Матвей Гречко - Легенды московского метро Страница 12

Поезд въехал в темный тоннель, который тянулся что-то уж слишком долго. Девушке показалось, что в темноте за окном замелькали какие-то тени, а потом началось и вовсе страшное: в торцах вагонов есть двери, благодаря которым сотрудники метрополитена могу пройти весь поезд в случае необходимости. Эти двери всегда заперты, чтобы никто из пассажиров не додумался воспользоваться. Так вот, «…эта дверь вдруг начала медленно открываться! Но наш вагон был последним, за ним точно ничего не было — только чернота… Мы заорали как резаные!!!!» — вспоминала одна из девушек.

А потом в вагоне погас свет, сначала погасли верхние, потом боковые лампочки… Темнота длилась не долее минуты. Когда свет включился, поезд уже подходил к станции Крылатское. «С той поездки мы больше не ездим в пустых вагонах», — заключает свой рассказ девушка.

А вот центральная часть линии — уже старушка. Ей уже перевалило за семьдесят. Одна из тайн Арбатско-Покровской линии — ее название. Почему Покровская? Ведь такой станции в московском метро нет. Причиной курьеза является изменение в планах строительства 1938 года: уже запроектированные станции Ильинские Ворота и Покровские Ворота не были построены, от них остались только заделы (если хотите — призраки)и название линии. Да, надо признать, что Арбатско-Покровская ветка как никакая богата станциями-призраками — то есть станциями, закрытыми за ненадобностью. Самая старая из них называлась Первомайская, она была наземной и служила конечной в 1954–1961 годах.

На станции был один вестибюль, сохранившийся до настоящего времени, с выходом к Первомайской улице и 1-й Парковой. Еще несколько лет назад на нем были хорошо видны остатки надписи «Метрополитен имени Л.M. Кагановича. Станция Первомайская». Это была единственная в Московском метрополитене станция с деревянной крышей. Несмотря на это, на путевых стенах были лепные украшения, а пол был отделан мрамором. Сейчас на ее месте — цех подъемочного ремонта Измайловского депо, платформа разобрана, на ее месте сооружен дополнительный тупик. В вестибюле обустроен актовый зал, где иногда проводятся различные мероприятия. Возможно, когда-нибудь здесь организуют музей, хотя на это претендуют и другие места: неиспользуемый третий путь Полежаевской или другой «призрак» — Калужская.

Еще несколько «призраков» на этой ветке — планируемые, но так и не построенные станции. В том числе Троице-Лыково, на месте бывшего имения Нарышкиных. Построена лишь ее часть — небольшая платформа длиной менее одного вагона и несколько технических помещений. Станция используется только как служебная — на ней постоянно работает персонал, для посадки и высадки которого в графике движения поездов на случай необходимости предусмотрены остановки (вход и выход осуществляются через кабину машиниста). Еще одна станция-призрак — Рождествено — существует лишь в проекте.

Арбатско-Покровская линия проходит через самый центр города. Из старых станций особенно примечательна Площадь Революции. Она знаменита своими скульптурами числом 76, находящимися в нишах каждой из арок, образуемых пилонами станционного зала. Их автор — автор Матвей Манизер (ему же было поручено снять посмертную маску с лица умершего Сталина). Все фигуры (кроме детских) для того, чтобы уместиться в ограниченный сводчатый объем арочных проходов, изображены либо вставшими на колено, либо согнувшимися, либо сидящими. По этому поводу существовала шутка: «На станции показано, что весь советский народ или сидит, или стоит на коленях».

Существует поверье, что лучший способ сдать зачет — потереть нос бронзового пса у «Пограничника с собакой». В результате носы и половина морды у всех собак натерты до блеска. Чтобы сдать экзамен, нужно подержать пса за лапы. Помните миф о том, что метро — это гигантский высасыватель энергии? Верящие в него утверждают, что тут на Площади Революции — место протечки, и подержавшись за бронзовую лапу, можно той энергией подзарядиться. А вот к петуху, которого держит чугунная птичница лучше совсем не приближаться: это плохая примета.

При движении в сторону Арбатской можно видеть тоннель-призрак, который ведет к станции Александровский сад. Метрофанаты твердят, что это и есть сбойка с секретным Метро-2, но на самом деле эта ветка соединяет Арбатско-Покровскую и Филевскую линии. Раньше по ней шло пассажирское движение, и вплоть до конца прошлого века поезда могли переходить с ветки на ветку.

Но нельзя отрицать того, что станция Арбатская — одна из самых таинственных в московском метро. Одна из самых явных странностей то, что станций с таким названием две — этой и Филевской линий. Первая была открыта в 1935-м, а вторая в 1953-м. У старой станции глубина залегания всего 8 метров, а у новой — 41. Также дублируют друг друга и станции Смоленские этих же веток. Новая Смоленская залегает еще глубже — на 50 метрах под землей.

По официальной версии (в которую верят далеко не все) строительство нового глубокого участка было предпринято во время Великой Отечественной войны в связи с попаданием авиабомбы в отрезок метротоннеля мелкого залегания Арбатская-Смоленская. Но почему-то строительство этого отрезка пути велось в 1953 году в глубокой тайне и стало сюрпризом для москвичей. Необъяснимы и особенности проекта этой станции: по сравнению с типовым сближены тоннели, уменьшено поперечное сечение пилонов, центральный зал в сечении эллипсоидный. Зал этот огромен: его длина 220 метров! Арбатская — вторая по длине станция после Воробьевых гор.

С западной стороны перед эскалатором, выходящим на поверхность, имеется скрытая стальными воротами лестница-переход через тоннель. За ней — ведущая вниз лестница. Стены этого перехода не облицованы, а выкрашены в зеленый цвет наподобие служебных помещений. В станционном зале, у эскалатора, имеется камера наблюдения, направленная на решетку. Поговаривают, что данный проход ведет на секретную станцию Метро-2, о которой еще будет рассказано позднее.

Станция входит в состав крупнейшего пересадочного узла в Москве, но имеет всего один собственный наземный вестибюль. В этом вестибюле сохранилась огромная рама с отсутствующим портретом — до середины 1950-х здесь находилась фигура Иосифа Сталина работы художника Григория Опрышко, выполненная в чудной технике флорентийской мозаики: он был набран из кусочков разноцветного мрамора. По одним сведениям, портрет до сих пор на месте, но закрыт штукатуркой, другие же утверждают, что портрет варварски разломали на куски. Безмерно огорченный скульптор умолял отдать ему хотя бы фрагменты его работы — но Хрущев отказал.

Во время войны в 1944 году на этой ветке были выстроены станции Бауманская, Электрозаводская, Сталинская (Семеновская) и Измайловская. На мраморной стене станции Бауманская около места остановки первого вагона на платформе в сторону Щелковской, под последней вентиляционной решеткой, на высоте чуть больше метра вручную вырезана странная надпись. Она содержит две даты, разделенные черточкой, записанные так, как их иногда пишут на надгробиях: вначале идут первые две цифры года, число и под ним месяц римскими цифрами, а затем последние две цифры года. Даты следующие: 14/11/1946-15/12/1954. Надпись не процарапана, а именно вырезана в мраморе довольно глубоко. Длина ее около 8 см, высота примерно полтора сантиметра. Происхождение надписи неизвестно, значение — тоже. Основные предположения: некогда тут попал под поезд восьмилетний ребенок; погибла чья-то собака; это годы, проработанные кем-то на метрополитене; это срок тюремного заключения.

Бауманская названа так, потому что рядом в Слободском дворце в 1905 году стоял гроб с телом убитого революционера Николая Баумана. Район Бауманской считается одним из темных мест Москвы: здесь император Петр Первый проводил свои кощунственные Всепьянейшие соборы, а фактически — пьяные оргии. Председательствовал на них «всешумнейший и всешутейший патриарх московский, кокуйский и всея Яузы». Ручей Кокуй протекал здесь рядом. При «патриархе» состоял конклав из дюжины отъявленных пьяниц и обжор обоего пола. Обычно их называют игуменами, стесняясь выговорить настоящее слово, которым прозывал этих людей Петр — хугумены. Особыми членами «собора» были женщины — «монахуни».

Петр сам сочинил устав Всешутейшего собора, в котором первой заповедью его членов было названо напиваться каждодневно и не ложиться спать трезвыми. У шутов были свои облачения и песнопения, пародирующие церковные обряды. Как в древней церкви спрашивали крещаемого: «Веруеши ли?», так в этом «соборе» новопринимаемому члену давали вопрос: «Пиеши ли?». Трезвых отлучали от всех кабаков в государстве, пьяноборцев предавали анафеме.