним присоединился один человек. Он не признал их. А у самого хутора они увидали женщину, молодую и нарядную. Греттир спросил, кто это. И их спутник сказал им, что это дочка Торира. Тогда Греттир сказал вису:

Хоть у скальда и правдаРедко что значат речи,Ты не забудь, о дева,Ториру весть поведать.Скажи, что с Двором рядомСам-третий проехал Греттир —Малая горстка воиновПрямо у самой ограды.

Отсюда их спутник и узнал, кто они такие. Он поехал от хутора к хутору, всюду рассказывая, что приезжал Греттир. Когда же Торир вернулся, многие сочли, что Греттир ловко его обморочил. Торир послал своих соглядатаев выведать, куда он направляется. Греттир же принял решение отправить своего сотоварища с лошадьми к хуторам на запад, а сам поднялся в горы и, завернувшись в плащ и опустив капюшон на глаза, к началу зимы ушел на север, и никто его не узнал. Все считали, что Ториру досталось от Греттира так же, как и в прошлый раз, если не хуже.

LXIV

Стейном звали священника, жившего на Реке Островной Долины, в Бардовой Долине. Он был добрый хозяин и состоятельный. Сын его Кьяртан уже вырос и был муж стоящий. Торстейном Белым звали одного человека, жившего на хуторе Песчаные Холмы, южнее Реки Островной Долины. У него была жена по имени Стейнвёр, молодая и веселая, у них были дети, в то время еще малолетние. Считалось, что на дворе у них неладно — захаживают туда тролли. За две зимы до того, как Греттир пришел на север, в эти места, случилось так, что Стейнвёр, хозяйка Песчаных Холмов, на Рождество пошла по своему обыкновению на Реку Островной Долины к службе, хозяин же остался дома. Люди легли вечером спать, а среди ночи услышали страшный шум в покоях, около хозяйской постели. Никто не решился встать и взглянуть, что там такое, потому что людей в доме было мало. Наутро хозяйка вернулась домой, а хозяин-то пропал, и никто не знает, что с ним случилось. Прошло лето. На следующую зиму хозяйка вновь собралась к службе, а работнику своему наказала остаться дома. Не хотел он, но сказал, что она хозяйка — ей и решать. Случилось все, как и в прошлый раз: пропал и работник. Сильно подивились этому люди. Они увидели у входных дверей пятна крови и подумали, что это не иначе, как нечистая сила забрала их обоих. Слух об этом разнесся по всей округе, дошел он и до ушей Греттира. А ему было не привыкать расправляться со всякой нечистью да нежитью, вот он и пошел в Бардову Долину и явился в канун Рождества на Песчаные Холмы. Он не открылся и назвался Гестом[75]. Хозяйка увидела, какой он большущий, а работники очень все испугались. Он попросился переночевать. Хозяйка сказала, что еда для него найдется, «а уж позаботься о себе сам». Он сказал, что согласен.

— Я, — говорит, — останусь дома, а ты ступай к службе, если хочешь.

Она отвечает:

— Ты смелый человек, раз не боишься остаться дома.

— Однообразная жизнь не по мне, — сказал он.

— Нехорошо оставаться дома, — говорит она, — только мне не перейти через реку.

— Я тебя переправлю, — говорит Гест.

Тогда она собралась к службе и взяла с собой маленькую дочку. Была оттепель, река вскрылась, и по ней шел лед. Хозяйка сказала:

— Не перейти через реку ни пешему, ни конному.

— Верно, здесь есть брод, — сказал Гест, — так что не бойтесь.

— Перенеси сперва дочку, — сказала хозяйка. — Она полегче.

— Мне совсем ни к чему ходить дважды, — говорит Гест. — Я перенесу тебя на руке.

Она перекрестилась и сказала:

— Как тут перейдешь! И что ты тогда сделаешь с девочкой?

— Уж что-нибудь придумаю, — говорит он. — И подхватив обеих, посадил меньшую матери на колени, и держал обеих левой рукой, а правая была у него свободна. Пошел он так вброд, они же настолько боялись, что не смели и крикнуть. Река сразу же сделалась ему по самую грудь. Прямо на него понесло большую льдину, а он выставил вперед свободную руку и оттолкнул ее. Тут сделалось так глубоко, что волны перекатывались ему через плечи, но он упорно шел, пока не добрался до того берега. Там он сбросил их на сушу. Потом он пошел назад, и уже смеркалось, когда он возвратился в Песчаные Холмы. Он спросил себе еды, а насытившись, велел работникам уйти в глубь покоев. Потом он взял столы и всякие доски, нагромоздил все это поперек покоев, сложив перегородку такой вышины, что через нее не перелез бы ни один из работников. Никто не посмел ему перечить или как-нибудь роптать. Вход был в боковой стене покоев, сзади дома, а у самого входа стояла лавка. На нее Гест и лег, не раздеваясь. Напротив дверей в покоях горел свет. Лежит так Гест до глубокой ночи.

Хозяйка же пошла к службе на Реку Островной Долины, и люди дивились, как это она переправилась через реку. Она сказала, что не знает, кто перенес ее — человек или великан. Священник сказал, что, верно, все же человек, хоть и мало ему подобных.

— Но лучше помолчим об этом, — сказал он. — Может статься, что он призван помочь тебе в твоих невзгодах.

Хозяйка там заночевала.

LXV

Теперь надо рассказать о Гесте, что около полуночи он услыхал снаружи страшный шум, и вслед за тем вошла в покои огромная великанша. В одной руке она держала корыто, а в другой огромный нож. Войдя, она осмотрелась и, увидев Геста, бросилась на него. Он же вскочил и — на нее. Они яростно схватились, и началась у них в покоях долгая битва. Великанша была сильнее, но он ловко от нее увертывался. Они сокрушали все, что стояло у них на дороге, даже перегородку в покоях. Великанша вытащила его за дверь, в сени. Он очень ей там сопротивлялся. Она хотела вытащить его за порог, но это вышло у нее не прежде, чем они сорвали всю дверную раму, и она вынесла его на спине. Она поволокла его к реке, к самому краю ущелья. Гест уже совсем замучился, но было только два пути: либо напрячь все силы, либо она сбросит его в ущелье. Они боролись всю ночь. Ему казалось, что он никогда не имел прежде дела с нечистью такой дьявольской силы. Она так его к себе прижала, что он не мог пошевельнуть ни той ни другой рукой, а только ухватил ее покрепче за пояс. Когда же они достигли края ущелья, он изловчился и перебросил ее через себя, и высвободил правую руку. Тогда он скорей выхватил меч, висевший у пояса, занес его и, ударив великаншу по плечу, отрубил ей правую руку и освободился. А она сорвалась в ущелье и исчезла в водопаде. Гест не мог двинуться от усталости и долго пролежал там в скале. Потом, когда стало светать, он пошел домой и лег в постель. Тело у него все распухло и почернело.