Льюис Спенс - Мифы инков и майя Страница 2

Немногочисленные предания о связи Азии с Америкой – увы! – легко рассеиваются. Скучное дело – оказаться вынужденным разрушать мечты других. Насколько более захватывающей была бы история Америки, если бы Азия посеяла семена своей собственной оригинальной цивилизации на западном континенте, который тогда стал бы более молодым и дальним Востоком, более ярким и золотым Востоком! Но Америка вызывает к себе почти такой же сильный интерес и когда речь заходит о чуде эволюции ее удивительных цивилизаций, цветов прогресса нового, обособленного мира.

Мысль о том, что в китайских летописях «Фусан» содержится ссылка на Америку, была трактована Клапротом как заблуждение. Он доказал, что там имелся в виду один из японских островов. Нет ничего невозможного в том, чтобы китайские и японские суда могли быть отнесены ветром или течением к берегам Америки, но то, что они доплывали до тех краев намеренно, совершенно невероятно. Мексиканский историк Гомара утверждает, что участники экспедиции Коронадо в 1542 году видели у Тихоокеанского побережья некие корабли, носы которых были украшены золотом и серебром и которые были нагружены товарами. Они предположили, что это китайские корабли, «потому что те знаками известили, что находятся в пути тридцать дней». Но, как и большинство таких интересных рассказов, эта сказка не имеет под собой фактической базы, так как упоминания об этом происшествии нельзя найти в первоначальном отчете экспедиции, который был опубликован в 1838 году в серии о путешествиях Терно-Компана.

Мы увидим, что предания – их можно назвать почти легендами – о древних связях Европы с Америкой немногим более удовлетворяют нас, чем те, что повествуют о ее древней связи с Азией. Мы можем не принимать во внимание саги об открытии Америки древними скандинавами, хотя та ни в коем случае не является простым преданием, и перейти к тем преданиям, в которых фактическая база слабее, а доля легенды больше. Мы узнаем, что, когда древние скандинавы изгнали ирландских монахов, которые поселились в Исландии, беглецы переправились на «Большую Ирландию», под которой, по мнению многих исследователей древности старой школы, автор этого мифа подразумевал Америку. В ирландской «Книге Лисмора» рассказывается о путешествии святого Брэндана, ирландского аббата Клуайнфертского, на остров в океане, который Провидение предназначило святым для житья. В ней дается яркое описание семилетнего плавания в водах западного океана и повествуется о многочисленных открытиях, среди которых фигурируют огненная гора и бесконечный остров, который он покинул после безрезультатного сорокадневного путешествия, нагрузив свои корабли его плодами, и возвратился домой. Существует много скандинавских легенд об этой «Большой Ирландии» или «Земле Уитраманна» (Земле белого человека). В одной из них рассказывается о скандинаве, который оказался выброшенным на ее берега и нашел там племя белых людей; они ходили молиться своим богам, держа определенные символы, и «кричали громкими голосами». Есть, конечно, крошечная возможность того, что древних скандинавов во время их путешествий могло иногда течением или ветром относить далеко на юг до самой Мексики. Такой случай легче принимается на веру, когда мы вспоминаем, что они, безусловно, достигали берегов Северной Америки.

Это гораздо более интересная, потому что более вероятная, история, которая повествует об открытии в 1170 году далеких земель по другую сторону западного океана одним мелким вождем из Северного Уэльса по имени Мадок. Она записана в «Английских путешествиях» Хэклуйта и «Истории Уэльса» Пауэла. Мадок, сын Оуэна Гуинета, возмущенный соперничеством своих братьев за титул вождя после смерти отца, решил не жить в таком неподходящем ему месте, а, оснастив корабли всем необходимым, стал искать приключений на море. Он поплыл на запад, отдалившись от берегов Ирландии так далеко на север, что приплыл к неизвестной земле, где увидел много необычного. «Эта земля, – пишет Хэклуйт, – должно быть, является частью той страны, которую, как утверждают испанцы, они первыми открыли со времен Ганнона». И благодаря этой ссылке мы имеем возможность увидеть, как эти легенды о мифических землях стали ассоциироваться с американским континентом. О земле, открытой Мадоком, в средневековом Уэльсе ходили многочисленные рассказы. По возвращении Мадок объявил, что земля была красивая и плодородная, но необитаемая. Ему удалось уговорить многих людей поехать с ним в эти чудесные края, и, так как он не вернулся, Хэклуйт приходит к заключению, что потомки людей, которых он с собой взял, составили большую часть населения Америки XVII века. И в этом его поддержал не один современный исследователь древности. Действительно, самые дикие фантазии основываются на этой легенде, и рассказы о говорящих по-валлийски индейцах, которые могли объясняться с кимрскими иммигрантами американских колоний, с удовлетворением принимались представителями старой школы американских историков в качестве самого сильного аргумента, подтверждающего эту сагу. Примечательно, однако, что английский король Генрих VII, сын уэльсца, оказывавший покровительство первым исследователям Америки, возможно, находился под влиянием этой легенды о Мадоке, так как известно, что он нанял некоего Гаттина Оуэна, валлийского историографа, чтобы тот составил его родословную по линии отца, и что этот самый Гаттин включил легенду в свой труд. Повествования, подобные тем, что имеют отношение к Атлантиде и Антилии, едва ли могут быть включены в разряд американских мифов, так как они, без сомнения, затрагивают давние связи с Канарскими и Азорскими островами.

А что думали краснокожие люди по другую сторону Атлантики? Не было ли там слухов или легенд о землях на Востоке? Непосредственно перед открытием Америки европейцами на этом континенте была широко распространена вера в то, что сравнительно давно американскую землю посетили чужеземцы с востока, которые в конце концов возвратились к себе на родину, в Страну восходящего солнца. Такой, например, была мексиканская легенда о Кецалькоатле, к которой мы вернемся позже. Он высадился с несколькими спутниками в Вера-Крус и в глазах местного населения быстро стал силой, несущей цивилизацию. На древних мексиканских pinturas, или рисунках, он изображен одетым в длинное черное одеяние в обрамлении белых крестов. Прожив с мексиканцами несколько лет, в течение которых он научил их ремеслам и привил цивилизацию, он отплыл из их страны на волшебном плоту, пообещав, однако, вернуться. Его второе пришествие ожидалось с нетерпением, и, когда Кортес со своими спутниками прибыл в Вера-Крус, в то же самое место, откуда, как полагали, Кецалькоатль отправился в свое путешествие домой, мексиканцы полностью поверили в то, что он и есть вернувшийся герой. Конечно, их правитель Монтесума не был захвачен врасплох приходом белого человека, так как ему уже сообщили о прибытии загадочных чужеземцев на Юкатан и в другие места Центральной Америки. Но в глазах простых людей этот вождь испанцев был на самом деле «богом-героем». В этой интересной личности некоторые монахи, летописцы Новой Испании, увидели апостола святого Фому, который отправился на американский континент, чтобы обратить его в христианство.

Мексиканцы были далеко не одиноки в своих ожиданиях. Когда Эрнандо де Сото, высадившись в Перу, впервые встретил Инку Уаскара, последний рассказал о древнем пророчестве, которое его отец Уайна Капак повторил на своем смертном одре: во время царствования тринадцатого Инки от отца-Солнца придут белые люди, превосходящие в силе и храбрости, и подчинят перуанцев своей власти. «Я повелеваю вам, – сказал, умирая, правитель инков, – оказать им почет и повиноваться, так как они будут превосходить нас во всем» (Инка Гарсиласо де ла Вега. История инков).

Но самая интересная американская легенда, связанная с открытием этого континента, – та, в которой описывается пророчество жреца племени майя чилана Балама. Преподобный отец Писана, испанский автор, записал это пророчество, которое, по его утверждению, было очень хорошо известно на всем Юкатане; об этом же говорит и Виллагутьерре, который его цитирует.

Часть этого необычного пророчества звучит следующим образом: «В конце тринадцатого века, когда Ица будет в зените своей власти, как и город под названием Танках, на небесах появится знак Бога и Крест, который озарил мир. Среди людей начнутся споры, когда появится этот знак… Примите своих чужеземных бородатых гостей с востока, которые несут знак Бога, который приходит к нам с милосердием и состраданием. Наступает время нашей жизни…»

Если внимательно прочитать это пророчество, может показаться, что подлинная основа местных преданий затушевана и расцвечена под влиянием первых испанских миссионеров. Выражения, в которых сделано это заявление, слишком точны, а язык явно библейский. Но книги чилана Балама на родном языке, откуда взято это пророчество, гораздо менее ясны в формулировках, и их подлинность проявляется в использовании идиоматических выражений языка майя, которые в своем представленном виде не могли быть написаны никем, кроме тех, кто привык употреблять их с детства. Что же касается пророческого характера этих заявлений, то известно, что чилан, или жрец, в конце определенного продолжительного периода обычно провозглашал публично какое-нибудь пророчество, предсказывающее характерные особенности грядущего такого же периода, и есть основания верить тому, что какие-то отдаленные слухи о прибытии белого человека достигли ушей нескольких предсказателей.