Джон Стейнбек - Легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола Страница 11

Пока Артур сражался рядом с французскими королями, а затем устраивал свой двор и предавался любовным утехам, не задумывался он о том, что вот есть королевство Английское, в котором многие его не любят и не признают за правителя. Теперь же, в минуту затишья, ощутил Артур страх и неуверенность в своем будущем. И привиделся ему сон, который только усугубил тревогу (ибо Артур, как и многие его современники, верил в предзнаменования и вещие сны). Снилось королю, что землю его наводнили драконы и гады ползучие, которые убивают людей и сжигают посевы. Будто сражался он с ними на последнем дыхании и не мог победить: змеи жалили его, а драконы испепеляли огнедышащим дыханием. Однако Артур не сдавался — колол и рубил гадов и в конце концов многих из них умертвил, а остальных обратил в бегство.

Пробудился король, но не стало легче у него на сердце. Мрачные предчувствия томили его душу, и, чтобы хоть немного развеяться, задумал Артур поехать на охоту. Кликнул верных рыцарей и отправился в лес.

Почти на самой опушке заприметил он красавца-оленя и, пришпорив коня, поскакал за ним. Однако не заладилась погоня у короля: неоднократно ему казалось, что вот-вот он нагонит и поразит оленя, и всякий раз добыча ускользала. Поневоле тут Артур припомнил сон свой зловещий. Но не бросил он преследования, скакал, пока коня не загнал насмерть. А когда пал верный конь, послал король слугу за новой лошадью. Олень же тем временем скрылся в густом лесу. Присел Артур отдохнуть на берегу ручья и внезапно почувствовал сильную усталость. Веки его опустились, и впал он в некое подобие забытья. Сквозь дрему послышался ему отдаленный лай борзых, и увидел король, как из леса навстречу ему вышел престранный зверь. Никогда прежде король подобных зверей не видел. Самая же главная странность заключалась в том, что лай собачий доносился вроде как у него из брюха. «Что за диво дивное!» — подумал Артур. А зверь подошел к источнику и принялся лакать воду. Причем в то время, пока он лакал, лая и воя собачьего слышно не было. А как потопало чудище обратно в чащу, вновь из брюха его послышались звуки, будто свора борзых идет по следу. С удивлением глядел Артур ему вслед и уж, право, не знал, что и думать. А затем вновь припомнился ему давешний сон, и тягостные мысли овладели королем. Так сидел он, пригорюнясь, пока не заснул по-настоящему.

И причудилось Артуру, будто выходит из леса пеший рыцарь и обращается к нему с вопросом:

— О рыцарь задумчивый и сонный, поведай мне: а не видал ли ты поблизости странного зверя?

— Видал, — отвечает король, — но только скрылся он в лесной чаще. А что тебе за дело до сего зверя?

— Видите ли, сэр, я давно уже гоняюсь за ним, — молвил рыцарь. — Сколько сил потратил, загнал не одного коня. Вот и сейчас мне позарез нужна лошадь, дабы мог я продолжить погоню.

В этот момент как раз вернулся слуга Артура со свежей лошадью. И взмолился рыцарь, чтобы отдали ему животное, и так говорил:

— Вот уж целый год, как я веду свое преследование. Таков мой обет, и не могу я его нарушить.

— Сэр рыцарь, а почему бы вам не передать свой обет мне? — предложил Артур. — Мне как раз нужно нечто подобное, дабы отвлечься от мрачных мыслей. Вы смогли бы отдохнуть, а я бы преследовал зверя в следующие двенадцать месяцев.

— Ты сам не знаешь, о чем просишь, — отвечал рыцарь. — Это мой долг, и не могу я переложить его на чужие плечи. Сменить меня может только кто-нибудь из ближайших родичей.

С этими словами незнакомец бросился к королевской лошади, вскочил в седло и бросил на прощанье:

— Благодарю вас, сэр. Теперь это моя лошадь.

— Ты, конечно, можешь забрать ее силой, — крикнул ему вдогонку король Артур. — Но разве не правильнее решить спор честным поединком. Вернись! Давай сразимся и увидим, кто из нас более достоин владеть этой лошадью.

Однако рыцарь уже скакал прочь. До Артура донеслись его слова:

— Не сейчас! Сегодня я спешу. Но в любой другой день ты сможешь найти меня возле этого источника. Буду рад встретиться в честном поединке!

Король отослал слугу за новой лошадью, а сам вновь погрузился в тягостные думы.

«Что ж сегодня за день такой? — размышлял Артур. — Будто заколдованный! Все идет неправильно — словно смотришь сквозь кривое зеркало…»

И странности, судя по всему, еще не закончились. Потому что вдруг, откуда ни возьмись, появился возле короля отрок лет этак четырнадцати и поинтересовался, отчего он так задумчив.

— Еще бы мне не быть задумчивым! — отвечал Артур. — Ведь на моих глазах происходило столько странных и удивительных событий.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — сказал отрок. — Мне известны все твои мысли. А еще известно, что только глупец тревожится о том, чего не может исправить. По правде сказать, я знаю гораздо больше. Например, мне ведомо твое имя. А также то, что родителями твоими были король Утер и леди Игрейна.

— Врешь, мальчишка! — рассердился Артур. — Как ты можешь рассуждать о том, чего не знаешь! Ведь тебя тогда еще и на свете не было.

— Я-то как раз знаю, о чем говорю! — настаивал отрок. — Знаю получше тебя… и любого другого человека на свете.

— Не желаю слушать эти глупости! — крикнул король Артур в запале (уж больно рассердил его мальчишка своей дерзостью).

А тот, словно убоявшись королевского гнева, убежал прочь. И снова Артур остался наедине со своими тревожными мыслями.

Но недолго он просидел в одиночестве, ибо вскоре приблизился к нему старец с лицом, исполненным достоинства и мудрости. Обрадовался король: ему как раз требовался дельный совет.

— Отчего ты так печален? — спросил старец.

— Не только печален, но и озадачен, — молвил Артур. — Ибо не понимаю, что вокруг меня происходит. Посуди сам: совсем недавно здесь был странный ребенок. Он рассказывал мне такое, чего знать не может и не должен!

— Этот ребенок говорил чистую правду, — заявил старик. — А тебе следовало бы научиться слушать детей. Тогда, глядишь, и узнал бы много нового и интересного. Но куда там! Твой разум сейчас затуманен и не способен воспринимать истину. Это Господь карает тебя за тот грех, который ты недавно совершил. Известно ли тебе, несчастный, что ты занимался любовью со своей сестрой, и она понесла от тебя ребенка! Когда-нибудь этот ребенок вырастет и погубит и тебя, и твое королевство.

— Да кто ты таков, чтоб говорить мне подобные вещи?

— Приглядитесь, сэр, я Мерлин. Люди называют меня старцем Мерлином. И я же являлся вам прежде в обличье отрока. А все для того, чтобы вы поняли: к любому человеку надо относиться серьезно, независимо от его возраста и положения.

— Дивлюсь я на тебя, Мерлин, — воскликнул король. — Везде, где ты, там чудеса и тайны! Но сейчас меня больше всего интересует твое пророчество. Неужели это правда, что мне суждено погибнуть в сражении?

— Такова Божья воля! Это Он назначает наказание за совершенные грехи, — отвечал Мерлин. — Но не кручиньтесь, сир. Ведь вас ждет честная и почетная кончина. Если уж кому и надо печалиться, так это мне. Ведь я умру глупой, постыдной и безобразной смертью.

В этот миг на солнце набежали темные облака, и верхушки деревьев затрепетали от внезапного ветра.

— Но если ты знаешь, как суждено тебе погибнуть, — спросил король, — то почему бы не поостеречься?

— Бесполезно, — покачал головой Мерлин. — Чему быть, того не миновать. Моя смерть — дело предрешенное, как если бы она уже случилась.

Бросил Артур взгляд на небо и вздохнул:

— Воистину сегодня самый черный и печальный день.

— День сегодня самый обычный, сир. Черно и печально у вас на душе.

Пока они беседовали, появились слуги со свежими конями. Артур с Мерлином сели верхом и отправились в Карлион. Небо еще более потемнело, зарядил мелкий унылый дождик. Прибыв в замок, король сразу же послал за своими приближенными, сэром Ульфиусом и сэром Брастиасом, и стал у них выяснять обстоятельства своего рождения. И благородные рыцари рассказали, что отцом его был король Утер Пендрагон, а матерью — миледи Игрейна.

— То же самое мне говорил волшебник Мерлин! — обрадовался Артур и велел послать за леди Игрейной.

— Только тогда поверю, коли сама она подтвердит, что приходится мне матерью, — сказал король.

Как он велел, так и сделали. Послали за королевой, и она незамедлительно явилась со своей прекрасной дочерью Морганой. Король Артур радушно принял обеих женщин.

Устроил он пир в парадном зале замка, и присутствовал там весь двор и все слуги короля. Когда расселись гости за столами, поднялся сэр Ульфиус и громким голосом — так, чтобы все слышали, — стал говорить против леди Игрейны. Он назвал ее лживейшей из женщин и предательницей короля.

— Думай, что говоришь! — осадил его Артур. — Это тяжкие обвинения, и тебе придется за них отвечать.