Эрика Таубе - Сказки и предания алтайских тувинцев Страница 24

Провел он дома еще две ночи, затем взял с собой все это и отправился в путь. И по дороге с ним случилось все то, что предсказала ему жена. И он сделал все так, как она ему посоветовала.

Наконец он увидел по обе стороны большой крутой скалы двух людей — мужчину и женщину.

— Где ты? Где я? — кричали они все время друг другу.

— Что вы за люди? — спросил их Эрген-оол.

И они ответили:

— Ах, когда мы жили в стране людей, мы были мужем и женою, а спали, отвернувшись друг от друга, и, когда мы попали на тот свет, Эрлик Хаан наказал нас вот таким образом!

Пошел он дальше и увидел по обе стороны озера двух людей, мужчину и женщину, кричащих: «Где ты? Где я?»

Он спросил:

— Что вы за люди?

И они ответили:

— Ах, когда мы жили на земле людей, мы всегда плевали друг на друга. А теперь, когда мы попали в мир иной, вся наша слюна превратилась в озеро — так мы наказаны.

Пошел он еще дальше и увидел кипящий бронзовый котел с водой. Он спросил:

— Чей же это котел?

И услыхал ответ:

— Это котел человека, который был крайне скупым.

А котел кипел, и в нем была одна-единственная мозговая кость без мяса.

— Чей же это котел?

И ему ответили:

— Ах, когда его хозяин жил на белом свете, у него было всего в избытке. Это котел человека, у которого никогда не было еды для сестер и братьев.

Пошел он дальше и видит: какой-то человек ест листья чая величиной с монгольскую корову.

— Что ты за человек? — спросил он.

И тот ответил:

— Ах, когда я жил на белом свете, я выбрасывал чай, не выварив его хорошенько!

Двинулся он дальше, а к нему подошел юноша и сказал:

— Ну как, вы благополучно прибыли, старший брат?

— Да, хорошо, благополучно, — ответил Эрген-оол.

Это был, оказывается, его черный песик. Юноша привел его в свою юрту и спросил:

— Ну, скажи, братец, знаешь ли тайну Эрлик Хаана? А я знаю. Когда он говорит: «Я сплю, я сплю», значит, он не спит. А когда он говорит: «Я не сплю, я не сплю»— вот он как раз и заснет. Он заснет к утру.

Ну, пошел Эрген-оол в юрту Эрлик Хаана, а там сидели девять женщин. И спросил он Эрлик Хаана:

— Что за женщина сидит на самом почетном месте?

— Эта женщина, когда она жила на белом свете, родила девять сыновей, — ответил Эрлик Хаан. — Следующая за ней женщина родила восемь, следующая — семь, и так далее по порядку.

Эрген-оол остался там. Он все думал, как бы погубить жизненный дух хана, но не мог ничего придумать.

Тогда спросил он совета у Хан Шилги. И тот научил его:

— Ну, коли так, превратись в волосок от конского хвоста и ляг под войлочную крышу у хана. Как только он скажет: «Я не сплю, я не сплю», вскочи в его ноздрю и разорви нить его жизни!

Пришла ночь. Эрген-оол превратился в волосок и лежал под войлоком крыши и слышал, как Эрлик твердил: «Я сплю, я сплю». К утру он вдруг стал бормотать: «Я не сплю, я не сплю». Услыхав это, Эрген-оол проскочил в его ноздрю и оторвал кончик его сердца, а потом превратился в серого сокола величиной с быка и улетел. В пути он опять принял свой облик и пошел, и тут он увидел: бежит черная собака, один человек ведет ее на цепи, а другой погоняет. А значило это, что Эрлик убил Харагаты Хаана с черными мыслями и вот вел его. Ведь Эрлик Хаан — такое существо, что если он даже и умрет, то опять оживает и остается жив.

Так и выиграл Эрген-оол все пари и вернулся в свои земли. И стал он жить в мире и радости.

Арагы капал с его бороды,Жир капал с пальцев —Так счастливо зажил он с тех пор.

4. Зачин сказки

Ну, дети мои, сейчас я первым расскажу сказку.Столько было темно-пятнистых коней, говорят,Что они весь Алтай наполняли.Столько было темных черногривых коней, говорят.Что они весь Хангай наполняли.Золотой источник и источник серебряныйСлужили им водопоем, так ведь говорят!А пестрая большая гора Сюмбер-УулаСлужила им заслоном, говорят.Начал вертеться земной шарИ был сотворен Чингис Хаан, говорят.Это было время, когда все тринадцать вершин АлтаяИ весь мир были красы совершенной, говорят.Рога горного козла доставали до неба, говорят,Хвост верблюда доставал до земли.Таким, говорят, было то время.Была трава осока длиной в три сажени,Были молодые деревья в тридцать саженей,Это было время, когда как раз возник Золотой мир, говорят.Это было время, когда жил истинный мужПо имени Бёген Сагаан Тоолай.У хвоста лисы был тогда конец,У хвоста коровы было тогда начало.Была осока-трава длиною в три сажени,Были молодые деревья в тридцать саженей,Не счесть было черных деревьев,Не найти конца текучих рек.Были моря, прекрасные своими водами.Это было время, когда сыны и дочери людскиеКак раз начали счастливо и подолгу жить на свете.Ведь так говорят, не так ли это было?Уу-уу-уу-уу-ииий…Это было время, когда они начали объезжатьСвоих темно-пятнистых коней,Которые весь Алтай наполняли,Когда они начали охранять своих темных черногривых коней,Которые весь Хангай наполняли,Когда они пасли свой скот,Охотились на свою дичь — не так ли это было?Уу-уу-уу-уу-ииий…

Это было время, когда наш истинный муж утолял свою жажду водой золотого и серебряного источников и поднимался на свою большую пеструю гору Сюмбер. Он вытер свои пятнистые глаза хадаком, оглядел мир и сказал:

— Есть ли на свете враг скоту моему и мне самому?

Это был паренек, которого звали Бёген Сааган Тоолай.

5. Бёген Сагаан Тоолай

В давнее время.Когда прославляли Чингис Хаана,Когда возник весь мир,Когда летал еще Хаан Гэрди,Когда возникла земля,

тогда и случилось, говорят, что появился на свет рожденный быть мужем Бёген Сагаан Тоолай, так рассказывают.

С кудлатой головой,С зубами, как гниды,В коротком халате,В стоптанных сапогах,В меховой шубе,Подпоясанной веревкой,Наш храбрый мальчикБёген Сагаан Тоолай, дорогой.Был тут как тут.

Только пронесся слух, что пришло время и родился дорогой наш храбрый мальчик, как на страну Бёген Сагаан Тоолая напал Хюрелдей Хаан. Как только до Хюрелдей Хаана дошла весть, что родился Бёген Сагаан Тоолай, он сказал:

— Захватим-ка его страну, пока он еще не стал мужчиной!

Собрал он десять тысяч своих воинов и обложил его. Собрал он шестьдесят тысяч своих воинов и окружил его. Они пришли, когда он лежал еще в люльке, — что же еще им оставалось делать! А оба его старших брата, несчастные, были как раз в это время на охоте. Как прослышали золовки, что идет на них за добычей Хюрелдей, завернули они Бёген Сагаан Тоолая в вату, чтобы не было на нем грязи, сунули ему вместо соски корень березы, чтобы не было на нем греха, а потом спрятали его в тополином дупле и ушли. Едва успели они это сделать, как явился Хюрелдей, захватил их и богатую добычу, не оставив ничего, ну, решительно ничего.

Забрал он всех буро-каурых лошадей, наполнявших ущелья,Необъезженных каурых лошадей, наполнявших долины.Им, бедным, обрезал хвосты он и гривы [46]Сделал их своей добычей и ушел.Вот как, рассказывают, дело было.Эй-ей-ей-ей [47].Уй-юй-юй-юй [48].Когда пришел в себя Бёген Сагаан Тоолай,Показалось ему, что после смерти он снова к жизни вернулся,Что после долгого сна он очнулся.Сказал он: боре— не было вокруг ни пылинки,Сказал он: барс— ничего вокруг не было видно.

И вот лежал он нищий, совсем один. Потом сел, посмотрел туда-сюда и увидел круглый отпечаток стоявшей здесь прежде юрты, — казалось, огромнее юрты и быть не могло. Увидел он и следы, оставленные скотом, — никогда еще, казалось, многочисленнее стада и быть на свете не могло. Догадался он, что жеребцам-двух- леткам обстригли хвосты и гривы и увели их прямо на запад. Оглядел он хорошенько место, где стояла юрта, и заметил посредине четыре камня от очага — огромные, как четыре холма. «Для чего они тут?» — подумал он и отвалил один из камней. Взглянул и увидел под ним громадное огниво. Сдвинул он второй камень и нашел под ним моток веревки с плетеным серебряным концом длиною в три сажени. Он взял ее себе, а что было ему еще делать? Откатил он третий камень и нашел под ним серебряную палку длиною в шесть саженей. Что оставалось ему, как не колеблясь взять себе и ее. Сдвинул он наконец последний камень — под ним лежала его трубка с головкой из ивового дерева и его цветной синий табак. Что оставалось ему делать, как не колеблясь взять все это себе. Собрав свои вещи, он хорошенько огляделся, набил трубку с головкой из ивового дерева, закурил свой цветной синий табак, всадил в землю серебряную палку длиною в шесть саженей и снова уселся, оглядывая все вокруг. «Что же произошло?» — думал он, и, осмотрев все вокруг очень внимательно, он наконец понял: