Русские сказки - Народные сказки Страница 21

Много ли, мало ли прошло времени — унялась буря-непогода, показалось солнышко. И вдруг опять все кругом потемнело. Шум пошел. Налетела большая птица Магай и стала бить, клевать Матюшу. Заговорили птенцы:

— Не тронь, мать, этого человека! Он нас своим кафтаном укрыл, накормил, от смерти спас.

— Коли так, — молвила птица Магай, — прости меня, добрый молодец, я тебя за лихого человека приняла. А за то, что моих детей накормил да от ненастья укрыл, я тебе добром отплачу. Возле дуба кувшин зарыт; отпей из того кувшина ровно три глотка — и увидишь, что будет.

Спустился Матюша наземь, выкопал кувшин из земли и отпил из него равно три глотка.

Спрашивает птица Магай:

— Ну как, чувствуешь ли в себе перемену?

— Чую в себе такую силу, что кабы вкопать в землю столб до небес да ухватиться за тот столб, так перевернул бы землю-матушку.

— Ну, теперь ступай, да помни: силой своей попусту не хвались, ни от какой работы не отлынивай, а если беда приключится, кувшин с целебным питьем ищи на прежнем месте.

И опять потемнело все кругом, расправила птица крылья, поднялась над лесом и улетела.

Вышел Матюша из лесу, а в скором времени показался на пути большой город. Только миновал заставу, как навстречу царский дворецкий:

— Эй, ты, деревенщина! Посторонись!

Матюша посторонился; а царский дворецкий остановил коня и говорит:

— Что, молодец, дело пытаешь, или от дела лытаешь? Коли дела ищешь, пойдем, я тебя в работу определю — будешь на царский двор воду возить.

Стал Матюша царским водовозом. От утренней зари до позднего вечера воду возит, а ночевать ему негде: все царской дворней занято. Нашел себе место для ночлега на заднем дворе, куда всякий мусор да печную золу-пепел сваливали. И прозвали его на царском дворе: Матюша Пепельной.

Царь был неженатый и все искал невесту: та не по нраву, другая нехороша — так и ходил холостой.

А тут дошла молва: за тридевять земель, в тридевятом царстве есть у царя Вахрамея дочь-богатырка, такая красавица, что лучше на всем свете не сыскать. Ездили в Вахрамеево царство свататься и царевичи и королевичи; да назад никто не воротился: все там сложили головы.

Узнал царь про заморскую царевну и думает: «Вот как ту царевну высватаю, станут мне все цари, короли завидовать. Пойдет слава по всем землям, по всем городам, что краше моей царицы никого на свете нет».

И тут же приказал корабль снарядить. А сам созвал князей да бояр и спрашивает:

— Есть ли охотники ехать за тридевять, земель, в тридесятое царство сватать за меня Настасью Вахрамеевну?

Тут большой хоронится за среднего, а средний — за меньшого, а от меньшого и ответа нет.

На другой день созвал царь боярских детей и именитых купцов и опять спрашивает:

— Кто из вас поедет за тридевять земель, в тридесятое царство сватать за меня Настасью Вахрамеевну?

И опять большой хоронится за среднего, средний — за меньшого, а от меньшого и ответа нет.

На третий день кликнули на царский двор всех посадских людей. Вышел царь на красное крыльцо и говорит:

— Кто из вас, ребятушки, поедет за тридевять земель, в тридесятое государство сватать за меня богатырку Настасью Вахрамеевну?

Выискались тут охотники ехать в заморские края, да мало. А в ту пору ехал мимо Матюша с водой. Крикнул царь:

— Эй, Матюша Пепельной, поедем с нами за море — сватать за меня богатырку Настасью Вахрамеевну?

Отвечает Матюша:

— Не по себе ты, ваше величество, надумал дерево рубить, как бы после каяться не стал!

Рассердился царь:

— Не тебе меня учить! Твое холопское дело — меня слушаться.

Ничего больше не сказал Матюша Пепельной и пошел на корабль.

Скоро собрались и другие охотники — и отвалило судно от пристани.

Плывут один день и другой. Погода выдалась ясная, теплая.

Вышел царь на палубу, довольный, веселый:

— Эх, какая благодать! Как бы конь — мне гулять; как бы лук — мне стрелять; как бы меч — стал бы сечь; как бы красная девица — мне поцеловать!

А Матюша Пепельной ему говорит:

— Будет лук, да не для твоих, царское величество, рук; будет меч, да не тебе им сечь; будет добрый конь, да не тебе на нем ездить; будет красная девица, да не тебе ею владеть.

Разгневался царь за такие речи пуще прежнего. Велел он Матюше Пепельному руки-ноги сковать да к мачте привязать.

— А воротимся домой после свадьбы — велю голову отрубить.

Прошло еще времени шесть недель — и приплыл корабль к Вахрамееву царству. Завели судно в гавань, а на другой день отправился царь к Вахрамею во дворец.

— Ваше величество, я царь из такого-то славного государства и прибыл к тебе по доброму делу: хочу высватать Настасью Вахрамеевну.

— Вот и хорошо, — промолвил царь Вахрамей. — Давно у нас женихов не было, заскучала наша Настасья Вахрамеевна. Только, чур, уговор дороже всего. Дочь у меня сильная, могучая богатырка; коли ты богатырь и сильнее ее, исполни три задачи и веди царевну под венец, а нет — не прогневайся: мой меч — твоя голова с плеч. Ступай теперь отдыхай, а завтра чуть свет приходи со всей своей дружиной. Дам тебе первую задачу. Есть у меня в саду дуб, триста годов ращен; и дам тебе меч-кладенец весом в сто пудов. Коли перерубишь с одного удара тот дуб моим мечом, станем тебя женихом почитать.

Воротился царь-жених на свой корабль туча тучей.

Спрашивают дружинники:

— Что, царь-государь, невесел, буйную голову повесил?

— Да как тут, ребятушки, не кручиниться! Велено мне завтра стопудовым мечом самый что ни на есть матерый дуб с одного раза перерубить. Совсем напрасно этакую даль ехали, и поближе бы невеста нашлась не хуже здешней. Надо якоря катать да с ночной водой прочь идти.

— Нет, — говорит Матюша Пепельной, — негоже нам воровски, ночью, уходить, себя позорить. Я еще на море сказал: «Будет меч, да не тебе им сечь». Вот и вышло по моему. Ну да