Сочинения великих итальянцев XVI века - Макиавелли Никколо Страница 4

Важным стимулом развития культуры Возрождения в первые десятилетия XVI в. стало книгопечатание, по уровню которого Италия занимала одно из ведущих мест в Европе. Крупнейшим центром издательского дела в начале столетия был «Дом Альда» — типография Альда Мануция в Венеции, где печатались сочинения античных авторов, выверенные и откомментированные гуманистами, и труды самих гуманистов. «Дом Альда» получил широкую европейскую известность и стал своеобразным средоточием гуманистической культуры Высокого Возрождения. Размаху книгопечатания во многом обязан укреплением своих позиций итальянский национальный язык, начало формированию которого положили Данте, Петрарка, Боккаччо, поднявшие значение тосканского (флорентийского) диалекта. Именно этот диалект обретает в XVI в. лидерство в Италии, становясь общенациональным. Проблема формирования итальянского языка занимала многих писателей и мыслителей. Трактаты и диалоги о языке — одно из таких сочинений, принадлежащее Макиавелли, публикуется в настоящем издании, — споры о том, какой диалект должен лечь в его основу, отстаивание престижа национального языка перед латинским — все это стало характерной чертой культурной жизни Италии в XVI в. Утверждение в литературе и официальном делопроизводстве итальянского языка было тесно связано с процессом складывания национального самосознания. Более отчетливые формы эти процессы приобрели в последующие столетия.

Длительность истории итальянского Ренессанса, богатый многосторонний культурный опыт, который был им накоплен к XVI в., сказались на характерной особенности культуры Высокого и Позднего Возрождения: ей было свойственно стремление оценить и осмыслить достижения уже не только античной культуры, но и национальной, особенно ранних этапов Ренессанса. Эта тяга к синтезу проявлялась в разных сферах творчества, например в литературе XVI в., о чем свидетельствуют и тексты Кастильоне, Бембо, Джелли, публикуемые в настоящем издании.

Высокое Возрождение, представляя яркий спектр различных течений во всех областях культуры, обнаруживает и четкую синтезирующую линию, которая свойственна прежде всего творчеству гениев этой эпохи — Леонардо да Винчи, Микеланджело, Рафаэлю, Макиавелли. Особенно велик был вклад в культуру Высокого Возрождения многостороннего таланта Леонардо да Винчи — мыслителя и ученого, художника и инженера, для которого постижение реального мира, природы и человека стало главной задачей творчества. Наука и искусство были в его представлении взаимодополняющими сторонами познания. В науке он ставил превыше всего роль опыта, без освоения которого не мыслил истинной теории, живопись же считал близкой науке. Изучая натуру, художник воссоздает ее на полотне и тем постигает, но может и превзойти природу, полагал Леонардо, так как способен придумывать «бесчисленные формы животных и трав, деревьев и пейзажей». Возвеличивая творческую мощь человека, Леонардо поднимал на новую ступень гуманистические представления о нем, выработанные в ренессансной мысли предшествующего столетия, и в то же время шел к более решительному разрыву с ортодоксальным христианским мировоззрением. К этому разрыву вела его и пантеистическая философия, понимание Бога в неразрывной слитности с природой, вера в способность человеческого разума познать заложенные в ней божественные принципы. По-видимому, не случайны слова младшего современника Леонардо — Вазари, имеющиеся в первом издании (1550 г.) его «Жизнеописаний наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих»: «И таковы были причуды его ума, что, философствуя о явлениях природы, он стремился распознать особые свойства трав, продолжая в то же время наблюдать круговращение неба, бег луны и пути солнца, вследствие всего этого он создал в уме своем еретический взгляд на вещи, не согласный ни с какой религией, предпочитая, по-видимому, быть философом, а не христианином». Правда, во втором издании (1568 г.) Вазари снял «обвинение» Леонардо в ереси, но не следует забывать, что это было уже время разгула католической реакции.

В художественной теории Леонардо да Винчи продолжал линию, намеченную выдающимся гуманистом и теоретиком искусства и архитектуры Леоном Баттиста Альберти. В отличие от флорентийских неоплатоников — Марсилио Фичино и Джованни Пико делла Мирандола — Леонардо полагал, что гармония, пропорциональность могут быть присущи и самой реальности, а не только ее идеальному образу: «Разве ты не знаешь, что наша душа состоит из гармонии, а гармония зарождается только в те мгновения, когда пропорциональность объектов становится видимой или слышимой?»[2] Объективная реальность гармонии раскрывается в познании, и роль в нем познающего субъекта столь же велика, как и роль самой реальности. Отсюда и исключительно важная функция глаза, воспринимающего чувственную красоту мира: «Он — окно человеческого тела, через него душа созерцает красоту мира и ею наслаждается».[3] Воспроизведение этой красоты в искусстве и прежде всего живописи Леонардо отождествлял с процессом познания мира. Научный эксперимент и живопись теснейшим образом переплетались в воззрениях Леонардо и его собственной практике ученого и художника. Важна и другая сторона мировидения Леонардо — его рационализм, убежденность в упорядоченности, пропорциональности мироустройства, как и в способности человека постигать ее посредством математики, значение которой гениальный ученый абсолютизировал, возводя ее в ранг универсального метода науки.

Ренессансное искусство обогатил один из величайших художников Возрождения — Микеланджело Буонарроти, с его интересом к познанию мира, с его стремлением воплотить гармонию человека и природы. Микеланджело рано обрел свою собственную тему: героику борьбы. Наиболее естественно она могла выразиться в образе человека, наделенного особой мощью, обладающего прекрасным обнаженным телом, которое занимает главенствующее место в его творчестве. Мир Микеланджело воспринимается прежде всего пластически, даже его живописные фигуры обладают выразительностью, свойственной скорее скульптуре. Художник нередко ограничивается лишь намеком на изображение окружающей среды — архитектуры или пейзажа, — именно тело является для него носителем и выразителем качеств души. Его увлекают величие и драматизм человеческого бытия, он весь устремлен к воплощению сильных страстей и внутреннего напряжения. Может быть, отсюда в его творчестве так остро ощутимы тревога, беспокойное выражение силы, скованной, но жаждущей раскрытия. Красота и сила выразительной пластики Микеланджело никогда не были для него самоцелью, но всегда средством воплощения достоинства личности. Вера в человека, в его красоту, творческую силу была своеобразным продолжением ведущей линии в гуманистической культуре XV в.

Микеланджело поражал своей разносторонней гениальностью, не случайно он получил у современников прозвище «божественный». Вазари считал, что Творец порешил «ниспослать на землю такого гения, который всесторонне обладал бы мастерством в каждом искусстве и в любой области... и помимо этого он пожелал снабдить его истинной моральной философией, украшенной нежной поэзией, дабы мир избрал его единственным в своем роде зерцалом, любуясь его жизнью, его творениями... и дабы и мы именовали его чем-то скорее небесным, чем земным».4 Великий скульптор, живописец, архитектор, Микеланджело был замечательным поэтом, в стихах которого традиции неоплатонической философии сливаются с горьким ощущением диссонансов современной жизни, с глубокими раздумьями о крушении ренессансной гармонии и убеждением вместе с тем в упорной и все превозмогающей силе творчества.

В стихах Микеланджело ощущается та же мощь стиля, то же стремление к воплощению эстетического идеала эпохи Возрождения, что и в одухотворенных созданиях его резца, кисти, в его архитектурных творениях. Творчество Микеланджело, принадлежащее Высокому и Позднему Возрождению, несет на себе печать эволюции ренессансной культуры, по сути постепенного нарастания кризиса гуманистического идеала. Достаточно сравнить его росписи плафона Сикстинской капеллы и ее алтарной стены. В фресках потолка капеллы воплощены образы людей, прекрасных физически и духовно, а в космогонических мотивах звучит гимн творчеству, созиданию. Иной настрой отличает роспись «Страшный суд», выполненную многие годы спустя. Микеланджело запечатлел в ней образы мировой катастрофы, неотвратимого возмездия. Грандиозная круговая композиция переполнена множеством человеческих тел, неумолимая мощная сила подхватывает их, вознося праведных в рай и одновременно низвергая в ад полных ужаса грешников. Мотивы трагедии, отчаяния характерны для всего позднего творчества Микеланджело.