Кирилл Королев - Индийская мифология. Энциклопедия Страница 17

По замечанию П. Томаса, кроме этих «первостепенных» богинь, есть и другие, имеющие меньшее значение. Это или супруги дева (как, например, Индрани — жена Индры или Ями — жена Ямы), или местные богини, которые «либо обходятся вообще без почитателей, либо почитаются небольшим кругом людей и имеют только локальное значение (например, Шитала в Бенгалии, Мариамма на дравидийском юге и т. п.)».

Наособицу от остальных богинь стоит Вирадж — олицетворение женского творческого начала, рожденное Пурушей; при этом Пуруша, в свою очередь, родился от Вирадж. «Атхарваведа» называет Вирадж коровой, породившей мир {Культ коровы в Индии существует с древнейших времен и ничуть не потерял своей актуальности в наши дни. «Одной из важнейших сторон индуизма, — писал М. Ганди, — является защита коровы. Для меня защита коровы — самое удивительное явление человеческой эволюции. Она возвышает человека над своим родом. Корова означает для меня весь мир, стоящий в своем развитии ниже человека. Человеку предписано через корову осознать свое единство со всем живущим. Для меня ясно, почему корова была избрана для такого апофеоза. Корова была в Индии лучшим другом людей. Она дарила изобилие. Она не только давала молоко, но и делала возможным земледелие. Корова — это поэма сострадания. Каждый чувствует сострадание к этому кроткому животному. Корова — мать для миллионов индийцев. Защита коровы означает защиту всех бессловесных божьих тварей. Защита коровы — дар индуизма миру. И индуизм будет жить до тех пор, пока индусы будут защищать корову». В арийской поэзии именно корова была символом прекрасного; все продукты, производимые коровой, считались священными. «Всесилие коровы, по убеждениям индусов, было таково, что она могла помочь даже в исправлении дурной кармы Словом, корова в индуизме, с древности и вплоть до настоящего времени, никогда не сходила с пьедестала божественного почитания. Здесь уместно вспомнить замечание английского ученого Макдоннела: ни одному другому животному человечество не обязано столь многим, как корове, но только в Индии ее роль в истории цивилизации получила достойное признание» (Альбедиль). }

Возможно, поздний «синоним» коровы-Вирадж — божественная корова Сурабхи (или Камадхену), исполняющая любые желания своего владельца и обитающая на небесах Индры. В упанишадах образ Вирадж был демифологизирован — точнее, метафизирован: богиня «превратилась» в творческий принцип.

Это превращение божества в идею находит завершение в концепциях Атмана и Брахмана — основных постулатах индийской религиозно-философской доктрины. Атман есть индивидуальное бытие, своего рода душа, всеобщая основа и первопричина, которая пронизывает все сущее и которая непостижима и лишена каких бы то ни было конкретизирующих признаков. Брахман же — высшая объективная реальность, творческое начало, в котором все возникает, существует и продолжает существовать. Атман и Брахман противопоставляются друг другу, однако находятся в тождестве объективного и субъективного начал. В «Брихадараньяка-упани-шаде» о тождестве Атмана и Брахмана говорится: «Вначале все это было лишь Атманом Поистине, вначале это было Брахманом. Он узнал себя: «Я есть Брахман» . Поэтому он стал всем сущим. И кто из богов пробудился к этому знанию, тот стал таким же. И даже боги не могут помешать, потому что он становится их Атманом». А «Тайттирия-упанишада» прибавляет: «Это Брахман, это Атман, другие божества — его члены». В мифах, как они излагаются в упанишадах,

проявлениями Атмана-Брахмана становятся и мировое яйцо, и боги-творцы (тот же Праджапати). «Зачастую ведийские мифы, — писал А.Я. Сыркин, — получают в упанишадах символическое переосмысление, будучи истолкованы как некоторое преобразование ритуальной церемонии». Проявлением Атмана-Брахмана и преобразованием ведической молитвенной формулы, словесного выражения универсального творческого принципа, стал верховный бог индуизма — Брахма.

В «Ригведе» Брахма не упоминается (в отличие от Брахмана). «Яджурведа» вкладывает в уста Верховного Существа (Атман-Брахман) такие слова: «От меня родился Брахма, он превыше всего, он Питамаха, отец всех людей, он Аджа и Сваямбху, или Самосущий». Брахманы и упанишады отождествляли Брахму с Праджапати как творцом мироздания. «Махабхарата» говорит, что Брахма подобен тысяче солнц, у него четыре лица, четыре тела и восемь рук; в этих руках он держит четыре веды, сосуд с водой небесной реки Ганги, жезл и лотос.

В пуранах утверждается, что первоначально у Брахмы было пять голов и пять лиц, но пятую голову богу отрубил Шива, покарав за кровосмешение. Миф гласит, что из собственного тела Брахма, произнеся священный слог АУМ, породил богиню Гаятри (одно из имен Сарасвати). Гаятри столь восхитила его, что он сотворил себе четыре лица, чтобы все время созерцать дочь; когда же та поднялась на небо, у Брахмы выросла пятая голова, запрокинутая вверх. Не в силах обуздать страсть, Брахма совершил насилие над дочерью, и тогда Шива отрубил богу пятую голову. (По другим версиям мифа, Брахма лишился пятой головы за то, что она рассуждала о его превосходстве над Шивой — или за то, что он попросил Шиву, дабы тот родился от него как сын; Шива проклял Брахму, и это проклятие лишило последнего головы.)

Поклонение Брахме. Индийская миниатюра.

С Брахмой связан миф о появлении смерти. В Критаюгу люди были бессмертны и заполняли землю, неуклонно увеличиваясь в числе; наконец земля, не в силах более выносить гнета, взмолилась к Брахме. Тот погрузился в размышления и разгневался: «Пламя его гнева вырвалось из всех пор его тела, запылали страны света, страх объял все живое, миру грозила гибель». Лишь вмешательство Шивы, посоветовавшего сделать так, чтобы люди рождались и умирали, утишило гнев Брахмы. Из тела бога вышла женщина с венком из лотосов на голове; узнав, зачем ее сотворили, она пыталась возражать, но Брахма был непреклонен. Из слез, пролитых смертью, родились болезни, убивающие людей в назначенный срок, а дабы смерть была беспристрастна, Брахма сделал ее госпожой справедливости.

Что касается деяний Брахмы как творца и устроителя мира, о них достаточно подробно говорилось в предыдущей главе. Здесь же, завершая рассказ об этом божестве, процитируем пуранический текст: «От него произошли все вещи, в нем предсуществовала вселенная, он обнимает все материальные формы, которые сам призвал к возникновению и бытию, так что они стали зримы, хотя и безостановочно изменяют свой вид, повинуясь силе развития. Подобно тому как в желуде уже существует дуб, а плод в семени растет и ждет своего срока, так и в Брахме существовали все материальные формы, одновременно зародившиеся и развивавшиеся».

Небо Брахмы — брахмалока — находится на вершине мировой горы Меру; на эти небеса попадают люди, отличавшиеся при жизни исключительной праведностью и за свои подвиги избавленные от «колеса перерождений» — сансары. Они живут в брахмалоке в созерцании истины и в состоянии вечного блаженства. Брахмалока состоит из четырех сфер — махарлоки, джанарлоки, тапарлоки и сатьялоки; в последней обитает сам Брахма, погруженный в медитацию.

Вместе с Вишну и Шивой Брахма образует так называемую индуистскую триаду — Тримурти. В пуранах, где и изложена эта концепция, Брахму называют творцом мироздания, Вишну — его хранителем, а Шиву — разрушителем. Отношения между членами Тримурти (точнее, между их культами) представляют собой соперничество за верховную власть. Как писал английский исследователь Э. Мур: «В расстановке трех великих сил Бесконечного творение и сохранение явно предшествуют разрушению; это релятивистское и философское понимание строя триады не всегда совпадает с богословским или сектантским. Точно так же, как вишнуиты превозносят Вишну, шиваиты возводят на его место Шиву, приписывая ему могущество Брахмана; поскольку в конце времен все должно подвергнуться уничтожению, наивысшим, по их мнению, следует считать воплощение именно этой силы, которая господствует и тогда, когда видимым превосходством обладает входящий в триаду хранитель». Нередки толкования Тримурти как трех ипостасей единого божества, которое объединяет в себе все три функции (творение—сохранение— разрушение) и носит, как правило, имя Вишну (Нараяны) или Шивы.

Известен миф о споре Вишну и Брахмы о том, кто из них более достоин первенства в триаде. В разгар этого спора перед божествами появился божественный лингам (атрибут Шивы), «столб, подобный сотне пожаров, поглощающих вселенные, не имеющий ни начала, ни середины, ни конца, несравненный и неописуемый». Превратившись в вепря, Вишну устремился на поиски основания лингама, тогда как Брахма, обернувшись гусем, полетел вверх, дабы достичь вершины столба. Спуск Вишну и подъем Брахмы длились тысячу лет, но оказались тщетными, и потому оба бога были вынуждены склониться перед могуществом Шивы.