Себастиан Брант - Корабль дураков Страница 9

О глупцах, не признающих себя глупцами

О Марсии [77] подумать жутко:С него содрали кожу – шутка?!Зато при нем осталась дудка!

Дал бог глупцам одну натуру:Не признаются, хоть ты шкуруСдери, что дураки они.К примеру – Марсий в оны дни:Глупец и глух и слеп – ведь онВполне уверен, что умен.Глумиться можешь над болваном,Как над паяцем балаганным,Дурак в самодовольстве чванномСочтет издевку похвалой.Но дудка – обличитель злой!

Богатый окружен друзьями —Друзья его толкают к яме,Пока, обобранный вконец,Не разорится он, глупец,И всех друзей лишится тоже.Тут взмолится он: «Боже, боже!Где ныне все мои друзьяИ кем утешен буду я?Задуматься бы раньше мне,Не очутился бы на дне!»

Дурак большой, конечно, тот,Кто промотать способен в годТо, чем безбедно мог бы житьВсю свою жизнь и не тужить.Но так как был он очень глуп,То на издержки не был скупИ задавал Пиры с утра.И вот – пойти с сумой пора!Где прежнее великолепье?Ходи босой, носи отрепье —Посмешище былым друзьям!Тут плачь не плачь – виновен сам!Но благо тем, друзья которыхДобры, верны, с кем в разговорахУтешишься, найдешь участье.Мы одиноки большей частью!…Есть и чудовищная глупость —Непрошибаемая тупость:Живьем сдирай с такого шкуру —И то не разберется сдуруБезмозглый этот остолоп,Ушами только хлоп да хлоп!Нередко шуточку отмочитИной глупец – и сам хохочет,А кое-кто заметит так:«Зачем старается дуракИзобразить нам остряка?Ведь сразу видно дурака!Дурак он – больше ничего,Ничтожное он существо!»

Иной бы умным стать хотел,Да сдуру в дудку задудел,Тем доказав для славы вящей,Что дуралей он настоящий.Еще один есть вид глупца,Что вылупился из яйцаСороки или попугая.Тут страсть дурацкая другая:Чтоб очень умным показаться – Всегда ученых тем касаться.Но видят сразу все кругом —Судьба свела их с дураком:Ни слова не сказал толково!Возьмись ты дурака такого,Как перец в ступе, день и ночьХоть год без устали толочь,Не выбьешь дури из болвана:Самообман – отец обмана!

Кой-кто терпеть согласен муки:Пусть ему скрутят ноги, руки,Лишь денег дали бы ему,Чтоб тайно их копить в дому.Пускай честят на все лады,Плюют в лицо – в том нет беды:Чего не стерпишь ради денег, —Лишь бы процентик, хоть на пфенниг!Доказано ведь не однажды:Имеешь больше – больше жажда!Но есть еще глупцы одни:Нет ни детей, и ни родни,И ни друзей, а все в трудах,В заботах тяжких и мечтах —Копить, копить! Спроси его —Он сам не знает для кого!

Когда в воде сидел Тантал,То проку в этом не видал,И радости не испыталОн и от яблок наливных:Сорвать с ветвей не мог он их!

О сутяжничестве

Вам поношенье, вам позор,Зачинщики раздоров, ссор!Вы не затмите правде взор!

Да, я непримиримый врагНеугомонных тех сутяг,Что ссорятся всегда со всеми,Проводят в спорах, в склоках время,На мировую не идутИ чуть какой пустяк – так в суд.

А чтобы дело затянутьИ правосудье обмануть.Они, в сутяжническом зуде,Выводят из терпенья судей.Но тщетны все увещеванья:Под колокольный звон изгнаньеПускай присудят, пусть ославят,Хоть вне закона пусть объявят, —Сутяга рад: он убежден,Что с дышлом схож любой закон,Да, он доволен, не пытаясьПонять, что он и есть тот заяц,Что, жарен в собственном соку,Раздарен будет по кускуКак адвокатам, так и судьямИ многим прочим нужным людям,Из коих каждый – молодчинаЛовушки ставить на дичину.

Река течет из родника,Процесс в суде – из пустяка!Теперь потребен стряпчий новый,Да иноземный – недешевый,Кто вновь закрутит все, затянетИ путце судей оболванит.А что при том пропьют, прожрут —Того не стоит весь их труд!Тем больше дров, чем дальше в лес,И все запутанней процесс!

Сутяг таких не обуздать —Зады им нужно отхлестать!

О бесполезности охоты

Что стоит денег и заботы,А много ль пользы от охоты,Имей хоть славу знатокаОхотницкого языка?

Охотой, правду говоря,Лишь время убивают зря.Сказать – забава нам нужна,Так слишком дорога она:Всех этих гончих и борзыхНе кормят из горшков пустых.Что станет пес вам или птица,Никак не может окупитьсяНи редкой куропаткой вашей,Ни тощим зайчиком в ягдташе.А сколько стоит сил, тревог —Скакать за дичью без дорог,Обрыскивать долины, горы,Овраги, степи, рощи, боры,Сидеть в засаде, не дохнуть,И вдруг чихнуть – и дичь спугнуть!Распуганной в охоте дичиНамного больше, чем добычи.Но часто в ход идет дичинка,Что нам стрелок приносит с рынка.Стяжать себе желая славу,Затеет кое-кто облавуНа кабана, медведя, льва,Однако тот стрелок едва,Козулю робкую убьет.А тут уж страху он хлебнет!

Добычу добрую зимойКрестьянин принесет домойИ, живо распродав дичину,Подставит ножку дворянину.

Отцом охоты был Нимрод, [78]Чей богом был отвергнут род.Охотником заядлым став,Слыл грубым грешником Исав,Не то что праведный Иаков.Но не найдешь теперь, однако,Таких, как Губерт и Евстахий, [79]Что отказались, в божьем страхе,От всех охотничьих забав,Путь службы господу избрав,

О хвастовстве

О, рыцарь старины ушедшей!Я сам, поверьте, сумасшедший.Хотите шпорами гордиться?Я надеру вам уши, рыцарь!

Позвольте вам глупцов представить,Привыкших сами себя славить.Бахвал, сколь ложь ни будь нелепа,Мнит, что все люди верят слепо,Когда он им бесстыдно врет,Как стар его дворянский род.А между тем отец егоТолько и знал скорей всего,Что колотушкой бух-бум-бом! —Бондарным занят ремеслом;Мог также быть из конокладов,А может, скупщик был закладовИль даже ростовщик-злодей,Пускавший по миру людей.А отпрыски такого предкаТеперь стараются нередкоДворянским званьем щеголять,Чтоб надлежало представлятьИх так отныне: «Ганс фон Менц,И сын их – кавалер Винценц!»

Тех, кто себя так превозносят,Не любят люди, не выносят.Любой хвастун – надутый чванствомБолван, прославленный болванством,Как господин фон Бруннедрат, [80]Тот рыцарь, тот аристократ,Кто из-под Муртена позорноТак улепетывал проворно,Что выше пояса, со страху,Штаны загадил и рубаху,Но все ж – со шлемом и щитом —В дворяне выскочил потом:Был щит его чеканно-клетчат,В гербе – цаплеобразный кречет,Гнездо с пятком яиц на шлеме,Заносчивый петух в эмблеме,Что, видимо, был сам готовСвоих высиживать птенцов.

Таких болванов много есть,Которым воздается честь,Которым выдают наградыЗа возглавленье ретирады,Когда на всем бегу назадВрагу седалищем грозят,Хваля впоследствии своюОтвагу в том лихом бою:«Стрелял, колол – всех наповал!»Но сам так далеко бахвалБежал от схватки, что едва лиИ пулей бы его достали!

Но Гинцу или Кунцу [81] нуженДворянский герб – и чтоб к тому ж онБыл обязательно со львомНа светлом фоне золотом,И – в верхней, в нижней половинке ль —Корона, шлем и род: «Кревинкель». [82]Пергамент и печать добыл —Ты «голубую кровь» купил!Все нынче жаждут подтвержденьяДворянского происхожденья.Но только нравов благородствоЕсть грамота на превосходство.Тот благороден, на мой взгляд,Кто честь блюдет, трудиться рад,А кто сих доблестей лишен,Ленив, распущен, неучен, —Не благороден, прямо скажем,Хоть графским сыном будь, хоть княжьим…Так лезет в докторы иной,Хоть и страницы ни однойИз «Corpus juris» не прочел.Ученой степенью оселЕго пожаловал: пергамент —Прав его докторских фундамент!Вот почему – не ради блажи —Здесь доктор Цап всегда на страже:Чуть неуч сдуру глупость ляпнет,Цап его за уши и цапнет!О, этот доктор Цап – мудрец,Всем докторам он образец:Учился дома, на чужбине,Что знает он – не снится нынеВсем этим новоиспеченнымТак называемым «ученым»:Берёт и мантия – и вотНевежда доктором слывет!К примеру, некий Ганс Дерьмо —На лбу ничтожества клеймо.Края норвежцев, мол, и шведовОн изучал, не раз изведавИх стужу. Он и южный знойПретерпевал в стране одной,Из коей дальше нет дорог…А он от дома, видит бог,Не отходил на расстоянье,Когда не чует обоняньеТой колбасы чесночной духа,Что в доме жарит мать-старуха!

Различны виды хвастовства —Не перечислишь большинства:Дурак вовек не может снесть,Что он таков, каков он есть!

Об игроках