Гершон Кранцлер - Серебряная маца Страница 10

Мустафа привел их ко дворцу самого калифа и показал им узкую боковую калитку в стене: "Вот отсюда Гарун аль-Рашид каждую ночь выходит из дворца и бродит по улицам переодетый то купцом, то каменотесом, чтобы смешаться с толпой и послушать, что говорят люди о нем и его правлении. Узнать его очень трудно, потому что он большой мастер переодевания и никогда не принимает одного обличья дважды".

Ашер и Давид были совершенно захвачены тем, что видели и слышали, но самым потрясающим в их прогулке было посещение Басры - огромного крытого рыка, полного самых красивых и причудливых товаров со всех концов света. Мустафа оставил мальчиков в безопасном месте, а сам отправился по делам, но через некоторое время они начали ходить от прилавка к прилавку и разглядывать разные диковинные вещи. Приблизившись к одному из прилавков с богатыми коврами, Ашер услышал обрывок разговора, который возбудил его любопытство. Он поманил рукой Давида: "Видишь тех двоих? Только не смотри на них прямо". Давид взглянул краем глаза и увидел владельца прилавка с коврами, беседующего с другим купцом. "Сделай вид, что рассматриваешь ковры, и послушай, о чем они говорят".

- Представь себе, как ему хотелось купить наши драгоценные ковры так дешево. А Юсуф так глуп, что собирался их продавать - и продал бы, если бы не вмешался я. В следующее мгновение старый еврей уже валялся на полу, связанный, с кляпом во рту, а его кошель с золотом благополучно висел на моем поясе".

- А ты не боялся? - спросил второй купец.

- Чего тут бояться? Я начал кричать, что этот еврей оскорбил нашу веру. Все жители селения прибежали, готовые растерзать обидчика. Когда появился следивший за порядком чиновник-кади, еврей стал доказывать ему, что у него есть грамота калифа, разрешающая ходить по нашим селениям и заниматься торговлей. "Где эта бумага?" - спросил кади. "В моей сумке". - "А сумка где?" - "Он ее отобрал", - сказал старик, указывая на меня. "Сначала ты наносишь оскорбление мусульманской вере, а теперь еще лжешь и обвиняешь меня в воровстве! - завопил я. - Не брал я никакой сумки!" Потом кади сказал: "Если до рассвета ты не предъявишь мне бумаги, которой ты тут хвалился, завтра же вздернем тебя на деревенской площади". Но уж будь уверен, ни сумка, ни бумага с печатью калифа не найдутся!

Ашер и Давид едва удержались от крика при виде сумки Ибрагима в руках у купца! Он показал ее содержимое второму торговцу: "Я побуду здесь еще два дня. К тому времени еврея повесят и все его золото и драгоценные камни будут моими!"

Мальчики похолодели от ужаса. Что они могли сделать? Не было никаких сомнений: человек, который должен погибнуть из-за этого вора и негодяя, - отец Ашера. Давид подошел к другу, и они отошли в тихое место. "Если мы поднимем шум, мы не только не поможем твоему отцу, но и вконец испортим дело. Наш единственный шанс - завладеть сумкой и затем попытаться просить защиты у калифа".

Но как? Ашер и Давид побрели назад к прилавку, уставившись на него широко раскрытыми глазами.

И вдруг они услышали оклик хозяина ковров: "Эй, вы! Ну-ка, сбегайте и принесите мне фруктового напитка!". Он бросил Давиду монету и указал пальцем в конец прохода. Мальчики побежали туда и купили персикового сока у продавца сладостей и прохладительных напитков. Когда они возвращались, в голове Ашера блеснула мысль.

"Мусульмане не пьют спиртного, - зашептал он другу. У меня с собой фляга крепкого вина - я всегда ношу ее с собой. Давай вольем немного вина в его питье. Может, он захмелеет".

Продавцу ковров питье пришлось по душе. "Никогда не пробовал такого вкусного напитка, - прорычал он. - Принесите еще один!" Потом попросил третий, затем четвертый... Прикончив пятый, купец почувствовал странную усталость.

"Кажется, вы хорошие мальчики, умные. Присмотрите-ка за моим товаром, а я лягу, вздремну немного. Разбудите меня, если объявится покупатель".

Это было как раз то, чего добивались мальчики. Ашер видел, что вор спрятал кошель Ибрагима себе под пояс.

Давид ущипнул спящего, но тот даже не пошевелился. Тогда Давид осторожно перерезал шнурок, прикреплявший сумку к поясу, забрал ее, и мальчики со всех ног бросились к выходу из Басры, в сторону дворца калифа.

Уже наступил поздний вечер. На площади перед дворцом шло гулянье. Звучала громкая музыка. Люди во множестве толпились на площади и глазели на воинов дворцовой охраны. Ашер и Давид не стали смешиваться с толпой, а подошли к небольшой калитке, на которую им показывал Мустафа.

Через несколько минут дверца приоткрылась, и в нее проскользнул старик. Ашер кинулся ему в ноги и воскликнул: "О, повелитель, смилуйся!"

- Тихо! Тихо, дитя! - нетерпеливо произнес человек. - Кто велел тебе называть меня "повелитель"? Разве ты не знаешь, что так можно обращаться только к самому калифу?

- Нам это известно, повелитель. Но нас учили, что царь, подобно Господу, приходит не в смятении и шуме, а в тишине, которая наступает за ними. К тому же, хотя ты надел на себя чужую личину, твое царское достоинство выступает наружу.

Калиф был поражен таким ответом. Он взглянул на двух мальчиков и пробормотал: "Или что-то не в порядке с моим нарядом, или вы вовсе не простые уличные мальчишки. Подобный ответ достоин мудреца. Быстро рассказывайте, кто вы такие и что вас привело ко мне?"

Ашер рассказал, как его отца ограбил продавец ковров и какая судьба ждет Ибрагима, если он не сможет представить грамоту с печатью калифа.

"Раз вы еврейские мальчики, делать вам в Багдаде ничего, тем более сейчас, после захода солнца. Учтите, я затравлю вас собаками, если вы не докажете, что все это правда!"

И в тот же миг они увидели, что ко дворцу несется толпа, а впереди нее бежит торговец коврами. "Меня ограбили! Меня ограбили!" - вопил он. Заметив мальчиков, он бросился к ним. "Вот они! Вот они, негодники!"

Люди со всех сторон набросились на ребят и старика, в котором они не признали своего правителя. Но когда Гарун аль-Рашид достал свой знаменитый серебряный свисток и дунул в него, все распростерлись ниц. Калиф сорвал с себя седую бороду, выпрямился во весь рост и перестал походить на старика.

- Встань, визгливый ублюдок! Встань и скажи мне, из-за чего весь этот шум?

Дрожа от страха перед калифом и бросая яростные взоры на мальчиков, торговец коврами рассказал, что он попросил этих щенков посторожить товар, пока он спит, а они стащили у него сумку с деньгами.

- Какой же дурак станет спать среди бела дня на базаре? А как ты докажешь, что именно они украли твой кошелек? Может, его взял кто-нибудь другой, когда мальчики ушли!

- Этот человек говорит правду, повелитель. Мы действительно взяли сумку. Но она не его! - воскликнул Давид и вытащил кошелек.

- Вот она! Здесь все, что мне удалось заработать тяжким трудом! За всю жизнь! Она моя! - хриплым голосом выкрикивал продавец ковров, пытаясь дотянуться до сумки.

- Если она твоя, скажи, как открывается потайной карман, - потребовал Ашер.

Продавец ковров не знал о потайном кармане и попытался сделать вид, будто ничего не понимает. Но Ашер открыл сумку и потянул за тоненькую, еле заметную веревочку внутри. Подкладка сразу же приподнялась, открыв потайной карман, в котором Ибрагим хранил самые дорогие драгоценные камни. Но сейчас в нем лежало совсем другое. "Смотри, повелитель, вот грамота отца с твоей печатью. Если он не получит ее до рассвета, он погиб!"

"Эй ты, вор! Это правда?" - обратился калиф к торговцу коврами.

Тот пал калифу в ноги. "Смилуйся, о повелитель. Это правда. Старый еврей был невиновен. Я не знал, что у него есть разрешение калифа!"

По приказанию калифа стражники увели торговца, а сам калиф с отрядом солдат и двумя мальчиками поскакали в селение, где Ибрагим в тюрьме ожидал решения своей участи, надеясь лишь на чудо.

"Если бы я оставил детей дома под присмотром рабби Амитаи, мне бы и волноваться было нечего. Я прожил долгую и насыщенную жизнь. Труд мой был успешным. Ашеру никогда не придется беспокоиться о пропитании. Но где он сейчас? Отвез ли их Мустафа домой?"

Он помолился и обрел в молитве силу и душевное спокойствие. Когда забрезжил рассвет и за ним пришли стражники, Ибрагим смело и решительно посмотрел им в глаза.

Кади уже надевал веревку на шею осужденного, когда вдалеке показалось облако пыли и послышался звук рога, принадлежащего калифу. Когда калиф со своим войском приблизился, люди распростерлись на земле.

А спустя несколько мгновений Ибрагим уже был свободен и обнимал сына.

Прошло много лет. Ашер и Давид давно стали взрослыми, и однажды над еврейской общиной нависла большая беда.

Они вдвоем поехали в Багдад с посланием для Гаруна аль-Рашида, захватив и золотую цепь, которую тот подарил им много лет назад за ум и храбрость.

К счастью, калиф вспомнил о двух мальчиках, спасших старика-еврея, и выслушал гонцов, хотя и очень редко допускал до себя иноверцев.

Благодаря Ашеру и Давиду Гарун аль-Рашид отменил указ, запрещающий евреям заниматься торговлей. Так евреи халифата снова смогли зарабатывать на жизнь для себя и своих семей и жить в мире и спокойствии.