Карл Мунк - Один

Карл Мунк

Один

Книга I

ДРЕВО МИРОВ

ПОХОД ЗА СОКРОВИЩЕМ

– Так, денег нет и не предвидится, – мрачно протянул Локи, катнув по столу золотой кругляш монетки.

Один наградил приятеля сумрачным взглядом. Трое асов сидели за столом в зале для пиршеств. Остальным обитателям Асгарда казалось, что великие асы – Один, Локи и Хёнир – предаются веселью и беззаботному пьянству в обществе соблазнительно обнаженных валькирий.

На самом же деле приятели и не прикоснулись к бочке осеннего эля. Один сидел, понуро опустив голову и уронив тяжелые кулаки на стол. Его единственный синий глаз ищуще шарил по стенам, потолку, полу, словно сокровища могли завалиться в щель между половицами.

Хёнир обдумывал положение, не теряя самообладания. Вообще, он был из тех, кто никогда не вспыхнет, хоть дом гори, но зато, раз вцепившись в какую-то идею, держался за нее мертвой хваткой.

Локи, суетливый и непоседливый, утешал приятелей, но Один понимал, что Локи и все его планы по пополнению казны Асгарда, опустевшей в последнее время, – лишь пустые иллюзии.

– Послушайте! – вскочил Локи в очередной раз, когда асы отказались и рыть в полнолуние на болоте клад, и не побежали седлать коней, когда Локи задумал разбогатеть честным трудом, нанявшись в Миргарде к смертному в дружину простыми воинами. – Цверги!

Асы переглянулись. Хёнир метнул на Одина взгляд, который можно было читать и так, и эдак.

– А почему бы и нет, – процедил Один, катая по столу хлебный мякиш. – Они – народец богатый да вороватый, что им стоит поделиться добром?

Цверги, низшие божества, среди жителей Асгарда считались вроде бедных родственников, которых и в дом не впустишь, и на дворе держать – перед соседями неловко.

Обитал народец цвергов в подземном городе, копошился там, занимаясь ремеслами, куя металлы, а самые пронырливые, асы слыхали, всегда были готовы ссудить просителя золотишком – да желающих пойти к цвергам на поклон находилось маловато. Разве что крайняя нужда заставит, да и то опасаешься: раз поможет цверг, два поможет, а потом тащит тебя на суд гномов. И ты за голову хватаешься, узнав, как вырос твой долг и сколько времени тебе служить цвергу, чтобы рассчитаться.

Асы со столь низменными существами не общались, презирая цвергов за мелочность, жадность и суетливость.

– Но не брататься же мы с ними собираемся, – опроверг Локи сомнения великих.

Хёнир заперечил:

– Ну, ограбить карликов – дело куда как благородное! И потом: ты их где собираешься грабить? В мышиную норку протиснешься или в ласточкино гнездо нос сунешь?

Локи таинственно осклабился. Прислушался, нет ли за стеной постороннего шума. Потом, растягивая удовольствие и вытягивая из приятелей жилы, вытащил из-за пазухи свернутый трубочкой пергамент.

– Вот поглядите, – смахнув со стола лепешки, чашки с соленым творогом и рыбу, разложил пергамент, придавив по углам деревянными ложками.

– Карта подземного города цвергов? – оживился, присмотревшись Один. – Город подземных мастеров?

Локи хмыкнул: и все-то великому Одину хочется знать. Локи лишь надеялся, что маленький народец попросту не посмел бы подсунуть подделку. Тот нежданный цвергами визит Локи стоил нижнему Альфхейму целого состояния. С помощью карты можно сорвать гораздо больший куш.

Случилось Локи прознать, что на весенний праздник цверги, как правило, друг дружку норовившие избегать, соберутся в подземельях Медвежьей горы.

Не проведать маленький народец в праздник? Ну, Локи так бы не опростоволосился.

Он исчез из Асгарда, открывшись лишь близким приятелям. Но даже для них Локи – верховный правитель, решивший осчастливить подданных, думать не думавших об асах, личным визитом.

Нижний Альфхейм встретил Локи гулом, топотом заплетающихся ножек и непослушных язычков. Цверги, трудясь день-деньской, раз в году сбирались, чтобы вволю напиться и всласть поесть. Обедать или ужинать в обычные дни цвергам выпадало не часто. И уж вовсе никогда они бы не рискнули выставить соколиное ожерелье, низку из черных округлых камешков, спаянных звеньями золотой цепи.

Цверги были искусны в ремеслах. Но об ожерелье ходили легенды, что сделал его мастер из верхнего Альфхейма – ван, добровольно согласившийся делить с маленьким народцем мрак и сырость подземных пещер.

О мастере том забыли, а вот ожерелье – самая главная часть утраченных сокровищ – уцелело.

Локи, незаметно приблизившись через боковой туннель, который сам себе и придумал, мысленно приказал горе открыться.

Цверги, увидев здоровенного чужака-аса в пещере весенних празднеств, насторожились: о Локи даже маленький народец был наслышан. Добра не ждали.

Указать Локи, что асу не место на празднике, не посмели. Лишь потеснились: как бы детинушка кого не притоптал. Но Локи, развалив стену пещеры, этим пока и ограничился.

– Будем продолжать веселье? – цверг с крючковатым носом, одетый в ярко-голубой кафтанишко и красный колпак, хлопнул в ладоши.

Цверги зашептались. Локи с любопытством огляделся: он еще ни разу не видел столько потомков Мотсогнира. Казалось, пещера, огромная и по меркам великана, была битком набита, даже со стен свисали пристроившиеся на выступах пьяноватые цверги. Другие цеплялись за неприметные трещины в потолке, балансируя между сводом и полом пещеры, но, даже сорвавшись, особо не разобьешься: в пещере негде было ногу поставить.

«А это воинство может и пригодиться», – Локи прикинул, но все же хотелось дружину посолидней: то-то позорище, ас – предводитель мышиной армии!

Между тем цверги, кое-как расчистив место у алтаря, на котором таинственно мерцало соколиное ожерелье, притихли. Локи разглядел двоих цвергов, полоскавших горло из серебряных стаканчиков. Потом, поколебавшись, к ним присоединился третий.

– Что это тут затевают? – Локи двумя пальцами ухватил первого попавшегося карлика, поднес к лицу, чтобы лучше слышать комариный писк.

– Рассказчики! – затрепыхался тот, норовя выскользнуть. Локи сжал цверга покрепче.

– И что же они собираются пьяной братии рассказывать? – приступил он к допросу.

– Как – что? – цверг от удивления даже перестал вырываться. – Всякий знает, что лучший рассказчик, победивший сказкой прочих, будет увит цветущей ветвью из рук прекрасной Сольвейг, повелительницы фей. И в придачу сможет три дня не работать в подземных мастерских!

Глазенки цверга светились искренним восторгом. Локи, которому от девиц прохода не было и который и дня в жизни не работал, лишь плечами пожал на странные порядки в Альфхейме. Но уточнил:

– А где эта самая фея?

Посмотреть на хорошенькое женское личико – это не с подвыпившим цвергом болтать.

– Да вот же! – снова поразился непонятливости аса карлик, указывая на серую мышь, восседавшую на золоченом престоле.

– Это? – Локи сглотнул горькую слюну: мышей он терпеть не мог. Пришлось глянуть истинным зрением, но и зрение внутренним оком радости от созерцания мыши не прибавило: ас увидел древнюю, раскрашенную, как пугало, старушенцию, морщинистую и, кажется, горбатую.

– Хороши же тут феи, – процедил ас. Потом выпустил коротышку, который тут же нырнул к ближайшей бочке с элем: страх нужно было утопить.

Локи напряг слух, наклонив к плечу голову и хмурясь. Однако голос рассказчика, начавшего состязание первым, доносился, словно тот говорил в рупор. «Эхо в пещере!» – Локи смерил купол свода и пристроился поудобнее: для выполнения задуманного времени было уйма, почему бы и не послушать сказку? Тем более, что история, кажется, была занятной.

– Случилось это в незапамятные времена, когда цверги были настоящими правителями в нижних мирах, – так начал рассказчик, старый гном с выцветшими седыми волосами, пушком окаймлявшими блестящий овал лысины. – И был среди цвергов один, по прозванию Рыжая гора, так звали его приятели, а враги, боясь накликать гнев грозного цверга, и вовсе не поминали имени героя.

Жил Рыжая гора на вершине холма, откуда земли просматривались во все четыре стороны света. Цверг нарочно выдрал с корнями всю траву на холме, чтобы враг не мог пробраться незаметно.

А напротив, на точно таком же, ну, может, чуть пониже холме, обитало семейство Диадов. Диад-старший тоже выдрал на холме все кусты и деревья, да еще и приказал ближним разровнять вершину, посыпав желтым песочком.

– Ну, ты, пожалуй, зарвался, Тин, – остановил рассказчика цверг в голубой одежке. – Как это цверг, пусть и могучий, деревья вырвал?

Локи тоже прислушался: оказывается, сказки цвергов должны быть еще ко всему прочему и правдивы?! За свои сказки, которые рассказывал направо и налево, когда что-нибудь требовалось выманить или кого-то обмануть, Локи ни в жизнь за правдивость своих слов не поручился бы.

Тин отпил из стаканчика. Деловито откашлялся.

– Я же говорю, что было это во времена сотворения миров. И деревья, и кусты, прежде чем вымахать над головой цверга, были всего-навсего травинками, чуть от земли. Вот их-то Диад и выдирал, аккуратно обследуя холм.