Александр Немировский - Мифы и легенды народов мира. Том 8. Древняя Индия Страница 11

— О нет, — ответствовал Чьявана, — не оскорбил. Не неприятен. Меня обидела твоя прекраснобедрая дочь Суканья, и с тех пор я не знаю покоя. Однажды ночью она вместе с другими девами вывела коней на водопой. Надо тебе сказать, что во мраке мои глаза мерцают, как уголья в алтаре. Твоя же любопытная дочь, приняв их за светляков, ткнула мне в глаза своими пальчиками.

Поняв, в чем причина раздора в племени, царь закричал:

— О! Это великая обида! И я готов ее искупить — отдать тебе своих коров, свои сокровища, да и вообще выполнить любую твою волю. Выскажи ее, мудрейший!

— Мне не надо ни коров, ни сокровищ. Я хочу стать твоим зятем. Отдай мне в жены твою прекрасную, невольно согрешившую дочь.

И отдал царь Суканью в жены дряхлому старцу как искупительную жертву согласия.

И воцарился в племени мир. Брат более не косился на брата. Сын и мать не отвращали друг от друга лиц. Но красота Суканьи едва не повергла человечество в грехи. А было это так. Купалась Суканья в том же озере, куда водила раньше коней на водопой, а супруг ее неподалеку, воздев руки к небу, совершал молитву. И увидели Суканью, выходящую из воды, пролетая по небу, боги–близнецы Ашвины. Охваченные любовью, как пламенем, они мгновенно спустились на берег, и один из них обратился к красавице с такими словами:

— Мы дети Солнца, дева. Красота твоя несравненна. Выбери одного из нас в мужья.

— Не могу, — отвечала Суканья. — Яне дева. У меня есть муж, святой отшельник. Видите, вон он стоит и молится.

Повернули Ашвины головы и расхохотались, да так громко, что из воды высунулось несколько сотен рыбьих морд.

— Ха–ха! Ты предпочитаешь нам этого старца?

— Но он прекрасен духом, — возразила Суканья обиженно. — Конечно, было бы хорошо, если бы он был так же прекрасен, как вы. Но ведь это невозможно.

— Для нас нет ничего невозможного, — отозвались Ашвины. — Мы боги. Передай своему супругу: если он хочет стать таким же, как мы, пусть спустится с нами под воду, и ты сможешь выбрать супруга из нас троих.

И вот спустились Ашвины вместе со старцем в озерные глубины, и поднялись оттуда не два, а три близнеца, совершенно неотличимые друг от друга. Долго всматривалась в них Суканья, не зная, на ком остановить взгляд, пока один из юношей не дал ей тайный знак. Это был Чьявана, вернувший себе молодость.

Не зная, как отблагодарить Ашвинов, он преподнес им сому и пообещал совершать жертвоприношения ею в их честь, как это полагалось делать в честь Индры и других великих богов. И удалились Ашвины на небо, не гневаясь на отшельника и на людей. И с тех пор нет у смертных на небе больших заступников, чем Ашвины.

Индра–изгнанник и Шачи[76]

Убиение Вритры было величайшим подвигом Индры, но также и величайшим его прегрешением, ибо Вритра был, как и брат его Вишварупа, брахманом. И лег этот грех на плечи Индры тягчайшим грузом, пригнув его к земле, лишив всего, чем он обладал на небе: власти, наслаждений и даже обожаемой супруги Шачи. И стал Индра изгнанником, страдающим от угрызений совести, искупающим смирением и послушанием свой грех.

Удаление Индры отозвалось бедствиями во всех трех мирах. Оставшись без царя и господина, они начали приходить в упадок. И решили тогда боги с согласия Брахмы призвать на престол царя Нахушу[77] из Лунного рода. Был Нахуша отважен, красив, скромен, добродетелен. Не сразу принял он предложение богов, ссылаясь на то, что недостоин занимать престол великого Индры. Но боги были неотступны, и Нахуша поднялся на небо.

Поначалу он проявлял себя с лучшей стороны, но великая власть в конце концов его развратила, как она это делает едва ли не с каждым. Окружив себя апсарами и гандхарвами, стал Нахуша предаваться разврату и даже обратил свой похотливый взор на скромную, носящую траур Шачи. И послал он ей гонца с приказанием явиться в свои чертоги. Тогда поспешила Шачи к Брихаспати, моля о защите от посягательств Нахуши. Брихаспати оставил жену изгнанника у себя и обещал ей свое содействие в соединении с Индрой.

Узнав, где находится Шачи, Нахуша пришел в ярость и едва не разнес все три мира. Отправились боги к Брихаспати и, печально склонив головы, обратились к нему со смиренной мольбой:

— О великий брахман! Отошли Шачи к Нахуше, превзошедшему могуществом Индру. Пусть он станет ее повелителем и супругом.

Не спасовал Брихаспати перед этим натиском и не присоединился к трусам.

— Предающих тех, кто ищет защиты, ждут великие беды! — с гневом ответил он богам. — Так решено Брахмой. Не взойдут у предавшего брошенные в борозды семена. Дожди обойдут его поле стороной, и не будет у него урожая. Потомки его вымрут, а предки в царстве мертвых вступят в перебранку. Поэтому я не нарушу Риты — вечного закона.

— Тогда Нахуша разнесет все три мира, — возразили боги.

Брихаспати погрузился в раздумье, и боги молча ожидали его решения.

— Я пошлю Шачи к Нахуше, — наконец проговорил он. — Она попросит его дать ей время, чтобы настроить к браку душу. А мы тем временем отыщем Индру и вернем его на царство.

Следуя совету Брихаспати, Шачи смирила себя и отправилась к Нахуше. От одного вида блистательной богини у Нахуши улетучился гнев, и он обратился к ней с ласковой речью:

— Прими меня, красавица, как супруга. Ведь ныне я Индра во всех трех мирах.

Волосы Шачи вздыбились от ужаса, но, смиренно сложив ладони, она сказала:

— Дай мне немного времени, владыка богов, и если не будет вестей от Индры, я к тебе явлюсь.

Шачи вернулась к Брихаспати, а боги отправились к Вишну за советом, как очистить Индру от греха.

— Пусть он принесет мне в жертву коня, и тогда с него спадет грех и он сможет принять власть.

Затем боги поспешили на край света, где, как им было известно, пребывал Индра, прячась в стебле лотоса. Услышав голоса богов, призывающих его выйти, Индра склонил свой стебель в воду и стал невидим.

Огорченные боги вернулись на небо. Шачи, узнав о такой неудаче, пришла в отчаяние. По наступлении темноты она вышла из дома Брихаспати и обратилась к богине ночи:

— О вещая Ратри, хранительница тайн всех влюбленных и любящих, открой мне убежище моего супруга!

Не раз слышала Ратри песни Индры, в которых он ночами изливал свою тоску по Шачи, поэтому, обернувшись девой, она повела Шачи к тому месту, где скрывался Индра, и указала на почку одного из лотосов.

И бросилась Шачи в воду, чтобы прижаться к стеблю пылающим лицом. Обливаясь слезами, она умоляла супруга вернуться и покарать того, кто посягает на ее добродетель.

— Нахуша силен, — ответила почка. — Его можно одолеть только хитростью. Явись к Нахуше и обещай полюбить его, как любила меня, если он явится к дому Брихаспати на колеснице, запряженной вместо коней святыми подвижниками, перенесенными на небо за праведность.

Вернувшись на небо, Шачи объявила Нахуше о согласии стать его женой и о свадебной процессии, какой еще не видывал мир. Влюбленный и честолюбивый Нахуша отпустил Шачи, наказав ей ждать его приезда.

Узнав об этом, Брихаспати разжег на алтаре жертвенный огонь и призвал Агни.

— О Агни, — обратился он к нему, — отыщи Индру.

Сложил Агни лепестки своих ладоней и исчез. Быстрый, как мысль, облетев весь мир, он явился через мгновение и доложил, что не нашел Индру на суше, а войти в воды с той поры, как он в них скрывался, не смеет.

И ответил ему Брихаспати:

— Не должно быть для тебя ничего, перед чем ты мог бы остановиться. Войди без страха в воды и отыщи Индру.

И прошел Агни сквозь все воды мира и отыскал Индру в стебле, после чего привел к Индре Брихаспати и всех богов. Стоя перед озером, они напомнили Индре о его великих деяниях, о победах над Вритрой и Валой, о победах над асурами.

От этих речей окреп дух Индры. Он вышел из стебля лотоса, приняв грозный облик повелителя молний, и сказал:

— Я согласен.

Обо всем этом знал мудрец Девашарман, чья жена Ручи превосходила красотой многих смертных женщин. Он не доверял ее прелести ни дверям, обитым медью, ни зарешеченным окнам, ни железным сетям с хитроумным устройством, могущим схватить соблазнителя при его приближении к супружескому ложу. Да и с самой Ручи он не стал беседовать, чтобы наставить ее в дхарме. Девашарман призвал своего любимого ученика Випулу и приказал ему находиться рядом с супругой и не сводить с нее глаз, а сам удалился, чтобы совершить жертвоприношение в соседней стране.

И до этого Випула выполнял поручения гуру, отправляясь, куда его посылали, и подвергаясь опасностям на дорогах. Но это поручение, не требовавшее с его стороны каких–либо усилий, показалось Випуле самым опасным. Ведь Индра горазд на хитрости, и если Випула не убережет честь учителя, тот его проклянет. И решил Випула силой йоги проникнуть в Ручи и стать стражем чести. Поэтому, сев напротив Ручи и не обращая внимания на ее телодвижения, полные неги, он устремил на нее взгляд и проник в ее прекрасное тело, которое стало ему послушно, как воск.