Надежда Широкова - Мифы кельтских народов Страница 2

Жителей Британских островов, своими религиозными верованиями и языком напоминавших древним авторам галлов, называли британцами или бриттами. Шотландских кельтов называли каледонцами. Древнее население Британских островов стали называть кельтами только в середине XVIII в., когда под влиянием романтизма в Европе возник живой интерес к культуре древних народов.

Загадочным было также и происхождение кельтов. Античные авторы не имели точных сведений о том, откуда они пришли. Цезарь и Тит Ливий полагали, что колыбелью кельтов являлась Галлия и именно оттуда они начали свои нашествия на другие страны. Другая античная традиция, самым ярким представителем которой был последний крупный историк древности Аммиан Марцеллин (IV в. н. э. ) помещала прародину кельтов на север Европы — на берега Северного моря. В доказательство этой теории Аммиан Марцеллин приводил сообщения кельтских жрецов, хранивших память об исходе кельтов с их древней прародины. Северное происхождение кельтов как будто подтверждают классические описания кельтов, которые встречаются у греческих и римских авторов: рослые белокожие и золотоволосые люди в пестрых нарядных одеяниях, с золотыми украшениями. Поэтическое описание кельтов мы находим в «Энеиде» Вергилия: «У них золотые пышные кудри и золотая одежда, они сверкают полосатыми плащами; молочные шеи обвиты золотом». Представление о том, что прародина кельтов находится на севере, было настолько распространено в античности, что греческие писатели отождествляли кельтов с гиперборейцами — сказочным счастливым народом, почитавшим Аполлона, жившим на крайнем севере мира за мифическими Рипейскими горами7.

В настоящее время наибольшее распространение имеет теория, помещающая прародину кельтов в районе между Дунаем и Рейном. В этих районах Германии много географических названий кельтского происхождения. Это, например, названия таких больших европейских рек, как Рейн и Дунай. Латинское Renos соответствует ирландскому rian — «море».

Однако вопрос о происхождении кельтов имеет еще и свое продолжение, поскольку он тесно связан с проблемой прародины индоевропейцев. В науке бытует мнение, что кельты, так же как и другие индоевропейцы (греки, италики, германцы, славяне), пришли в Европу со своей общей индоевропейской прародины, которую исследователи помещали и помещают в различные географические ареалы (в Центральную Азию, в Бактрию, Армению, Анатолию, в Южную Россию, долину Дуная, Литву, Германию и Скандинавию).

Кельты создали замечательную, самобытную культуру8. Основу их экономики составляло сельское хозяйство. Кельты были очень опытными и искусными земледельцами, они умели возделывать не только земли на склонах холмов и плоскогорьях, легкие для обработки, но и тяжелые земли в долинах. Кельтская система земледелия была более совершенной, чем римская или греческая. Почву кельты удобряли мергелем — осадочной горной породой, которую они добывали на глубине ста футов. Римлян удивляло это «удобрение земли землей».

Галлы усовершенствовали древние орудия земледельческого труда. Пришедших в Галлию римлян поразил высокий уровень сельского хозяйства кельтов, ведь у них на родине земледельцы все еще обрабатывали землю примитивными способами. Жители Средиземноморья все еще пахали землю примитивной сохой, а кельты Галлии изобрели двухколесный плуг с лемехом, который тащили несколько пар быков. Именно применение этого галльского плуга, который упоминает римский ученый I в. н. э. Плиний Старший, позволило начать обработку тяжелых земель. Для разрыхления больших глыб земли галлы использовали борону, и, вероятно, из Галлии она попала в южные страны. Более того, галлы изобрели снабженную железными зубцами жатку на колесах, которую тащили вьючные животные.

Одним из основных ремесел у кельтов была обработка металлов. Железо добывали в центре Галлии, на территории племени битуригов. Из него кельтские кузнецы делали вещи поразительной красоты, например украшенные гравированным или штампованным орнаментом ножны мечей или фибулы9 из мягкого железа.

Особую роль в жизни кельтов играло золото. Воин, по крайней мере знатный, не шел в бой без золотых украшений. Золотые браслеты украшали его запястья и предплечья, золотые фалары10 сверкали на груди его лошади; золотом были инкрустированы его щит, ножны и рукояти его мечей и кинжалов, оно покрывало его шлем и панцирь и сияло в вышивке на его одежде и в его волосах.

Золото также считалось лучшим приношением в святилища кельтских богов. Из него были сделаны самые ценные вотивные11 предметы. Согласно представлениям кельтов, в золоте была заключена некая магическая энергия.

Золотые браслеты, ожерелья, фибулы, позолоченные щиты, шлемы, ножны мечей украшались вставками из коралла, который специально привозили из других стран. В Галлии вместо кораллов использовали красную эмаль, ее легче было инкрустировать в металл, и стоила она дешевле. Вообще искусство эмали было кельтским изобретением. Греки и римляне его почти не знали и с трудом верили рассказам о том, что «варвары Океана» умеют «лить краски на разогретую медь и закреплять их на ней, как камни».

Кельтские плотники, кузнецы, колесные мастера построили некоторые из самых совершенных колесных экипажей древности. Это относится как к четырехколесным повозкам, обнаруженным в ранних кельтских погребениях, так и к легким двухколесным боевым колесницам, которые часто встречаются в более поздних захоронениях.

Центрами ремесла и торговли у кельтов были большие многолюдные города, такие, как Бибракте, Герговия, Алезия, Аварик в Галлии. В центре города была рыночная площадь, где находились ремесленные мастерские. К площади вели улицы, по сторонам которых стояли жилища горожан. Дома состоятельных галлов, построенные в римском стиле и украшенные мозаикой и росписями, располагались в особых аристократических кварталах.

Общество, стоящее на столь высокой ступени развития, как правило, затронуто сильным имущественным и социальным неравенством. К V в. до н. э. неравенство у кельтов имело уже достаточно долгую традицию. На самой верхушке социальной лестницы находились могущественные племенные вожди, обладатели несметных богатств. Усадьба вождя была настоящим замком. Ее возводили на возвышенности и окружали мощной крепостной стеной с бастионами. Предположительно для возведения таких усадеб приглашали мастеров из стран античного юга, которые привносили новые идеи и новую строительную технику в кельтскую архитектуру.

Усадьбы кельтских вождей были не только средоточием политической власти, но и крупными экономическими центрами, поддерживавшими торговые связи с южной средиземноморской средой. Населявшая их знать приобретала вкус к роскоши, сначала варварской, а потом все более утонченной. Удовлетворению растущих потребностей знати служила торговля с Грецией и Римом. Оттуда кельты ввозили изделия из слоновой кости, бронзовые сосуды, стекло, керамику и вино, тарой для которого служила греческая чернофигурная и краснофигурная посуда и винные амфоры из Массалии12. Таким образом, торговля способствовала лучшему знакомству кельтов с античной культурой. Поэтому исследователи кельтского искусства любят повторять расхожее утверждение, что «кельтское искусство многим обязано кельтской жажде».

Располагавшиеся неподалеку от замков захоронения вождей отличались необыкновенной пышностью и роскошью погребального инвентаря, что должно было свидетельствовать в потустороннем мире о высоком положении умершего. В VI-V вв. до н. э. над погребальными камерами сооружали большие курганы из каменных глыб. Мужчин хоронили в богато украшенных золотом доспехах, рядом с великолепной боевой колесницей, большой амфорой для вина и парой таганков для приготовления пиршества в загробном мире. В могилах знатных женщин было найдено множество золотых ожерелий, ручных и ножных браслетов и других драгоценностей. Недаром время с конца VI по начало IV в. до н. э. называют «кельтским золотым веком».

В этом аристократическом мире, проникнутом духом варварской роскоши и одновременно изощренной утонченности, развивалось кельтское прикладное искусство. Оно достигло зрелости в так называемом пластическом стиле, возникшем еще в III в. до н. э. и получившем наибольшее распространение во II в. до н. э. Если в более ранний период орнаменты были в основном двухмерными и выполнялись в невысоком рельефе, то изделия пластического стиля всегда очень объемны.

Знаток кельтского искусства Пауль Якобсталь называл пластический стиль «стилем Чеширского кота». Выполненные в этом стиле орнаменты напоминали ему волшебного кота из книги Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране чудес», способного неожиданно появляться и исчезать. Чеширский стиль доводит до апогея склонность кельтского искусства к двусмысленности, к созданию расплывающихся, ускользающих образов.