Александр Асов - Меч Сварога Страница 12

И так громыхал в синем небе Перун, и палила огнём Перуница, и так Стрибог веял ветрами — и светлые дубравушки приклонялися, и травушки-муравы уплеталися, море синее колебалось.

Продолжалася свадьба в Ирии светлом!

Сказы

ВЕЛЕСА СУРИЧА

Воспою я вам сказанье,

лишь мой конь забьёт крылами,

возносясь в Златую Сваргу

в облаках дорогой радуг…

Ведь сковал в небесной кузне

сам Сварог Единорогу —

чудо-крылья легче ветра…

Воспою я среди леса,

как цветы с цветами бились,

и как в звёздном хороводе

Велес с Дивою кружились,

и у озера святого —

в Светлояровом бору —

на яру костры палили!..

Возвели на костровище

город из венков девичьих…

Башни града из цветов,

а детинец из грибов.

Так явился волхованьем

Китеж — чудо из чудес…

Княжил в городе Велес!

ПРИСКАЗКА

И вот миновали и Красна гора, и Яр-весенний, а на пороге уже Семик[3]…

А значит, Весна, что явилась к нам на Красную гору, — ныне, на Семик, в пору вошла и венок цветочный на русую главу надела…

И мы в эти дни вспоминаем о любви бога Велеса к Диве Додоле, зачарованной и забывшей заповедь Перуна. И как от этой любви родился бог Ярила.

Вспоминаем и о потомке Велеса великом мудреце Асгасте Сварожиче, влюблённом в Дулебу из рода Дыя… И о сражении меж ними, прозванном Битвою цветов. И о рождении Первого князя Руси — Яра Древнего.

И мы знаем, что Велес тот доныне почитается православными на Семик как Микола весенний и травный… И в эту пору весеннюю знахари да ведуньи собирают по лесам травы лечебные-волочебные…

А начался путь мой по дороге памяти в годы давние, когда бабушка Люба начала брать нас в лес, дабы собирать травы да учить лесной науке…

Загадочен, полон тайн зачарованный лес за околицею. Но все те тайны лесные бабе Любе ведомы. И о каждой травочке, о каждом цветочке она знает присловье или сказ старинный…

А мы слушаем её и дивимся. Мы — это я с братом Андреем… А бывало, с нами гуляли и отец с мамою, а также увязавшаяся с нами сестрёнка двоюродная, Ирка.

И вот как-то привела нас баба Люба в сумрачный и ещё сыроватый по весне лес под роскошные мохнатые еловые лапы. И так сказала:

— В ельнике сём обитает лесовик — хозяин лесной. А се — его ландыши любимые. Гляди-ко, тут их прямо — роща цельная! А какие они сочные, листья — чуть не с ладошку, а цветы — с шишку! Сам-вишь хозяин лесной их холил да лелеял…

И всем нам, а особенно маме с сестрёнкой, захотелось собирать букетики да сплетать из цветов веночки.

Однако баба Люба нас приструнила:

— Что вы, что вы! Здесь нельзя собирать цветы! Лес этот — заповедный.

— Да ведь здесь их столько! Мы же только чуть-чуть, — запросилась Ирка. — Разве здешнему леснику их будет жалко?

— Я тоже думаю, что лесник здешний не обидится, — поддержала мама. — Он что, строгий?

— Не лесник, а лесовик, — поправила бабушка. — И он не то что строгий, он немножко… ну… диковат что ли… Лучше с ним не ссориться.

— Бабушка права, — согласился отец. — Дойдёмте-ка лучше до поляны Ярилиной. Вот там-то на привале и повьём венки.

По дороге к Ярилиной поляне я стал расспрашивать:

— Баба Люба, а ты говорила прежде, что сирень любит лесовик да василёк синь-цвет… А как же ты теперь говоришь, что любимые его цветы — ландыши?

— А так и есть… — и баба Люба стала растолковывать, что у лесного хозяина три цветка в венке весеннем: в ландыше — сила любви, в синь-цвете — сила жизни, а в сирени — смертная сила.

— Так значит, в ландыше сила любви? — зарделась Ирка.

— Да-да, — кивнула баба Люба. — И на Ярилин день да на Семик его в венки вплетают в память о ландыше. Этот ландыш сам Велес-свят подарил царице Диве. Из-за ландыша сего свят Ярила-то и родился у них.

— А кто такой Ярила-свят? — спрашиваю я.

— Ярила-то? Он — князь лесного люда. Ярая сила жизни в нём. Лесовики заплетают цветы Ярилины в веночки весенние. И оттого-то те цветы у них в одном венке живут, а поставь-ка их вместе в воду, — сирень с любым другим цветком, — тотчас и завянут. Все силушки иных цветов высосет сирень. Сладко пахнет сирень… Но она, как и птица Сирин сладкоголосая, забирает жизнь…

И дивилися мы тому, как одни цветы друг-дружку любят, а иные друг со дружкою поладить не могут.

— А я так и не понял, — переспросил Андрюха, — зачем лесовик ландыши бережёт? К чему их так много тут? Или он те цветы своей лешачихе охапками носит?

— Что ж тут дивного? — спросила Ирка. — Если ты настоящий мужчина, то любимую и должен заваливать цветами.

— Да неужели же леший в лешачиху свою без памяти влюблён? — изумился Андрей. — Ну, я понимаю, что он диковат… но ведь и она, небось, колода-колодой.

— Это, уж, кому что по вкусу, — с улыбкою отозвалась баба Люба. — Коли ты сам пенёк, то и жена твоя — колода. Однако же и трухлявая колода цветёт по весне. И старый пень ветки пускает, коли влюбится. Вот так-то: с милой и под елью — найдёшь себе келью…

Так, веселя нас, и сказывала баба Люба старинки, да учила веданию леса.

И вскоре мы стали различать разные травы да цветы. Какие от каких болезней, какие от остуды сердечной, какие лихоманку и трясовицу прогоняют, какие травы силу дают да в пищу годятся, а какие — бессильные и вредные. Да и грибы полезные отличали теперь легко.

И лес нам стал как дом родной. И мы просили бабу Любу рассказать лесные сказы о травах да цветах весенних и летних.

И бывало, она присаживалась в лесу на дерево поваленное и сказывала и про ландыш-цвет, да про рождение Ярилушки… Либо про стародавнюю Битву цветов…

Вот теперь я и перескажу те сказы волжские, а если что от себя добавлю — не обессудьте, то не по умыслу, а по обычаю. Ведь ради красного словца и зверь бежит на ловца…

Но сказка сладка, а старинка — быль. Потому если что и присочиню, от истины и словом не отступлю.

Сказ про Велеса и Диву, а также сына их Ярилу и Ландыш-цвет

Велик бог Велес Семиликий! Обладает он силою волшебною, обладает и тайным умением обращаться в змея или зверя и птицу. А рождался он в разных родах и на Земле, и в Сварге… И трижды влюблялся в Диву Дивную.

И в первый раз явился Семарглом Сварожичем, братом Перуновым. И в другой раз Данияром Суревичем, Змеем Черноморским. А в третий раз Велияром Суричем, о чём мы и поведаем…

На сей раз Велес был рождён небесной Коровой Амелфою. И раз отцом его был солнцеликий Сурья, его так и звали — Велияр сын Суревич.

От матушки Коровы Амелфы Земуновны ему достались бычьи рога. Из-за сего он и был влюбчив и ласков, будто телёнок. Потому же он был упрям: ежели что ему в рогатую голову втемяшится, он упрётся рогами, но от своего не отступит. А когда Велес Суревич подрос, то узнал, что в прошлых своих жизнях сходил он с ума от любви к дивной красавице Диве-Молонье.

Она же вышла замуж за Перуна Громовержца. Но Велес не мог с тем смириться.

Прознал он, что растёт в саду Ирийском у Лады-матушки цветок заветный, что зовут ландышем. А кто сорвёт тот волшебный цветок да даст вздохнуть его аромат любимой, тот завладеет её сердцем, и забудет она обо всём на свете.

Забрался тайно Велес-бог в сад Ирийский. Да там змею Ладону, стражу сада, глаза отвёл и ландыш-цветок унёс. Так Велияр Суревич овладел великими таинствами любви, стал властвовать над сердцами, тайными желаниями и страстями.

Но до поры до времени сей свой дар он скрывал от богов Ирия. Держал его в тайне от Дивы и Перуна. Всё ждал удобного случая…

Тем временем счастливо правили Перун и Перуница в Ирии светлом. Следили они за тем, чтобы дожди благодатные омывали поля и леса. Чтобы в мире и радости процветала Русская земля. Но вновь не спокойно стало на рубежах Руси. Кащей Бессмертный и воинство его чёрною тучей надвинулись из царства Нави, и сокрыли они от людей Красное Солнце.

А значит, Перуну вновь пришло время собираться на войну. И так в ту пору сказал Перун супруге своей, Диве Дивной:

— Собираюсь я вновь в поход дальний. Отправляюсь я за край Света Белого биться с ратью Кащеевой.

И оседлал он Бурю-коня своего, косматого будто туча грозовая. И наполнил колчан свой стрелами-молниями, не забыл и палицу громовую.

Провожала Перуна супруга Дива Дивная. И так его выспрашивала:

— Ай же ты, Перун сын Сварожич! Когда ждать тебя обратно из похода дальнего?

И так отвечал ей Перун Громовержец: