Средневековая литература - Кудруна Страница 47

Некоторые современные исследователи (Бруно Бёш, Росвита Виснивски[207]) представляют развитие эпической поэмы о Кудруне по ступеням:

1. Вначале возникла древнегерманская песнь о Хильде. Она зародилась на севере у Балтийского моря в IV–V вв. Со временем она передвинется на юг.

2. В IX в. уже сложились условия для появления в устье Шельды шпильманской песни о Хильде. Здесь викингские элементы соединились с элементами поэм шпильманов, трагизм смягчился, что было характерно для творчества бродячих певцов.

3. В XI–XII вв. сложилась короткая шпильманская поэма в духе «Короля Ротера», «Соломона и Морольфа», как и другие подобные поэмы, бытовавшие на нижнем Рейне. Возможно, что она уже объединила содержание саги о Хильде и историю Кудруны. В ной уже проявились христианско-религиозные мотивы, возникшие под влиянием Крестовых походов, как, например, появление крестоносцев, столкновение с пилигримами, а также мотивы восточных сказок, как это мы наблюдаем в других шпильманских эпосах («Короле Ротере», «Герцоге Эрнсте»), что можно считать не заимствованием, а типологической чертой этого жанра. Трагический конец прежней саги о Хильде должен был здесь полностью измениться, а акцепт переместиться на иные мотивы – сватовство, похищение невесты с помощью хитрости и ловких помощников, и т. д.; особенно важно то, что теперь выделяется роль Хоранта, искусного шпильмана, чье пение зачаровывает людей и зверей, подобно пению Орфея.

4. Последним этапом создания эпоса было воссоединение фабулы первой большой части поэмы с фабулой второй части (назовем их по примеру Ф. Панцера «Хильда-Кудруна») и переосмысление структуры и содержания всего эпоса так, что вторая часть стала главенствующей и, контрастируя своей серьезностью с первой, оттеснила историю Хильды на задний план. По мнению Р. Виснивски. несмотря на сложность эволюции, основной конфликт сказания о Хильде остался неизменным.[208] Это конфликт между родовыми связями индивида и его личными, любовными связями. Новизна проявилась лишь в устранении первоначального трагического конца. Власть родовых отношений должна была ослабевать по мере того, как укоренялось сознание личностных прав человека. Р. Виснивски, как это ни покажется вначале парадоксальным, приводит в качестве параллели развитие саги о гибели бургундов, легшей в основу «Песни о Нибелунгах». Действительно, в песнях «Эдды»[209] гибель бургундских королей объяснялась другими причинами, нежели в «Песни о Нибелунгах»: Атли (такова скандинавская форма имени Аттилы, Этцеля) зазывает к себе бургундов и убивает их, чтобы завладеть кладом нибелунгов – наследием Сигурда (Зигфрида). Трагическая развязка заключалась в том, что Гудруна (скандинавская параллель Кримхильде) мстит мужу за убийство братьев. Она убивает и Атли, и своих, рожденных от Атли, сыновей, а затем «сжигает его палаты. В „Песни о Нибелунгах“ происходит знаменательная трансформация: власть рода не имеет прежней силы в глазах героини. Невзирая на кровное родство, Кримхильда мстит братьям за смерть любимого мужа.

VIII. Истоки сюжета – история Кудруны

Гораздо меньше мы знаем об истоках главной части эпоса – истории Кудруны, у нее не было собственного круга саг. Не вполне ясно генетическое соотношение Хильды и Кудруны.

В этом вопросе сталкиваются два мнения ученых. Согласно одному (В. М. Жирмунский, Б. Симоне, Ф. Нойман), история Кудруны, дочери Хетеля, берет начало в предании 6 Хильде как ее парафраз.[210] Согласно другому (А. Хойслер, И. Шреблер, М. Кюбель), у Кудруны свой собственный источник.[211] Его поиски породили немало измышлений, позднее отвергнутых.

Еще В. Вильманс утверждал,[212] что история Кудруны явилась результатом контаминации двух саг, содержание которых такое: 1) У короля хегелингов похищена дочь Гудруна. Король преследует похитителя Гартмута, настигает на морском острове и гибнет от его руки. Гудруна в плену, она терпит жестокое с ней обращение, но отказывается выйти замуж за Гартмута. Мать пленницы посылает войско под началом брата Гудруны Ортвина, чтобы освободить дочь. Гот убивает Гартмута и вместе с сестрой возвращается на родину. Голь брата является главной в освобождении Гудруны.

2) Вторая сага выводится Вильмансом из того, что в эпосе в похищении Кудруны подчеркнута роль Людвига – отца Хартмута. Он делает предположение, что в саге о Хервиге похитителем был именно Людвиг и действие саги происходило так: мелкий островной князь Хервиг сватается к дочери могучего короля и сражается за обладание ею. Он получает согласие на брак, но еще до свадьбы, в отсутствие жениха и отца, невеста похищена Людвигом. Хервиг преследует и убивает его. Здесь главной в освобождении девушки является роль жениха.

Вильманс считал, что в процессе контаминации двух саг – о Гудруне и о Хервиге – похититель Людвиг превратился в отца Хартмута, помогающего сыну добыть невесту.

Эта гипотеза была очень влиятельна и долго держалась. Л. Ю. Шепелевич, автор фундаментальной работы о «Кудруне»,[213] в которой добросовестно отреферировал все труды, посвященные поэме, направил свои усилия на доказательство существования «Хервиг-саги».

Подтверждение бытования отдельной «Хервигса-ги» Вильманс видит в шотландской балладе, записанной на острове Фоул со слов крестьянина, потомка норвежцев, колонизовавших в IX в. Шотландские, Гебридские и Оркадские острова. Вильманс считает, что эта баллада соединила эпизоды сказания о Хильде с эпизодами саг о Кудруне и Хервиге, причем ее конец сходен с "Песнью о Нибелунгах».

В балладе рассказывается, что знатный норвежский витязь Хилюга посватался к королевской дочери Хильдине. Король дал свое согласие, но Хильдина отвергла жениха. Во время отсутствия короля и Хилюги ярл оркнейский (наместник короля) встретился с Хильдиной, покорил ее сердце и вместе с ней бежал. Король с Хилюгой догнал беглецов. Хильдина надеется установить мир между королем и ее возлюбленным, но Хилюга восстанавливает короля против ярла, вызывает соперника на поединок и убивает его. Хильдина возвращается в Норвегию и соглашается на брак с ненавистным ей» Хилюгой, но на брачном пире дает гостям снотворное, велит вынести отца и поджигает чертог, где Хилюга погибает в пламени пожара.

Вильманс полагает, что Хилюга и Хервиг идентичны, ибо они оба не ровня невестам, к которым сватаются (Хильдине – Кудруне). Похищение обеих девушек совершается в отсутствие их отцов, похитители ярл и Людвиг убиты, один – Хилюгой, другой – Хервигом.[214]

Ф. Панцер отверг гипотезу Вильманса. Согласно его доводам, баллада эта относится ко времени значительно более позднему, чем поэма о Кудруне, и не имеет отношения к эпосу. О незнатности Хилюги в балладе нет и речи. В одном случае девушка увезена насильственно, в другом – уходит из дома по собственному желанию. Ярла убивает Хилюга, отвергнутый жених, который в такой ситуации совсем не походит на Хервига.[215] Ф. Панцер конструирует свою сагу о Хервиге, основываясь на строфе 656 поэмы, где после битвы приглашенный в замок Хетеля Хервиг говорит Кудруне, что она пренебрегает им, поскольку он не знатного рода (durch mm lîhtes künne).

По мнению Панцера, сага о Хервиге, легшая в основу III части эпоса, возникла из тирольской сказки о Золотоволосом[216] (в сборнике сказок братьев Гримм это «Goldener», но более известна она под названием «Железный Ганс»). Сказочная ситуация такова: благородный герой, одетый в бедное платье, неузнанный, под личиной простого садовника, завоевывает любовь королевской дочери, которая все же распознала его благородство. Отец красавицы отвергает Золотоволосого, пока наконец не узнает о его высоком происхождении.

По Панцеру, в «Хервиг-саге» герой выступает в качестве жениха, но так как все его люди и он сам одеты богато, то появляется другой мотив – мнимая худородность, которую Хервиг, как и его сказочный прототип, использует, для маскировки. Вот это последнее и отразилось в строфе 656 поэмы, однако этот мотив остался только намеченным, но не развитым.

Задачей поэта «Кудруны», согласно Панцеру, было соединить в целостное произведение доставшийся ему разнообразный и разрозненный материал, слить «Хервиг-сагу» с вариантом «Хильды-саги», украсить это рядом мотивов из шпильманского эпоса (из «Соломона и Морольфа», «Короля Ротера», «Герцога Эрнста»), с которым немецкий ученый находит у «Кудруны» много общего. Панцер считает отразившийся в поэме мотив отца, который отказывает всем женихам в руке дочери и убивает (женихов) сватов, заимствованием из позднего греческого романа об Апполонии Тирском. Панцер находит также сходство поэмы с русскими былинами о Василии Окульевиче и Соловье Будимировиче (сватовство, переодевание сватов купцами, приглашение царицы посмотреть на корабль и увоз ее, напоминающие похищение Хильды).