Японские сказки - Кусуяма Масао Страница 2

пользовались лубочные издания сказок. Они очень живо и занимательно пересказывали сюжеты популярных народных сказок: о злой мачехе, о мальчике-с-пальчик, о битве краба с обезьяной и т. д. Именно из старых лубочных изданий взяты сказки «Момотаро», «Хатикацуги», «Иссумбоси», «Месть краба», «Гора Кати-кати», «Медуза и обезьяна», «Дед Ханасака», «Кинтаро», «Сватовство мышки». Сказки эти широко известны в японском народе во многих вариантах. В конце прошлого века новую литературную редакцию этих сказок создал писатель Ивая Садзанами. Тонко сохранив стилистические особенности японских сказок, Садзанами, однако, придал им несвойственные народной сказке черты рабской верности феодальному господину, подчеркнутой религиозности. Перевод его сказок на русский язык вышел в дореволюционное время в издательстве Девриена с иллюстрациями известного японского художника Кэйсю.[1]

Для настоящего издания мы предпочли использовать редакцию Кусуяма Масао, известного знатока японской сказки.

В XVII-XVIII веках в Японии получили большое распространение сатирические и шуточные сказки, сказки-новеллы. Выходят многие сборники таких сказок с забавными картинками, гравированными на дереве. Их характеризует яркая антифеодальная направленность. Эти издания пользовались особым успехом среди городских купцов и ремесленников. В сказках такого типа много игры слов, неожиданных комических ситуаций («Веер тэнгу», «Бочар на небе», «Планы бондаря», «Дух бедности», «Кувшин с амэ»). Их герои — ремесленники, купеческие сынки, искатели веселых похождений из городских низов.

Городского происхождения и сказка-новелла «Песня флейты», хотя она и записана со слов деревенской сказительницы в XX веке.

В конце XIX века в Японии собирание и изучение народных сказок продолжалось. При этом сказки часто фальсифицировались. Сатирические сказки, высмеивавшие князей и духовенство, замалчивались, а остальные сказки обрабатывались в таком духе, чтобы создать представление о том, что японский народ якобы рабски предан своим господам. Сочинялись шовинистические и милитаристские сказки, для чего заимствовались кровавые эпизоды из старых рыцарских сказаний эпохи феодальных междоусобиц.

В послевоенные годы интерес к народному творчеству в Японии значительно возрос. Собираются и изучаются тысячи сказок. Огромную работу по исследованию японского фольклора проводят прогрессивные ученые Янагита Кунио и Сэки Кэйго. Литературные произведения, написанные по мотивам сказок, пользуются в Японии большой популярностью. В театрах страны с неизменным успехом идут пьесы, в основу которых легли сказочные сюжеты. Одна из таких пьес, «Журавлиные перья» («Юдзуру»), известного драматурга Киносита Дзюндзи создана на материале народной сказки «Жена из журавлиного гнезда», вошедшей в данный сборник.

Такой интерес к сказкам несомненно связан с возросшим национальным самосознанием японского народа. Это отметил, в частности, Киносита Дзюндзи в своем докладе «Проблемы народной сказки в Японии», сделанном им на конференции ученых стран Азии по вопросам изучения фольклора, которая состоялась в Индии в апреле 1955 года.

В настоящем сборнике помещено много сказок, записанных со слов народной сказительницы Ханэиси Таниэ (запись сделана Сасаки Кидзэн в 1923 г.).

Некоторые сказки («Гриб-смехун», «Отчего земляные черви не поют») взяты из сборника «Японские народные сказки для детей» (составитель Фудзисава Морихико, Токио, 1954).

Наконец, наиболее старые сказки (из «Кондзяку-моногатари» и других сборников феодального времени) даны в современной обработке Кусуяма Масао, которому удалось сохранить все своеобразие и прелесть народной сказки.

В. Маркова

УРАСИМА ТАРО

 давние времена в провинции Танго, в деревне Мидзуноуэ, жил рыбак по имени Урасима Таро.

Каждый день выплывал он утром в море ловить рыбу, а вечером возвращался домой.

И вот как-то вечером идет он вдоль берега и видит: собрались возле самой воды дети. «Чем это они забавляются?» — подумал Урасима. Подошел он ближе, — оказывается, поймали ребята молодую черепаху и гоняют ее по песку. Забавлялись, забавлялись, а потом начали мучить беднягу: кто камнем бросит, кто палкой ткнет. Жалко стало Урасиме черепаху.

— Эй, вы! — обратился он к детям. — Отпустите черепаху! Ведь вы ее совсем замучаете!

Но те только смеются:

— Ну и пусть! А тебе-то что? Наша черепаха — что хотим, то и делаем.

— Отдали бы лучше мне, — попросил Урасима.

— Ишь чего захотел! Поймай сам!

— Так я ведь не даром прошу. Я за нее заплачу.

— Заплатишь — дело другое. Давай деньги!

Отдал Урасима ребятам несколько мелких монет, а взамен получил черепаху.

Довольные ребятишки куда-то убежали, а Урасима остался один с черепахой. Поглаживает он ее по панцирю и говорит:

— Эх ты, бедняга! Ну что, досталось тебе? Слышал я, что цапля тысячу лет живет, а черепаха и того больше, а вот ты сегодня чуть не погибла. Хорошо, я подоспел вовремя! Видно, в самом деле суждено тебе долголетие. Ну, плыви себе, да смотри, больше не попадайся ребятам в руки.

С этими словами отпустил Урасима черепаху в море, а сам отправился домой.

На другой день, как всегда, отправился Урасима в море рыбу ловить. Вдруг слышит, кто-то окликает его:

— Урасима-сан! Урасима-сан![2]

Испугался Урасима, смотрит на волны и думает: «Кто бы это мог быть? Кругом ни души: ни лодки, ни людей не видно». Но тут совсем рядом вынырнула из воды черепаха.

— Неужели это ты звала меня? — в изумлении спросил Урасима.

— Да, я, — с почтительным поклоном отвечала черепаха. — Ты вчера выручил меня из большой беды, жизнь мне спас. Вот я и приплыла поблагодарить тебя. В знак глубокой признательности прошу тебя пожаловать во дворец бога морей Дракона. Случалось ли тебе его видеть?

— Нет! — отрицательно покачал головой Урасима. — Ведь он, говорят, где-то очень далеко отсюда!

— Ну, для нас с тобой расстояние ничего не значит. Хочешь, провожу тебя во дворец?

— Спасибо за любезное приглашение, только мне ведь за тобой не угнаться.

— А тебе и незачем плыть самому. Сядешь на меня и доедешь спокойно.

— Как же я помещусь на твоей маленькой спине?

— Не беспокойся, усядешься.

И вот на глазах у рыбака панцирь черепахи вдруг стал расти. Он сделался таким большим, что на нем теперь мог свободно поместиться человек.

Забрался Урасима на спину черепахе, и пустились они в путь по бурным волнам океана ко дворцу Дракона.

Плыли они, плыли, наконец вдали показались красные ворота.

— Что это там впереди? — спросил Урасима черепаху.

— А это и есть дворец Дракона. Вон, видишь, высокая кровля виднеется?

— Значит, мы уже на месте?

— Да, я же тебе говорила, что мы с тобой быстро доберемся. А теперь сходи на берег. Пойдем пешком.

Проводила черепаха Урасиму до ворот