Сказания старой Праги. Чудеса и тайны древнего города - Адольф Вениг Страница 13

С этим костелом связано имя великого человека, одного из самых славных сынов нашей чешской земли, Яна Гуса,[5] мученика за правду. Ян Гус, чей памятник стоит сегодня на недалекой от костела св. Михаила Староместской площади, пришел в Прагу в девяностых годах XIV века, чтобы учиться в университете; он записался на факультет свободных искусств, где студенты готовились тогда к обучению на всех остальных факультетах. Ян Гус готовился к богословию.

В 1393 году он стал бакалавром свободных искусств, через три года после этого – магистром свободных искусств, а вскоре – бакалавром теологии, богословом. В священники был он посвящен приблизительно в 1400 году. В то время он уже преподавал в университете и готовился к тому, чтобы стать магистром богословия. Он часто проповедовал в костеле св. Михаила и там проявил свой ораторский дар. К каждой проповеди он старательно готовился, и каждая его речь брала слушателей за сердце и возносила ввысь. На проповеди Гуса сходились жители Праги всех сословий, не только жившие вблизи костела св. Михаила, но и из других мест.

После Белогорской битвы[6] костел и приход получили монахи-кармелиты,[7] через несколько лет Фердинанд II подарил его монахам-сервитам.[8] Они пришли в Чехию из Италии еще во времена Карла IV. В Праге у них был монастырь при костеле Девы Марии на Травничке, который был разрушен во время гуситских войн, а монахи были из Праги изгнаны. Фердинанд II позвал сервитов вернуться в Прагу в 1626 году; они начали строить монастырь в Белой Горе, но через год заняли костел св. Михаила, разрушили его, выстроили новый и при нем устроили монастырь.

Когда костел разрушили, открылось там подземное захоронение, в котором со стародавних времен хоронили некоторых выдающихся людей из прихода костела св. Михаила. И вот рассказывают, что один монах из ордена сервитов спустился к старым могилам, разглядывал там кости в полуистлевших гробах и при этом нашел хорошо сохранившийся череп. Он его поднял, и пришло ему в голову отнести череп в свою келью, чтобы там во время молитв и набожных размышлений иметь перед глазами образ скоротечности и бренности земной жизни. Поэтому положил он череп в своей келье на подставную скамеечку для молитв.

Ночью молодой монах проснулся от какого-то шороха. Открыл он глаза и видит, что у двери в тусклом свете стоит какая-то фигура; разглядеть он не мог ничего, кроме того, что у фигуры той не было головы. Фигура двинулась от двери, монах вскрикнул от ужаса, и привидение исчезло. Монах не мог уснуть до утра, он все думал о привидении и вспомнил также о покойнике, чей череп вынул из гроба и унес в свою келью.

Об этом случае он никому не рассказал. На следующую ночь он снова проснулся от шороха, и ему показалось, что таинственная фигура стоит в ногах его кровати. Но в ту минуту на башне ратуши стали бить часы, и привидение исчезло. Монаху, хоть и не был он особо боязливым, было не по себе от этих ночных визитов; он решил подождать, не появится ли фигура и в третий раз, а уж потом рассказать об этом остальным.

В третью ночь он долго не мог уснуть. В келье было тихо. Монах слышал, как часы отбивают четверть за четвертью, слышал доносящиеся с узкой улочки, ведущей от рынка, звуки людских голосов, бряцание оружия и звучные шаги ног в тяжелой обуви – это народ расходился из корчмы. Время шло медленно. Он все время думал о таинственном явлении, глаза его смотрели на дверь. Перед самой полуночью сон все же одолел его. Но не проспал он и нескольких минут, как был опять пробужден шорохом. Он открыл глаза и с ужасом увидел, что у подставной скамеечки вблизи кровати стоит скелет без головы и протягивает руку к черепу. Монах вскрикнул в ужасе, и тут же отозвался звук удара, это череп скатился на пол, и монах потерял сознание.

Когда через какое-то время монах пришел в себя после обморока, вокруг было тихо. В келье ничего не двигалось. И на улице стояла тишина, город спал спокойным сном. Откуда-то издалека донесся крик петуха, будто заранее зовущего утро. Спать монах больше не мог. Он встал с кровати, уселся у окошка кельи и там в молитвах провел время до рассвета, когда раздался звонок, призывающий на заутреню.

Монах уже знал, что должен сделать, чтобы больше не подвергаться беспокойству. Днем, когда на строительстве костела рабочие взялись за дело, молодой монах принес туда череп из своей кельи и приложил его к остальным костям. Кроме того, испросив благословения у аббата, собрал и с почтением уложил в гробы разбросанные кости, чтобы уж больше никто к ним не прикасался. Безглавый скелет после этого никогда не показывался монаху.

Монастырь сервитов у св. Михаила прекратил свое существование в 1786 году, во времена, когда по приказу императора Йозефа II много было разрушено монастырей и костелов. Костел вместе с монастырем был продан. О монахах-сервитах напоминает знак над бывшим входом в монастырь с улицы Мелантриховой. На нем изображен Архангел Михаил и есть там буквы S. M., что на латыни звучит servi Mariae, то есть служители Марии, как называли сервитов.

О доме, называемом «Платиз»

То место, где когда-то по берегу Влтавы тянулись крепостная стена и ров между Старым и Новым Местом Пражским, позже называлось Новая аллея. Крепостная стена постепенно разрушалась, наконец ее снесли, ров засыпали и обустроили ровную улицу, засаженную рядами каштанов. Это было в 1781 году. О тех каштанах и памяти уже не осталось, на месте Новой аллеи бежит оживленная улица, которая сегодня называется Народным проспектом. Это граница двух городских кварталов: одна ее сторона относится в Старому Месту, а другая – к Новому.

На Народном проспекте, на стороне Старого Места, между Перштынем и Перловой улицей стоит огромный дом, который называют Платиз. Арочный переход этого дома ведет на Угольный рынок. Об этом доме, относящемся к самым большим в Праге, говорили, что за час он приносит дукат.

В давние времена, когда еще стояли староместские крепостные стены, дом этот, фасадом обращенный на Угольный рынок, задней своей частью опирался на стену. Был это дом просторный, удобный и крепкий, выстроенный во времена короля Карла в середине XIV века бургундским князем Фридрихом. В те времена Карл был к тому же IV императором Римской империи, поэтому в Прагу приезжало множество знатных гостей, которые для собственного удобства строили тут дома и дворцы. Дом князя бургундского был особенно великолепным, к тому же