Жан Фруассар - Хроники Страница 34

Сеньор де Бомон уверил оруженосца Эстралара де Соммен, что гарнизон Тёна вскоре будет освобожден, но что сначала должен вернуться его племянник. До того, как это перемирие истекло, граф прибыл в Эно, что доставило великую радость его жителям, так как его ждали с нетерпением. Сеньор де Бомон сообщил ему о том, что произошло с момента его отъезда, и том, с какой могущественной армией герцог Нормандский вторгался на его земли, сжигая и разрушая все деревни и земли вплоть до самого Валансьенна, не затронув лишь крепостей. Граф ответил, что он должен будет сполна заплатить за это, и что французское королевство достаточно обширно, чтобы дать ему полное возмещение за все их дурные дела, но прежде всего, он жаждет отправиться к Тёен-д`Эвеку, чтобы вызволить этих добрых людей, которые столь верно и с такой честью защищают его. Поэтому, вновь приняв свои властные полномочия, он разослал умоляющие письма своему добром другу Якобу ван Артевельду, во Фландрию, герцогам Гельдернскому и Юлихскому и другим сеньорам Германии, а сам пошел к Валансьенну с большим отрядом воинов, рыцарей и оруженосцев своего графства. Его силы увеличивались каждый день, и выслав вперед большой обоз, в котором были палатки, шатры и прочая амуниция и провизия, он разбил лагерь в Нансе, на прекрасных лугах и долинах на берегах Шельды.

Из сеньоров Эно там были мессир Жан де Эно, сеньор д`Ангиэн, сеньор Вершен, сенешаль Эно, сеньор Антуэн, сеньор Барбенсон (Barbenson), сеньор Ленс (Lens), мессир Гильом де Байолль, сеньор Авре (Havereth), губернатор Монса, сеньор Монтаньи, сеньор Барбэ (Barbais), мессир Тьерри де Валькур, маршал Эно, сеньоры Альмед (Almede) и Гомменж, сеньор Брисоль (Briseul), сеньор Руазен (Roisin), сеньор Тразеньи (Trasegmes), сеньор Лалэ (Lalain), сеньоры Мастен (Mastin), Сар (Sars), Варньи (Vargny), Борю (Beaurieu) и многие другие, которые разбили свои палатки около шатра графа, их сеньора. Вскоре прибыл граф Намюрский, в сопровождении внушительного отряда из 2 сотнями копий, и стал на реке Шельде, присоединившись к армии графа. Следующим пришел герцог Брабантский с 6 сотнями копий, а затем герцог Гельдернский, граф Монса, сеньор Фокмонский, мессир Арнольд де Бланкенхайм и многие другие сеньоры и воины из Германии и Вестфалии, которые также разбили свои лагеря на реке Шельде, один около другого и напротив французов. Их в изобилии снабжали продовольствием из Эно и из близлежащих графств.

Когда эти сеньоры расквартировались таким образом на Шельде, между Нансом и Иллуа (Illois), как мы только что рассказали, герцог Нормандский, который находился на противоположном берегу, а с ним и великое множество храбрых воинов, послал сообщить королю Франции, своему отцу, что армия графа увеличивается каждый день. Король, который в это время находился в Перонне, в Вермандуа, где жил уже 6 недель (а вместе с ним были и многие великие нобли), издал специальные приказы о созыве большого войска и отослал 12 сотен добрых копий в армию своего сына. Вскоре он и сам туда последовал, но в качестве простого воина, поскольку он не мог, не нарушив клятвы, вступить на территорию Империи, имея под своим командованием армию. Это и заставило его действовать таким образом. Главой этого предприятия был назначен герцог, но, тем не менее, ничего не делалось без одобрения короля. Когда гарнизон Тён-д`Эвека увидел, что граф де Эно прибыл с такой мощной армией, то они, как можно догадаться, были сильно обрадованы. На четвертый день своего пребывания там люди из Валансьена под предводительством Жана Бэсси (Boissy), который в то время был прево города Валансьена, подошли к замку с внушительным отрядом воинов. Сразу же они распорядились начать перестрелку с французами через Шельду, чтобы проверить их силы и показать самих себя гарнизону. Между армиями произошло много разных стычек, в которых многие были убиты или ранены. Мессир Ричард Лимузенский и его соратники в Тён-л`Эвеке, увидев, что они вступили в жаркую схватку, вышли из замка, сели на Шельде в лодки, которые были для них приготовлены, и переправились на противоположный берег. Они были доставлены к графу Эно, который принял их с величайшей радостью и честью, за ту добрую службу, что они ему сослужили, и за те страдания, что они перенесли в замке. Пока эти две армии были так расквартированы на Шельде, французы на французской стороне, а энюэрцы - на своей, фуражиры каждой из сторон прочесывали окрестности, но не могли встретиться друг с другом, поскольку их разделяла река. Однако, французы спалили всю ту часть Остревана, что уцелела ранее, и сделали с той частью Эно то же, что было сделано с частью Камбре.

Якоб ван Артевельде, с более чем 60 тысячами хорошо вооруженных фламандцев, по просьбе графа Эно пришел ему на помощь графу Эно, и стал лагерем, готовясь вступить в бой с французами. Сразу же после их прибытия граф послал своих герольдов к своему кузену, герцогу Нормандскому, сказать, что он готов к битве и будет весьма постыдно, если две такие прекрасные армии разойдутся, ничего не сделав. Герцог дал герольду ответ, что он созовет свой совет и рассмотрит это вопрос. Этот совет продлился так долго, что герольд вернулся без ответа. Три дня спустя граф опять послал к герцогу положительно узнать, каковы намерения его и всей его армии. Герцог ответил, что он еще окончательно не решил относительно сражения и поэтому не может назначить определенный день, добавив, что граф слишком спешит. Когда об этом было сообщено графу, он посчитал это отговоркой с целью получить отсрочку, поэтому он послал за всеми командирами своей армии, объяснив им свои намерения и желания, а также сообщил об ответах, которые получил и затем пожелал выслушать их мнение по этому поводу. Они переглядывались друг с другом и, наконец, герцог Брабантский, который был главным командиром, стал говорить за всех. Он сказал, что возражает против того, чтобы перекинуть мост через Шельду и сразиться с французами, поскольку, как он определенно знает, король Англии очень скоро пересечет море, чтобы осадить Турнэ, и что он обещал ему, своим словом и своей любовью к нему, оказать ему всяческую помощь и содействие в этом предприятии. «Теперь, - добавил он, - если мы сразимся с французами, и счастье будет не на нашей стороне, он не сможет ожидать от нас помощи в трудную минуту, а если случится наоборот, он нас сильно не поблагодарит. Поэтому мое мнение таково, что поскольку он является главнокомандующим на этой войне, мы не должны ничего предпринимать против французских войск, если с нами не будет присутствовать сам король Англии. Теперь, когда он должен быть под Турнэ, и быть там вместе с нами, мне будет очень неудобно, если французский король и его армия отступят без боя. Поэтому, я советую тебе, дорогой сын, чтобы ты снялся с этого места, где стоишь, неся весьма большие расходы, и что всем нам следует разойтись по домам, если в течение 10 дней мы не услышим ничего о короле Англии».

Большая часть сеньоров согласилась с этим мнением. Но граф Эно был очень недоволен, и полагал, что его честь пострадает, если французы удалятся без боя. Он просил и умолял их, и прежде всего баронов, чтобы они не покидали его, но присоединились к его мнению. После этого совет разладился, и каждый вернулся к своим палаткам. Люди из Брюсселя и Лувена были очень рады вернуться домой, поскольку они очень утомились и поиздержались и едва могли себя содержать, и они часто жаловались своим капитанам, что остались при больших издержках, а ничего не добились. Когда граф обнаружил, что совет расходится во мнениях и, нет единодушия относительно того, чтобы перейти Шельду и сразиться с французами, он обратился к своему дяде и сказал: «Дорогой дядя, скачи вдоль берега реки, позови нескольких людей чести из французской армии и скажи им от меня, что я перекину мост через реку и что я хочу и страстно желаю сражаться при любых обстоятельствах, но я прошу перемирия на 3 дня, чтобы его построить».

Сеньор де Бомон, видя страстное желание своего племянника, уступил его просьбе, пошел к себе, чтобы собраться, и поскакал вдоль берега Шельды в сопровождении двух других рыцарей, сеньора Фаньоле (Fagnoelez) и мессира Флорена де Борью (Florens de Beaurieu), и с одним знаменосцем впереди себя. Увидев на противоположном берегу рыцаря из Нормандии и узнав его по гербу, он обратился к нему со словами: «Монсеньор Мобиюссон (Maubuisson), я хочу с вами поговорить». Рыцарь, который знал его, остановил своего коня и спросил его приказаний. «Я прошу вас, - сказал сеньор де Бомон, - оказать любезность и пойти к королю Франции и членам его совета и сказать им, что граф де Эно послал меня попросить о трехдневном перемирии, для того, чтобы перебросить мост через реку, чтобы наши армии могли бы сойтись в бою. Вы мне принесете ответ, а я вас здесь подожду». «Даю вам свое слово, что я с радостью это исполню», - ответил рыцарь. Затем, пришпорив своего коня, он помчался к королевскому шатру, где находились герцог Нормандский и большое множество ноблей. Он сообщил о своем послании и вскоре получил такой ответ: «Монсеньор Мобиюссон, сообщите тому, кто вас сюда послал, что наши намерения именно в том и состоят, чтобы граф Эно оставался в том положении, в каком находится сейчас, и мы ручаемся ему, что его атакуют со всех сторон. И как только нам будет угодно, мы вторгнемся в его графство так глубоко, что сожжем его все целиком». Сеньор Мобиюссон передал этот ответ, слово в слово, сеньору де Бомону, который ждал его на берегу. Он поблагодарил его за беспокойство, которое он ему причинил и вернулся к графу Эно, которого застал играющими в шахматы с графом Намюрским. Как только он увидел своего дядю, то вскочил и спросил, какие новости он ему принес. «Мессир, - сказал мессир Жан, - как я вижу, король Франции получает большое удовольствие от того, что заставляет вас содержать такие войска с такими огромными расходами. Совершенно ясно, что он заставит вас истощить и заложить все свои земли, и сразится он с вами тогда, когда это будет угодно ему, а не вам». Граф весьма на это разгневался и поклялся, что все будет наоборот.