Игорь Срибный - Казацкие байки Страница 21

               Странные звуки услышал Фрол сквозь сон. Приоткрыл глаза казак и увидел, что погасло вогнище, угольки лишь оставив, а вокруг него тени неясные мельтешат да пришептывают. Не понял Фрол: то ли снится ему, иль насправду видит он привидов... Как вдруг кто-то бросил в вогнище охапку сухих веток и изо всех сил дунул в огонь. Вспыхнуло полымя и осветило поляну. И увидел Фрол, что вокруг костра собрались бесы. Все они на него глядели, и очи их угольками вспыхивали во мраке лесном. Не трус был Фрол, не-ет, никогда казак труса не праздновал, однако же, не по себе ему стало, и рука сама потянулась крестное знамение сотворить. В этот момент один из бесов, старшой, видать, изо всей шайки,  сказал:

             -  А не трудись, казаче, креститься. Так ты крепко спал, что сняли мы креста с шеи твоей, да в полымя и бросили... А вот у нас до тебя дело есть! Надоело нам горелым мясом грешников питаться, и хочим мы, чтоб научил ты нас еду хорошую готовить.

             Фрол открыл, было, рот, чтоб возразить, да только бес копыто свое предостерегающе поднял и продолжил:

              - Знаем мы, что умеешь ты знатно кулеш варить, что хлеб твой - лучший на Хортице. Знаем и то, что горилка у тебя такая славная, что все курени запорожские у тебя ее покупают к святам. То ты, казаче, должен так научить моих чертенят делать все это , чтоб смачнее было, чем у  тебя самого!

             - Так ведь для того, чтобы все получилось получше моего, нужно многое, чего у вас нет!

             -А ты скажи, казак, что нужно добыть, и мы в один миг все сделаем!- воскликнул бес.

             Задумался Фрол. А только деваться некуда, не отпустят его бесы, коли не выполнит задание их…

             - Ладно, - сказал Фрол, – Ваша взяла. Так и быть, научу вас всему, что сам умею. Но вначале надо построить мельницу, винокурню и печь для выпечки хлеба.

             - Где будем строить? – Бес даже хвостом закрутил от удовольствия, что дело сладилось.

             - Да здесь же и стройте. Место  удобное:  тут тебе и река быстрая да широкая, в самый раз, чтоб мельницу поставить. Тут тебе и лес с дровьями для винокурни. Тут тебе и глина для печи.

             Ох, и закрутились черти! Да так, что только пыль столбом поднялась… А к утру всё было готово. И печь для хлеба, и винокурня с котлами да ухватами и прочей хозяйской утварью. А уж у печи и зерно стояло для помола, и дрожжи пахучие,  и сало лоснилось боками толстыми, и пшено, горкой на доску чистую насыпанное, золотыми искорками поблескивало.

             Тут и мельница закрутилась, днипровскими водами вращаема.  Да так споро, что черти, белые от копыт до рогов, едва успевали оттаскивать мешки с мукой.  Тут и кулеш закипел, да сало на сковородке зашкварчало. Тут тебе и горилка в жбаны закапала, хлебный дух испуская… А к полудню появился первый каравай хлеба и первые бутыли с водкой.

             Старшой бес осушил кружку водки, вкусил свежего хлеба, доброй жменей кулеша заел, да и говорит:

             - Ну, молодец, казак!  Как только научишь моих бесенят готовить так же, так и пойдешь домой. А  сейчас, ешьте – пейте, детишки да гости дорогие!

              Что тут началось! Вокруг винокурни во множестве  запылали – задымили вогнища,  и стали к ним стекаться  бесы со всей округи. Фрол только успевал им горилку да кулеш подносить. А, увидев, что хмелеют бесы потихоньку, стал казак подсыпать в горилку тютюн[18] крепкий. А пьяненькие бесы и не заметили, что цвет и запах у горилки изменились. С жадностью выхлестывали до дна каждую новую кварту…

              Только дурная горилка, тютюном заправленная. Ох, и дурная! И вот уже между двумя бесами вышел спор, да не поделивши кружку, биться стали. А вскоре уж и вся бесовская порода промеж собой билась. Черти и каменьями бросались, и дровами, для печи приготовленными, а потом уж и вовсе тем, что в лапы попадется. Вскоре были разбиты и мельница, и винокурня, и печь… А  черти все бились и бились, и побоищу не видно было конца…

               Не стал Фрол дожидаться конца чертенячьей битвы. Собрал свой мешок да и дернул лесом домой…

                Ох, и плохо спалось казаку той ночью! Все битва чертенячья виделась в снах кошмарных. А заутра  кто-то постучал в оконце Фролкино. А как вышел казак, то увидел фигуру, в свитку закутанную с  ног до головы. Подошел ближе казак да с ужасом увидел, что перед ним вовсе не человек, а бес старшой стоит.

               - Ну, чего тебе надо, поганый? Оставь меня в покое! – вне себя от ярости закричал Фрол.

               - Оставлю, казаче, оставлю! Спаси только!! Вот уж не думал, что могут быть муки страшнее,  чем в аду! Я, казаче, ни ходить, ни лежать, не могу, в глазах - все круги да сполохи. Голова, будто свинцом налитая, прям раскалывается от боли! Ноги не слушаются – совсем в другую сторону идут, да все споткнуться норовят… Слышал я, есть у людей  средство верное от такой напасти!

               Поглядел Фрол на беса и ему стало вдруг жалко его. Весь он сморщенный, сгорбленный, глаза потухшие, красные. Хвост из-под свитки выпал да весь в пылюке вывалялся… Перегаром сивушным смердит за версту…

              - То-то же, будешь знать, как других мучить. Обещаешь оставить меня в покое?

              - Клянусь Сатаной! – прохрипел бес, качаясь, как осина на ветру.

              Фрол скрылся в доме и вышел вскоре с полным ковшом крепкого рассола огуречного, с погреба ледяного.  Подал его бесу.

               Черт двумя лапами ухватил ковш и одним махом опорожнил его. Постоял – постоял, качаясь … и вдруг повеселел.

               - Еще! - выдохнул...

               Фрол мигом смотался в курень и притащил еще ковш рассола.

               Этот ковш черт опорожнял медленно, смакуя...

               - Ну, казак, вовек тебя не забуду. Отблагодарю я тебя за доброту твою!

               - Исчезни лучше с глаз долой! А благодарности твоей мне  не надо вовсе!

               Черт исчез, как в воздухе растаял...

                На следующий год женился Фрол на дочери атамана Нетишинского куреня Наталке. Вот Наталка, огород копая, да на горшок с золотом и наткнулась. Долго казаки дивились да завидовали Фролкам. А Фрол лишь ухмылялся в усы: «Видать здорово полегчало черту,  раз слово сдержал!»

                А жбан с золотом отнес Фрол кошевому да в общий котел и отдал на Сичь…

Последнее испытание

              Василько встал до рассвета. Ему нужно было собраться в поход, пока не проснулся Дед. И вся его детская душа радовалась, что, как и хотел с вечера, он встал раньше Деда и успеет собраться, удивив и обрадовав сурового старика.

               Он вышел во двор, стараясь не скрипеть половицами, и налил в рукомойник холодной, как лед, воды. Долго плескался, обливаясь до пояса. Затем воротился в свой куток, стянул через голову холщовую свитку и неспешно облачился в широкие казацкие шаровары темно-синего сукна, белую сорочку-вышиванку, и перетянул себя широким ярко-алым поясом - крайкой. Обернув ноги онучами, натянул сладко пахнущие дегтем мягкие сапоги и вышел на двор… Где его уже ожидал Дед, сидя верхом на Орлике…

              Не дав внуку придти в себя от  изумления, Дед протянул ему  руку и, Василько ловко взобрался на круп коня, усевшись позади Деда.

              Старик тронул поводья, и Орлик легким наметом поскакал в степь…

              Василько знал, что ему предстоит…

              Сегодня ему исполнялось двенадцать лет. Сегодня ему предстояло пройти последнее, решающее испытание. И если ему удастся пройти его, он примет новое имя – тайное, которое не должны будут знать даже отец с матерью. Имя его Духа, которым наречет его Атаман…

              Шесть долгих лет Дед готовил его к этому дню. С шестилетнего возраста Василька вместе с другими казачатами обучали военным играм, владению саблей и луком, скачке на лошадях. Дед научил его письму, вычислениям, способности находить дорогу по звездам, по мху на деревьях, по солнцу. Особое место в учении Деда занимала Вера. Он втолковывал внуку, что казаки, воспитывая характерников в своем товариществе, следуют заповедям Божьим. И хотя ляхи и их униатские священники – ксьондзы считают их чаклунами, галтовниками, казаки – характерники бьются за Волю и Веру своего народа. А само это слово происходит из древне-славянских слов ХА – добро и РА – свет, Свет Добра, или Сила для Добра. Вот, что такое – характерство.

              Василько уже прошел четыре обряда посвящения: «огненную реку», когда нужно было неспешным шагом босыми ногами пройтись по раскаленным углям. «Ясновидение» - когда казачок с завязанными глазами должен дойти до родового дуба. «Головоломку» - когда старшие задают казачку каверзные вопросы с подвохом, на которые он должен дать верные ответы. И решающий обряд – венец науки – когда казачок должен был уйти от погони, скрыться в степи и, преодолев засидки и сторожи, добраться до родового дуба, прикоснувшись к его листве.