Семь секретов Богини. Философия индийского мифа - Дэвдатт Паттанаик Страница 16

церемоний. Как Бог все больше становился отцом, ребенком, господином, другом и даже возлюбленным, так и Богиня стала членом каждой семьи. Это явление в индуизме получило известность как период бхакти, когда простые человеческие эмоции сделались порталами для достижения Бога. В этом же духе в Восточной Индии, в Бенгалии, Ассаме и Ориссе Богиню, к которой обычно обращаются как к матери, считают дочерью деревни.

Изображения Субхадры и ее братьев в Пури (Орисса)

Каждый год в осенние месяцы она в форме Дурги на несколько дней возвращается из дома своего мужа в ласковые объятья своей матери – жителей деревни. Так мать деревни превращается в дочь, и с нею обращаются соответственно. Она приезжает вместе со своими детьми – с двумя сыновьями, сильным Карттикеей и умным Ганешей, и с двумя дочерьми, богатой Лакшми и талантливой Сарасвати. Она жалуется, что ее муж Шива не работает и ей приходится самой обеспечивать семью. Ее мать сочувствует ей, но напоминает, что она сама выбрала себе мужа; никто не заставлял ее выходить за отшельника, который блуждает с призраками и псами, живет в местах сожжения мертвых и любит наркотики. Дочь купают, одевают, кормят и развлекают песнями и танцами. В конце концов с ней прощаются и погружают ее изображение в реку, где оно исчезает, когда она возвращается назад в дом своего мужа на далекой заснеженной горе Кайлас.

Это происходит год за годом. Она приходит и уходит. Они плачут от радости при встрече и от грусти во время ее ухода. Так циклическая природа мира проявляет себя для жителей деревни. Ничто не длится вечно. Ничто не заканчивается навсегда. Все возвращается. Все уходит. Это утешает и вселяет надежду в тех, кто опечален. Это также предупреждает тех, кто наслаждается удачей, что не стоит принимать ее как должное.

Миниатюра, представляющая рождение Дурги

Что бросается в глаза, когда рассматриваешь вблизи традиционное бенгальское изображение Дурги, – это ее кожа, желтая, как куркума. Поэтому ее называют ХалдиМукхи. Халди (куркума) – это важная составляющая поклонения Богине. Это одновременно и антисептик, и косметическое средство, очищающее кожу и заставляющее ее сиять, как золото.

В храме Кришны в Пури (Орисса) есть другая ХалдиМукхи – богиня Субхадра, сестра Кришны, стоящая между ним и их старшим братом Балабхадрой. Схожий цвет лица Дурги и Субхадры напоминает нам храмовые предания о том, что Дэви – жена Шивы – также является сестрой Вишну.

В своих различных воплощениях Вишну не раз приходилось сражаться за свою сестру. В одной из народных «Махабхарат» есть история о воине, который видел всю войну на Курукшетре с вершины горы; его обезглавили до войны, но Кришна сохранил жизнь его голове, чтобы исполнить его последнее желание увидеть войну. Когда его спросили, что он видел, он ответил, что видел только диск Кришны, срубающий головы неправедных царей, и Кали, которая пьет их кровь, растянув свой язык на все поле битвы.

В то же время его сестра защищала мир от Мадху и Кайтабхи, когда Вишну был погружен в сон. Это она предложила себя в жертву, чтобы спасти новорожденного Кришну от жестокого Кансы. Это она позаботилась о том, чтобы Шива больше не отстранялся от мира, чтобы он стал отцом Карттикеи и Ганеши, которые защищают и распространяют культуру. А если появляется асура, с которым не могут справиться ни Индра, ни Вишну, ни Шива, именно ее снова призовут на помощь.

Миниатюра с изображением Дурги, убивающей Махиш-Асуру

В «Дэви Махатмье», когда Индра просит помощи у Брахмы, Брахма отправляет его к Вишну, Вишну – к Шиве, а Шива дает совет всем дэвам выпустить Богиню из своих тел и слить воедино, чтобы создать Богиню, которая будет сильнее их всех по отдельности. Из тела каждого из дэвов появилось пламя, и все они слились в ослепительный свет, из которого родилась Дурга, получившая оружие от каждого дэва и верхом на льве отправившаяся на битву с асурой. Таким образом, Дурга – это своего рода пазл, составленный разными дэвами. Только они являются частицами, а она – целым. Она является дочерью не одного дэва, а всех дэвов сразу; она – айониджа, рожденная без лона, не имеющая матери. Это утверждает ее в качестве Махадэви, богини богов, так же как Шива является Махадэвой, богом богов. Так Пураны подтвердили ее суверенитет. Подобно Шиве и Вишну, Дурга – сваямбху, самосотворенная.

Кто же этот асура, которого Дурга должна была победить? Кто этот «демон», который превосходит силой бога и даже Бога (Махадэву)? Его называют Махиш-Асурой, демоном-буйволом, хотя он принимает разные формы, например слона, льва и даже человека, и сражается разными видами оружия до самой своей гибели.

Те, кто предпочитает рассматривать мифологию в качестве протоистории, видят в этом мифе рассказ об эпическом завоевании светлокожими, любящими коров северными ариями темнокожих, любящих быков дравидов юга. Проблема с этой версией в том, что воином здесь является женщина и ученым сложно примирить ведический патриархат с очевидно женским могуществом, воплощенным в образе Дурги. Кроме того, многие ученые давно развенчали эту расистскую теорию, популярную в начале XX века.

Изображения Дурги на постерах

Те, кто считает мифологию протопсихологией, делают вывод, что Дурга уничтожает скользкое и изменчивое человеческое эго, жаждущее власти над природой. Но что такое эго?

Это слово пришло к нам в XX веке из психоанализа, созданного Фрейдом и Юнгом. В Упанишадах, созданных 2500 лет назад, есть слово ахам. Предполагается, что оба эти слова означают одно и то же. Но так ли это на самом деле?

Ахам – это то, какими люди воображают себя, в отличие от атмы – того, чем мы действительно являемся. У животных нет никаких сомнений по поводу того, кто они есть с точки зрения их места в пищевой цепочке и в иерархии стаи. Когда они видят другое животное, их интересует лишь, кто это – хищник или жертва, партнер или соперник? Люди же часто оказываются в тупике. У них нет столь же ясного понимания. Воображение стирает любые структуры, и мы вовлекаемся в борьбу между своими желаниями (тем, как мы хотим себя представлять) и социальными структурами, навязанными нам другими и основанными на их желаниях (на том, какими они ожидают видеть нас).