Шарль Сорель - Правдивое комическое жизнеописание Франсиона Страница 6

— Ну, Пьеро, поди-ка сюда, расскажи, что это тебя так рассмешило?

Тогда этот молодчик, держась за бока, повторил ему несколько раз, чтоб он взглянул на одно из окон замка. Подняв взоры к указанному месту, священник узрел причину, вызывавшую глупое поведение парней, но ограничился легким смешком, дабы явить собой персону степенную и скромную.

— Вы настоящие дурни, коли так беснуетесь из-за всякого пустяка, — сказал он. — Немного же вы, должно быть, видели на своем веку, если по малейшему поводу заливаетесь таким неистовым смехом, что вас можно принять за сумасшедших. Правда, я тоже смеюсь, но только над вашей глупостью: почем знать, может быть, то, что вы видите, должно вызывать у вас слезы? Мы скоро услышим от господина Валентина, в чем тут дело и какие шутки шутили нынче ночью в его доме.

В то время как священник кончал свое наставление, к нему подошла толпа крестьян, которые, подивившись на диковинное зрелище, стали спрашивать у вора и Катрины, кто их туда пристроил; но им не удалось добиться от них никакого ответа. Бедняги стыдливо поникли головами, и один только вор под конец сказал, что готов подробно обо всем сообщить, если его снимут с того места, где он находится. Но священник заявил окружающим, что надлежит подождать, пока Валентин отопрет ворота замка, и тогда некоторые пустились в обход, желая взглянуть, не видать ли в окнах какого-нибудь человека, дабы можно было его позвать. Тут дошел до них жалобный голос из глубины рва, вдоль которого они шли. Поглядев вниз, крестьяне узрели бадью, из коей незадолго перед тем вылез пришедший в себя Франсион. Он чувствовал такую слабость, что ему стоило большого труда выбраться из сего злосчастного места, а потому он прилег подле бадьи, дабы несколько оправиться. Увидав окровавленного человека, крестьяне спустились к нему, и один из них воскликнул:

— Ах ты, господи! Да ведь это — мой гость, тот благочестивый странник, что уже несколько дней живет у меня в доме. Любезный друг, — продолжал он, обращаясь к Франсиону, — какие же это злодеи так вас отделали?

— Вытащите меня отсюда, — отозвался Франсион, — помогите, друзья мои! Не могу сейчас удовлетворить вас ответом.

Услыхав такие слова, крестьяне извлекли оттуда Франсиона, и, в то время как они несли его на постоялый двор, повстречался им один из его слуг, который весьма удивился, увидав своего господина в таком виде. Он почел наиболее своевременным отправиться за цирюльником, и тот явился, когда Франсиона раздевали подле очага и собирались уложить в постель. Брадобрей осмотрел рану, показавшуюся ему не особенно опасной, и, наложив на нее первую повязку, заверил, что она непременно заживет в короткое время.

Между тем все деревенские жители собрались перед замком, чтоб взглянуть на внезапное превращение девки в парня. Те, кто уже усладил себя этой потехой, шли звать соседей на площадь перед замком, обещая им, что они получат немалое удовольствие. Но забавнее 'всего было то, что и женщины, более любопытные, нежели мужчины, особливо до потешных происшествий, пожелали узнать, что видели там их мужья. Они отправились толпой к замку; но не успели они поглядеть «а Катрину, как ушли оттуда скорее, чем пришли. Те, кто был в веселом настроении, хохотали, как обезумевшие, а те, кто был в грустях, не переставали ворчать, полагая, что все это было подстроено только ради того, чтоб над ними посмеяться.

— Надо же было выбрать божье воскресенье для такого шутовства, — сказала одна из них, — хоть бы подождали до окончания службы; такие проделки уместнее к заговению. Ах, господи, мир идет к погибели: мужчины — те же антихристы.

— Не убегайте, кумушка, — ответил ей один веселый молодец, — поглядите-ка лучше на служанку Валентина: она показывает все, что носит при себе.

— Ну ее к черту со всем ее добром! — вскричала та.

— Эй, тетка, — возразил он, — не корчите из себя привереды: вы были бы не прочь забрать у черта его долга.

— Ни-ни, — вымолвила другая, более решительная, — мы не отъедем на какой-то там доле: подавай нам все целиком.

— Вестимо, — продолжал мужлан, — вы убегаете от сокровища, которое вам показали, только потому, что до него далеко: между вами ров и решетка, да к тому же вы предпочли бы поиграть им, а не глядеть на него.

— Видит бог, — сказала ему баба с негодованием, — коли ты не перестанешь мне уши мозолить, то я поиграю с твоим сокровищем так, что оторву его и выброшу собакам.

Вот какие издевки сыпались на баб, но могу вас заверить, что они не остались в долгу. Если и не было у них таких забористых шуток, то по крайней мере нагородили они столько слов и ругательств и так громко кричали все сразу, что, оглушив мужчин, принудили их покинуть поле битвы, словно те признали свое поражение.

Несколько крестьян, отделившись от сборища, отправились тем временем к леваде, где находился Валентин, и услыхали его громкие вопли. Они приблизились к тому месту, откуда раздавался крик, ничуть не подозревая, что это управитель замка. Велико же было их изумление, когда они наткнулись на привязанное к дереву пугало в самом диковинном наряде. Во время ночных беснований капюшон сполз ему на глаза, так что он ни зги не видел и не знал, что уже рассвело. Не будучи в состоянии шевельнуть руками, он изо всей силы тряс головой, чтоб откинуть назад капюшон, но все его старания оставались тщетными. Он не видел крестьян, а только слышал шум, который они производили, потешаясь над зрелищем, представившимся их глазам и не менее забавным, чем то, что происходило на большой площади.

Не покидавшая его всю ночь мысль о бесах, которые якобы хотели с ним расправиться, стала терзать его еще острее, чем прежде, и, вообразив, что они-то к нему и приближаются, он вздумал их отогнать и прибег к средствам, указанным Франсионом. Тут крестьяне узнали Валентина по голосу, но, услыхав бестолковые его речи и заметив, в каком он положении, окончательно решили, что он свихнулся, и, надрываясь от смеха, вернулись к священнику, которому рассказали все виденное ими.

— Прямо день чудес, — сказал иерей, — молю господа, чтобы от всего этого не приключилось зла добропорядочным людям.

Приблизившись к входу в леваду и завидев Валентина между деревьями, он отнесся к нему:

— Вы ли это, любезный друг? Какая нелегкая вас сюда занесла?

Услыхав голос своего священника, Валентин несколько оправился от страха, ибо ему пришло на ум, что даже у самых свирепых адских демонов не хватит дерзости подойти к нему в присутствии духовной особы.

— Увы, государь мой, — возразил он, — дьяволы привязали меня тут и утесняли сильнее, чем некогда святых отшельников.

— Но как же случилось, что вы нынче дома не ночевали? — спросил священник. — Или черти перенесли вас сюда без вашего ведома? А не вернее ли, что какие-нибудь люди вас так ублаготворили?

Но на это Валентин не ответил ни слова, вообразив, что его собеседник мог оказаться демоном, принявшим голос священника, чтобы его обмануть, ибо он где-то вычитал, будто адские духи иногда перевоплощаются в ангелов света. А посему принялся он снова за свои заклинания и под конец воскликнул:

— Не желаю с тобой разговаривать, князь тьмы; я прекрасно тебя узнаю: ты вовсе не мой духовник, а только подражаешь его голосу.

— Я покажу вам, кто я такой, — сказал священник, снимая с него капюшон. — Возможно ли, господин Валентин, чтобы вы потеряли рассудок и считали дьяволом всякого, кто с вами заговорит? Зачем вы забиваете себе голову такими бреднями? Неужели мне придется включить вас в число своих заблудших овечек?

Валентин, обрадовавшись денному свету, узнал в окружавших его лицах крестьян своей деревни и окончательно отрешился от прежних дурных мыслей, когда они принялись его развязывать.

Священник пожелал узнать, как он туда попал. Тут Валентину пришлось рассказать про черную магию, которой научил его Франсион, а также сообщить причину, побудившую его к оной прибегнуть.

Услыхав эту историю, несколько злых проказников отправились разглашать ее, к посрамлению Валентина, так что местные люди помнят об этом еще и по сие время и тем, кто вооружен холодным оружием, говорят в насмешку: «Тебе бы покупаться в Валентиновой ванне».

Основательно отчитав своего прихожанина за зловредное любопытство, добрый пастырь повел его посмотреть происходившее в замке забавное зрелище, для которого Валентин, изумленный не меньше других, также не мог найти никакого объяснения. Тут один человек, приятного обхождения и весьма толковый, оказавшийся там о ту пору, сказал им:

— Вы, господа, видно, сильно озадачены и не можете определить причины того, что видите: я объясню вам ее в трех словах. Этот молодчик, что повис там на лестнице, влюблен в Катрину и, без сомнения, собирался ее проведать; но, желая его убедить, что он трудится понапрасну, она показала ему свой перед и тем дала понять, что он связался не с тем, с кем думал. Смотрите, вот он висит, весь погруженный в созерцание сего предмета.