Мифы и легенды Древнего Востока - Немировский Александр Иосифович Страница 16

Тогда отец Энмеркар обращается к воинству с такими словами:

— Кто может богине Инанне мое отнести посланье, выйди из строя.

Замолкли воины, объятые страхом. Кто решится пройти через горы Хуррума? Кто предстать решится перед великой богиней?

Лугальбанда вперед выходит и родителю молвит с поклоном:

— Отец мой! Я готов доставить твое посланье к Инанне и к утру возвратиться.

— Скажи, мой сын, великой богине, какую мы чтим в Уруке, что путь к Аратте, что за семью горами, закрыли враждебные духи. Спроси ее, что нам делать, чтобы снять этих духов заклятье.

Едва слова отзвучали, как Лугальбанда из виду скрылся, словно бы в воздухе растворился.

В поднебесье Анзуд несется. Бежит по земле Лугальбанда, не уступая в скорости птице. Анзуд озирает небо и дом великой Инанны указует герою.

И вот Лугальбанда перед Инанной лежит, простершись у трона.

— Закрыли враждебные духи путь к враждебной Аратте, — говорит Лугальбанда богине. — Скажи, как нам снять их заклятье.

— Живут в моих водах рыбы{35}, — вещала богиня Инанна. — Одна среди них всех огромней. И правит она рыбьим народом, как боги народом двуногих. Резвится она в тростниках, хвостом своим плещет, блестя чешуею. На берегу на том же растут тамариски. Ты же отыщи тамариск, отдельно стоящий, выдолби из него чан, потом из тростников сплети сеть и поймай ту рыбу, мне принеси ее в жертву.

Только слова отзвучали, Лугальбанда скрылся из виду. В поднебесье Анзуд несется. Бежит по земле Лугальбанда, не уступая в скорости птице. Анзуд озирает землю, указуя дорогу к великому морю.

На берегу стоит Лугальбанда и видит, как волны бушуют, к Луне поднимая пену. Найдя тамариск священный в семьдесят рук охватом, срубает его Лугальбанда. Долбит он чан колоссальный для варки рыбьего бога, огонь разжигает великий и к берегу моря подходит, чтоб сеть сплести и бросить ее в волну{36}.

Ловец рыбы Адапа

Миф аккадян

Копия аккадского мифа об одном из семи мудрецов и прародителей смертных Адане сохранилась на одной из глиняных табличек из египетского архива Амарны, а также в библиотеке ассирийского царя Ашшурбанипала (668–627 гг. до н. э.). Рассказ имеет пропуски. Занятие рыболовством считалось делом, особо угодным богам, поскольку в шумеро-аккадской мифологии первый человек — Оаннес мыслился в облике получеловека-полурыбы.

Цель мифа — объяснить, почему люди смертны. Виновником утраты человечеством бессмертия выставлен не Адапа, а его советчик Эйа, неясно, по незнанию или по злому умыслу. Мифу об Адапе соответствует ветхозаветный миф о первом человеке Адаме, который вкусил от древа познания добра и зла.

В городе Эреду, да прославится его имя среди черноголовых, жил искусный руками и чистый духом Адапа{37}. Каждый день в любую погоду рыбу он ловить отправлялся. Были ею сыты служители храма Эйа, кормились ею все жители города, мужи и жены, старики и дети.

В то утро море еле плескало волнами и рыба клевала как никогда. Вытаскивая крупную рыбину, Адапа почтительно называл ее по имени и уговаривал смириться со своей судьбой.

— Прости меня, Сухур, что я оторвал тебя от сладкой донной травы, — обращался он к рыбине с длинными шевелящимися усами. — Тебе придется лечь рядом с толстогубым Гудом. Он уже почти затих. А тебя, Мур, бич рыбаков, я отпущу. Игла твоя наносит незаживающую рану.

К полудню дно лодки было полно живым серебром. Адапа начал сворачивать удочку. И вдруг откуда ни возьмись появился Южный ветер{38}. Одним дуновением он перевернул лодку со всей добычей.

Адапа был человеком тихим и незлобивым, но обидчикам спуску не давал. Недолго думая, он ухватился за крыло ветра. От тяжести его тела крыло обломилось и безжизненно повисло. Застонал Южный ветер, как раненная стрелою птица, и неуклюже полетел в свое обиталище на самом краю земли.

И стихло море. Тяжело дыша, Адапа поплыл к берегу. В тот день в Эреду никто не ел рыбы. И это сразу стало известно богу Эйа, которого Адапа почитал как отца.

— Что случилось? — спросил Эйа, выходя навстречу рыбаку. — Где твой улов, сын мой? Почему ты без лодки?

— Лодку потопил Южный ветер! Я за это сломал ему крыло! — ответил рыболов простодушно.

Эйа схватился за голову:

— Что ты наделал! Ану тебе этого не простит!

Как раз в это время Ану с высоты небесного трона озирал свои владения. Увидев, что море на огромном пространстве неподвижно, он позвал своего слугу Илобрата и приказал:

— Спустись вниз и узнай, почему стало неподвижным море. Не занемог ли мой Южный ветер? Иль ему дуть надоело?

Прошло совсем немного времени, и Ану услышал голос верного слуги:

— О, премудрый отец богов! Южный ветер в постели, лежит он и стонет. Ловец рыб Адапа обломал ему крыло.

— Дерзкий смертный! — в ярости завопил Ану. — Пусть он явится ко мне на суд.

Услышав это, Эйа обратился к сыну:

— Иди, Адапа! Ану во гневе, я могу тебе помочь только советом: растрепи волосы и посыпь их пылью. Облачись в черные одежды. Может быть, явившись с повинной, смягчишь грозное сердце владыки богов. Когда будешь входить в небесные врата, будь повежливей с их стражами Думузи и Гишзидой. Слуги они, но могут за тебя замолвить словечко. Но помни. Если тебе предложат угощенье — не ешь и не пей! Отвергай и другие дары.

Поблагодарил Адапа божественного советчика и отправился в дальний путь. Стражи небесных ворот спросили его:

— Почему ты явился на небо в одеждах, приличествующих смерти и подземному миру?

— У нас на земле исчезли два бога великих Думузи и Гишзида, — отвечал Адапа, потупив глаза. — Я ношу по ним траур.

Переглянулись между собой небесные стражи, и понял Адапа, что обман удался. Вперед побежали слуги, чтобы возвестить господина о приходе Адапы.

— У врат человек появился! — сказали боги Ану. — Его имя Адапа. Он — само благочестие.

— Пропустите его! — приказал Ану, смягчившись.

Так оказался Ану перед небесным троном.

— Выходит, что Южный ветер первым затеял ссору, — проговорил Ану, выслушав рассказ рыболова. — Это меняет дело. Что же ты стоишь? Ложись, поспи с дороги!

Вспомнил Адапа наставления Эйа: «Сон подобен смерти» — и, поклонившись, ответил:

— Мне не до сна!

— Тогда садись.

— Мне ли сидеть в твоем присутствии?

Адапа все больше и больше нравился владыке небес, и тот предложил ему еду и воду жизни.

И на этот раз отказался Адапа, опасаясь, что ему дают яд.

Удивился Ану и спросил:

— Кто твой советчик?

— Меня наставлял отец мой Эйа, — ответил Адапа.

— Не на благо пошла тебе его великая мудрость, — проговорил Ану с презрением. — Был ты ловцом, им и останешься. Не удержал ты на крючке вечную жизнь. Выпустил ее в море. Будут смертны и твои потомки. Стражи! Возьмите его за руки и верните на землю.

Полет на орле

Миф аккадян

В мифе об Этане соединены две темы: бездетный отец, молящий бога о мужском потомстве, и борьба орла со змеями. Обе эти темы достаточно широко распространены в мифах народов Древнего Востока. Мы встретимся с ними в угаритской, хетто-хурритской, ветхозаветной и индийской мифологиях.

Мотив летящего человека присутствует в месопотамской глиптике III тыс. до н. э. Он же характерен для эгейского искусства II тыс. до н. э. и греческого мифа о Дедале и Икаре.

Конец текста мифа об Этане не сохранился. Он восстанавливается на основании сообщения о Балихе, сыне Этаны.

В славном городе Кише, что на Евфрате, правил справедливый и мудрый Этана{39}, прозванный черноголовыми пастырем города. Имел он все, о чем только может пожелать смертный, кроме сыновей. И это не давало Этане покоя. Не раз ему являлся во сне светоч мира Шамаш, но, как только он пытался к нему обратиться с мольбой о сыне, тотчас просыпался.