Карл Мунк - Один Страница 2

– Прошу прощения, – смущенно замолк встрявший в сказку цверг.

– Эти два цверга считались почти равными по уму и силе. Почти! Но Рыжая гора был чуть шире в плечах, чуть выше, чуть мудрее. Зависть черной кошкой крутилась и царапала Диада изнутри. Соперничество, зародившись еще в юные годы цвергов, когда Рыжая гора и Диад обучались боевым искусствам на скалистой горе войны и постигали мудрость, завещанную вельвой-прародительницей, с годами ничуть не шло на убыль. Наоборот, видя, как прочие цверги хвалят Рыжую гору, Диад скрипел зубами от злости, мрачнея с каждым восхищенным словом, которые цверги посылали вслед его сопернику.

Рыжая гора лишь посмеивался, видя, как противник злится и посылает пустые угрозы, точно голодный волк, бродя по своему холму.

А как раз в то время по землям цвергов прокатился слух, что якобы рыщут по долинам и лесам три огромные великанши, ловят доверчивых цвергов; и никто больше не видал того, кто попал в их лапы.

«Ага, – Локи мог бы поспорить на все сокровища Асгарда, что знает о великаншах куда больше рассказчика, – значит, кое-что из сюрприза трем буйволицам досталось!» Но Локи благоразумно промолчал: во-первых, невежливо гостю перебивать хозяина, а, во-вторых, ему было интересно, до чего сказочник договорится. Цверг – великан и герой, подумать только!

– С великаншами следовало поквитаться, – продолжил карлик сказку, – и немедленно, потому что некоторые холмы и вовсе обезгномили: ни карлика, ни цверга. Решили идти войной. Рыжая гора, тут и споров быть не могло, стал во главе отряда. Диад, которому слава противника, словно кость в горле собаки, тоже собрался в дорогу. Да, – мечтательно закатил глаза гном, – вот это были времена! Вот это были герои! Любо-дорого посмотреть, как отряд цвергов, в дорожных плащах, с кинжалами на боку и копьями в руке двинулись по дороге, ведущей к землям великанов – Ётунхейму.

– Нынешний Утгард? – выкрикнул кто-то из толпы.

– Ну, в Утгарде – не великаны, так, мелочь, – возразил рассказчик. – И вообще, измельчал народ в последние времена! – Насупился: – И перестаньте перебивать, а то я могу забыть какую-нибудь мелочь!

– В рассказе важна суть, – одернул карлик в голубом.

Локи заметил, что цверг тут, на празднике, что-то вроде распорядителя: по его приказу выкатывали новые бочки с элем и подносили жареную дичь. Старина цверг и еще какие-то неприметные распоряжения отдавал, пока Локи к нему исподтишка присматривался, но смысл шустрых передвижений цвергов-стражей не разгадал, как ни пытался. В диковинном узоре, в который, выделяясь ядовито зеленой униформой, выстроилась стража цвергов, не было ни логики, ни завершенности: просто кучки цвергов в толпе слушателей.

– Итак, – цверг повысил голос, так что под сводами хрипло откашлялось и вспомнило о своих обязанностях эхо, – цверги вышли в боевом порядке. А впереди, самый могучий, шел Рыжая гора, и солнце отражалось в его золотом щите.

Время для похода было не самым удачным: близилась зима, и по утрам дорога покрывалась коркой скользкого наста. А путь был неблизкий – великанши не попадались. День шел за днем. Уж месяц минул, как отряд покинул родные холмы. Некоторые в дороге заболели: их трясло в лихорадке. Дичь, жуки и гусеницы, с первыми холодами забились под кору деревьев, попрятались под палыми листьями. Отряд докончил припасы. Воины голодали. Тонкие плащи уже не спасали от ветра и холода. И лишь мужество Рыжей горы, понукавшего цвергов идти вперед, заставляло отдирать себя по утрам от смерзшейся земли. Вставали, оставляя на снегу клочья одежды. Нехотя разминались. Шли дальше, почти не соображая, куда, и давно позабыв о цели. Лишь Рыжая гора да Диад, которому злоба и зависть не позволяли отступаться от цели, держались.

Но всякому пути есть конец: вот показались и горы страны великанов, разделявшие мир Альфхейма и Ётунхейма.

Тогда Рыжая гора собрал военный совет, молвив: «Вот и пришли мы к цели! Эти горы – граница нашего мира, которую надо охранять, чтобы великанши не ползали по нашим селениям. Как решим, братья, двинем на противника, напав первыми, или будем ждать их здесь, пока подлые воры не заявятся сами?»

– Будем ждать, – воины, обессиленные переходом, попадали, как только узнали, что цель близка.

Рыжая гора нахмурился: кто мог подумать, что его соратники такие слабаки.

– Хорошо, – он прикинул, что к ночи сумеет преодолеть горный перевал. – Разбивайте лагерь. Ты, Диад, останешься вместо меня военачальником. Я сам пойду в страну великанов, и либо погибну, либо алчные до цвергов бабенки перестанут похищать наших товарищей.

– Ты герой из героев! – одобрили воины план Рыжей горы.

Один Диад промолчал, делая вид, что разбирает дорожный мешок.

Глядя, как их военачальник карабкается по уступам горы, воины приободрились, зашевелились. К ночи в лагере вспыхнули костры и даже завелись разговоры.

А Рыжая гора, застигнутый в ущелье ночью, остановился на привал. Среди гор – ни кустика, ни веточки, так что даже огонь цверг развести не смог. Завернулся в плащ да и уснул. А проснулся, когда уже развиднелось. Но разбудил его посторонний шум, похожий на хлопанье крыльев.

Перед ним, нахохлившись, сидел огромный ворон и косил глазом.

– Кыш, нахальная птица, – замахнулся цверг на ворона, но тот и клювом не шевельнул, переступая лапами и все приближаясь к Рыжей горе.

Цверг выхватил кинжал. Посудите сами, каково это, когда на тебя надвигается махина, способная раздавить гнома ударом лапы? – воззвал рассказчик к слушателям.

– Прекрати! – птица раскрыла клюв. Рыжая гора на мгновение онемел – ворона говорила на понятном языке, а вовсе не каркала, как ей положено.

– Я знаю, что ты выдумал охоту на великанов, – хлопнул крыльями ворон, – но видел ли ты, ненормальный, хоть одну из великанш?!

– Нет, – насмешливо отвечал цверг. – Ни одна из великанш и близко к наших холмам не подходила меня боятся!

Птица расхохоталась, изрыгая хриплый смех. Цверг оскорбился:

– Ты еще хохотать? – и двинул на противника, не помня себя от ярости и позабыв об опасности.

Ворон чуть отступил, оставляя на снегу цепочку следов и тут же пренебрежительно смахнул цверга. Рыжая гора покатился по склону, не удержавшись от толчка клювом чудовищного ворона.

Ворон же, взмахнув крыльями, ухватил клювом за плащ цверга. Поднялся вверх, так, что у Рыжей горы дыхание перехватило: земля отсюда казалась игрушечной. А ворон летел, не обращая внимания на крики и ругань цверга, пока впереди не показались незнакомые Рыжей горе скалы, поросшие по склонам сумрачными соснами.

Ворон кругами парил над горами, подыскивая, где бы спуститься. Скользнул тенью и уселся на толстом суку, горизонтально протянувшемуся в сторону каких-то огромных строений.

Только тогда ворон разжал клюв, выпуская цверга. Рыжая гора, злой и помятый, тут же кинулся на птицу с кулаками:

– Да как ты осмелилась, противная драная курица? !

– Не шуми, – ответил ворон. – Лучше посмотри туда, – и вытянул крыло в сторону строений.

Цверг невольно повернул голову в том же направлении и похолодел: внизу, в долине, у диковинных строений двигались живые горы, огромные и необъятные даже с высоты.

– Что это за твари? – помертвел карлик.

– А это и есть великанши, на которых вы собрались охотиться и от которых твои полудохлые воины стерегут границы по ту сторону перевала!

– Священная птица! – взмолился цверг. – Но ведь как глупа природа, что потратила столько усилий на творение таких страшилищ!

– Ага! Я уже и священный! – приосанилась птица. Потом, подняв крыло, порылась в перьях клювом. Поразмыслила: – А что? Во мне и впрямь много божественного! А вот о природе ты зря, цверг! Все в мире гармонично и благоразумно: и ты, и великанши есть потому, что… – ворон сделал паузу: советы он раздавать любил, но поскольку слушателей у него не находилось, то никогда ничего дельного ему в голову и не приходило. Теперь же предстояло поддерживать высокое звание божественного и священного.

– Ну, есть – и ладно! – буркнул ворон.

– Но ведь мне только один палец пилить на ноге великанши – за неделю не управиться! – схватился за голову Рыжая гора.

Ворон уставился, сверля цверга взглядом.

– Да-а, – протянул наконец. – Сколько дурня не учи – таким помрет, каким уродился. – И взъелся на цверга. – Ты что же, глупые бредни по истреблению великанов еще не бросил?!

– Нет, – мужественно отвечал Рыжая гора, хотя зубы стучали от страха. – Как это мы, цверги, можем терпеть такую насмешку природы?!

– Ну, сам напросился! – каркнул ворон, и, снова ухватив карлика, ринулся к селению великанш.

– Вот ужас-то! – ахнул кто-то из цвергов, когда рассказчик на минуту умолк, чтобы промочить горло Даже Локи стало любопытно, как это Рыжая гора собирался управиться с великаншами, по сравнению с которыми даже пресветлые асы чувствовали себя недомерками.