Александр Белов - Русь арийская. Наследие предков. Забытые боги славян Страница 14

Морской царь

Велняс у балтов связан с водной стихией. Считалось встарь, что его поддержка необходима при строительстве водных плотин и мостов. Сохранилось крылатое выражение «глаз Велняса» – так называют «окно» в болоте. Очевидно, с именем древнего бога связано и название города Вильнюс. Кроме всего прочего Велняс является покровителем искусств. Он связан с музыкой и танцами, а также наделен феноменальной мудростью. В этом смысле Велняс похож на римского бога Ведиуса – «всеведущего». Прослеживается явная связь балтийского бога и с древнерусским Велесом, который также отмечен сходными чертами. Вспомним также древнерусскую былину «Садко-купец, богатый гость». В ней Морской царь испытывает особое пристрастие к музыке и танцам. Он зазывает к себе искусного гусляра Садко, чтобы тот развлекал его. В награду он обещает женить Садко на одной из своих дочерей. После того как обещание исполнено, Садко вместе со своей невестой бежит из царства Морского царя. Это напоминает греческую легенду об Орфее и Эвридике, когда Орфей спускается в подземный мир, чтобы найти и вывести из него свою невесту. Очевидно, и в греческой легенде, и в древнерусской былине нашло место представление праиндоевропейцев о боге – царе подземного (подводного) мира. В русских сказках Морской царь отождествляется с чертом. Вспомним хотя бы произведение А. Пушкина «Сказка о попе и работнике его Балде». Балда отправляется к морю чертей искать. В китайских, японских, корейских, тибетских сказках Морской царь часто предстает в облике морского дракона.

Согласно балтийскому фольклору, Морской царь похищает девушек и девочек. От него у земной женщины может появиться отпрыск. Который будет отличаться необычайной силой еще в детстве. Такие дети вступают в состязание с пастухами. Они бросают диски и камни дальше всех. Их отличительная черта – они носят лук со стрелами у себя на животе. Зная о таких признаках, мать должна умертвить своего ребенка дабы, встав взрослым, он не причинил множества бед своим соплеменникам. Здесь, без всякого сомнения, прослеживается более поздние влияние: согрешившая с демоном (чертом) женщина должна принести публичное покаяние и сама убить свое чадо в колыбели.

Путеводитель по тому свету

Города мертвецов

Согласно древним представлениям, покойник представлял определенную опасность для живых. Атеисты это трактовали так: наши предки были весьма напуганы страхом неожиданной смерти близкого человека. Они не могли установить истинную причину внезапной смерти: завороток кишок, рак, инсульт, инфаркт или что-нибудь в этом роде. Качественной медицины в стародавние времена не было, поэтому неграмотные предки навыдумывали себе всяких сказочек про «тот мир», про то, что демоны смерти похищают душу согрешившего в чем-то человека. Мол, так вот и возникло представление о смертных грехах и расплате за них. Психологический страх перед смертью сочетался с биологической опасностью от разлагающегося трупа. Вкупе это и послужило причиной возникновения суеверий, которые впоследствии были канонизированы официальной религиозной традицией…

Весьма интересно читать подобные измышления. Атеисты основывались, как им казалось, на чисто логических умозаключениях, выдвигали свою версию возникновения представлений о посмертном существовании: страх смерти послужил причиной появления желания изолировать покойника. Однако в древнем обществе существовала и противоположная тенденция: люди стремились сохранить умершего родственника вблизи жилища, чтобы не нарушать целостность коллектива.

Из столкновения двух тенденций родилась третья: покойников стали хоронить вблизи поселений. Для этой цели устраивались специальные «дома мертвых», а затем и некрополи – «города мертвых».

Упыри в прошлом и настоящем

В связи с амбивалентным статусом мертвецов в обществе людей утвердилось двоякое к ним отношение. С одной стороны, умершего предка почитали как благодетеля, наделенного мистическими способностями, впустившего в бренный мир чреду своих потомков. С другой стороны, мертвеца боялись из-за вредоносного запаха тления. Из столкновения этих тенденций родилось представление о «живых мертвецах», наделенных особыми способностями. Поднявшихся из могил мертвецов – упырей пытались похоронить второй раз, предварительно связав или умертвив, вбив в грудь осиновый кол.

Все эти рассуждения можно было бы принять на веру. Вот только есть одно «но»: у древних славян было отмечено поклонение упырям. В «Слове об идолах» говорится о древнем почитании Упыря, который был чем-то вроде бога. Известно также, что в могилы клали приношения (требы) упырям и берегиням. Слово «берегиня» понятно и без перевода. В ее функцию входило беречь душу покойника на том свете от враждебных нападений злых духов и демонов. Лингвисты утверждают, что этимология слова «берегиня» связана со словом «берег». Водная стихия почиталась нашими далекими пращурами как синоним иного мира – того света. Слово упырь созвучно со словом «Перун» – громовержец. Вероятно, Упырь – это и есть измененное имя бога. Представление об упырях как о вредоносных сущностях сложилось позже, с приходом на Русь христианства. По ночам налитый кровью румяный покойник выходит из могилы и нападает на случайных прохожих или скотину. Он высасывает кровь у своей жертвы, после чего подвергшийся такому нападению может стать упырем. Сохранились поверья о целых селах, где живут одни упыри. Упыри так же, как и вампиры, могут насылать на добропорядочных селян ночные кошмары, что, конечно, лучше, чем высасывание крови, но тоже неприятно.

Путешествие в царство мертвых

Таким образом, согласно атеистическим объяснениям, от покойников исходили одновременно и благость, и вредоносность. Дабы сохранить благость и устранить вредоносность, требовалось отделить душу покойника от его тела. Пока тело разлагалось в могиле или «доме мертвых», его душа отправлялась в путешествие в страну мертвецов. Согласно такой точке зрения, в древности наибольшее распространение получили представления о том, что душа или дух покойника временно пребывает возле трупа или могилы. Однако нужно «отпугнуть» душу, свершив обряд трупосожжения или обездвиживания, когда покойник связывался и помещался в «новый дом» – гроб. После этого обряда душа волей или неволей отправлялась в загробное путешествие. Само по себе это путешествие считалось трудным и опасным. Далекий загробный мир был отделен от мира живых водными потоками, вспомним реку Смородину из древнерусских былин, а также высокими горами, он помещался на острове в океане, в глубинах земли или на Небесах. Для столь длительного путешествия покойнику требовались кони, лодки, колесницы, хорошая обувь, посох, припасы в дорогу. Все это по мере достатка и возможностей семьи или рода помещалось в могилу. На пути встречались необычные преграды: огненные реки и озера, кипящие потоки и бездонные пропасти. Через эти пропасти вели узкие мосты – шириной всего в один конский волос. По этому мосту могла перебраться только отважная и чистая душа. Тот, кто не смог удержаться на таком мосту, срывался вниз. Его ждала окончательная и на этот раз неотвратимая смерть. Преодолеть препятствия и найти дорогу в дремучем лесу помогали особые проводники душ – собака, конь, птица, заяц, медведь, а также добрые колдуны, жрецы и боги.

Свирепые стражи

Вход в царство мертвых охранялся свирепыми стражами. Это были чудовищные псы с огненными глазами и кровавой пастью. В греческой мифологии это, например, Кербер с тремя головами. Его туловище усеяно змеями. У него змеиный хвост. Это некий ремейк трехголового дракона (Змея Горыныча). Змеи указывают на связь с землей. Вспомним также трех чудовищных псов из сказки Х. К. Андерсена «Огниво», охраняющих злато-серебро. Это явная калька с индоевропейских мифов. Согласно древнегреческому обычаю, стражей подземного мира можно умилостивить. Для этой цели в погребение клали медовую лепешку. Душа покойника должна была скормить ее Керберу и в этот момент незаметно проскочить в узкие врата подземного мира… Мясо животных, принесенных в жертву на похоронах, служило той же цели. От свирепых стражей можно было откупиться и деньгами. Для этой цели в могилу клали несколько золотых и серебренных монет. В том, чтобы душа покойника попала в царство мертвых, были заинтересованы и живые. Участь скитальца, лишенного загробного пристанища, тлетворно сказывалась на членах его семьи. Усопший донимал их своими стенаниями и плачем, насылал жуткие сны и видения. У индоевропейцев путешествие в загробный мир ассоциировалось с Мировым древом. Сам ствол этого древа уподоблялся некоему долгому пути, крона древа ассоциировалась с райскими кущами, а корни его – с подземельем и адом.

О жизни в раю

Весьма интересно, что иной мир порой является улучшенной копией мира земного. Так, в раю бывшие односельчане точно так же живут в селениях. Они женятся и даже обзаводятся потомством. Мужчины ходят на охоту в соседний лес, а дети в полноводной реке удят рыбу. Женщины стряпают, вышивают, поют песни и нянчат маленьких детей. Однако в раю в отличие от реального мира отсутствуют неудачи, неприятности, ссоры, распри, огорчения и болезни. Там все прекрасно и в высшей степени благопристойно. Однако души не бессмертны. Люди-ангелы живут гораздо дольше и веселее, чем на земле. Прожив долгую и веселую жизнь на том свете, души рождаются вновь на земле, в новых материальных телах. Немощных стариков и старух на том свете нет. Бог изгоняет всех долгожителей на землю, где они вновь проходят весь цикл рождения и смерти от начала до конца. Вновь умерев, они встречают радостный прием у своих небесных родственников, которые все это время помнят и заботятся о них, посылая к богу свои мольбы и молитвы. В другом варианте души предков существуют в ином мире до тех пор, пока о них помнят на земле. Когда память о них стирается за давностью лет, они вынуждены вновь рождаться на земле в виде несмышленых, начисто забывших свое прошлое младенцев.