Леопольд Воеводский - Каннибализм в греческих мифах. Опыт по истории развития нравственности Страница 27

В ином месте, говоря о человеческих жертвоприношениях, Шафгаузен признаёт, что часто эти последние объясняются предшествовавшим каннибализмом, так что в этих случаях человеческие жертвы не отличаются ничем существенным от жертв животных, которые приносились божеству первоначально в виде пищи. Однако он не допускает, чтобы все человеческие жертвоприношения имели своей причиной каннибализм, утверждая, что некоторые из них вытекают просто из желания усмирить божество пожертвованием ему того, что считается самым драгоценным, а именно жизнью любимого человека. Что жертвоприношения продолжают существовать там, где каннибализм давно уже вышел из употребления, это известно. Что в таком случае подобному жертвоприношению придаётся новый смысл, независимо от исчезнувшего каннибализма, это очень естественно; но каким образом эти жертвоприношения могли бы появиться в каком бы то ни было народе, если они не были допущены именно вследствие тех же самых причин, которые служат основанием всех прочих жертвоприношений, а именно вследствие своей съедобности, – это не понятно. Данных, подтверждающих подобное предположение, нет, да и быть не может. Единственным основанием для подобного суждения автору могли послужить ни на чем не основанные мнения тех учёных, которые, не считая возможным существование каннибализма у некоторых древних народов, должны были прибегать к самым чудовищным предположениям для объяснения человеческих жертвоприношений, каковы, например, гипотезы о чрезмерном влиянии жреческого сословия на массы, о фанатизме первобытных народов, о стремлении к примирению с божеством и к очищению себя во что бы ни стало и т. п.

Несмотря на подобные недостатки, сочинение Шафгаузена вполне заслуживает того, чтобы на него сослаться, как на самое тщательное и весьма осмотрительно составленное собрание материала, преимущественно относительно распространённости каннибализма в наши времена. У него читатель найдёт и богатую литературу по рассматриваемому вопросу, указанную в примечаниях. [294] Следует, однако, заметить, что автор, поставивший себе задачей собрать только факты и сделать по возможности верные выводы, не касается истории вопроса, так что в этом отношении его указания никак не могут считаться достаточными. Не желая вдаваться в подробное рассмотрение всех взглядов на каннибализм, я довольствуюсь здесь только следующими указаниями.

Каннибализм обращал на себя внимание только мимоходом и почти исключительно при вопросе о человеческих жертвоприношениях. Первый учёный, задавшийся этой темой, был голландец Гейзиус (XVII в.), который антропофагию и человеческие жертвоприношения объяснял влиянием дьявольской силы. [295] Затем последовало немало сочинений, рассматривавших те же вопросы с таким же отсутствием научного достоинства. [296] Из новейших учёных, касавшихся нашего вопроса, следует преимущественно назвать: Ф. А. Вольфа [297] , Гиллани [298] , Форстера [299] , Вуттке [300] , Клемма [301] , Вундта [302] и Каспари [303] .

Обращаясь к каннибализму, каким он встречается в настоящее время, мы должны прежде всего констатировать его распространённость. Вышеприведённые слова Шафгаузена, что «каннибализм и до сих пор значительно распространён у дикарей, что этот обычай встречается у всех рас и, за исключением лишь Европы, во всех странах», – это изречение, конечно, не может считаться вполне точным. Вторую половину его следует понимать так, что почти во всех странах, за исключением Европы, остались явные следы даже очень недавнего существования каннибализма. Большинство же дикарей бросили этот обычай со времени знакомства с европейцами или стыдились признаться в нём; но тем не менее существование этого обычая у множества народов не подлежит ни малейшему сомнению. Уже Вуттке в своей истории язычества замечает, что, «за исключением лишь большей части кочующих народов (Hirtenvolker), найдётся мало народов, у которых бы не нашлись следы каннибализма». [304] Вундт, в своих «Лекциях о душе человека и животных», находит вероятным, что «каннибализм господствовал у всех рас человеческого рода на низшей ступени его развития (Naturzustand)». «Даже у теперешних высокообразованных культурных народов, – продолжает он, – в языке и нравах находятся относящиеся сюда указания. Если можно верить свидетельству Марко Поло, то ещё и в тринадцатом столетии существовали антропофаги в Китае, Японии и в Индии». [305]

В Азии интересным остатком этого обычая, некогда весьма распространённого по всей этой стране, оказывается каннибализм народа ватта, жителей западной части острова Суматры, каннибализм, не только существующий поныне, но и составляющий даже особый отдел законодательства. Измена отечеству и убийство мужа женой наказываются смертью виновника, который затем пожирается. Та же участь постигает и военнопленных, которых, если они попались в плен с оружием в руках, режут на куски и съедают, не умертвив их предварительно. [306] Полагают некоторые, что этот народ – индийского происхождения, тогда как прочие жители острова Суматры – малайцы. [307] Сами баттайцы уверяют, что они иногда пожирают своих состарившихся родителей, исполняя этим священный долг, так как эти последние сами их к этому приглашают. В таком случае родители влезают на лимонное дерево, покрытое зрелыми плодами, а родственники и знакомые окружают дерево, пляшут и поют: «Настало время, плод созрел и должен упасть». Затем жертва слезает, умерщвляется родственниками и пожирается торжественно. [308]

Шафгаузен находит вероятным, что эти баттайцы – потомки древнего индийского (?) народа падэйцев, о которых говорит Геродот, что они ели сырое мясо и пожирали всякого заболевающего человека, опасаясь, чтобы от болезни мясо его не испортилось окончательно. [309] Следует, впрочем, признать, что теперь каннибализм в Азии встречается только у немногих народов, благодаря тому успешному сопротивлению, которое нашёл этот варварский обычай в самых распространённых религиозных учениях Востока, преимущественно же в религии Зороастровой, в индийских учениях и затем в магометанской религии.

Относительно Африки Вайц находит, что у негров, за исключением некоторых редких случаев каннибализма на войне и на публичных торжествах в Дагомее, где поедание человеческого мяса составляет существенную часть празднества, в настоящее время встречаются только сомнительные случаи каннибализма. Мнение о распространённости его у негров он считает происшедшим только из того обстоятельства, что они сами нарочно выставляли своих соотечественников каннибалами для того, чтобы тем отклонить европейцев от дальнейшего проникновения внутрь Африки. [310] Однако прежние свидетельства о каннибализме негров не могут считаться вполне лишёнными основания, так как многие из них подтверждаются новыми известиями. [311] Преимущественно же заслуживает внимания замечательная распространённость у них поговорки: «съесть своего врага», [312] и сказаний о «народе людоедов». Недавно были открыты каннибалы в земле базутов, в юго-восточной Африке, Баукером и другими, [313] и ещё на днях знаменитый путешественник Швейнфурт открыл страну в центральной Африке, обитаемую людоедами. Сведения, которые он передаёт об этом народе, называющемся монбутту, в высшей степени интересны. Ниже мы будем иметь случай привести некоторые данные об образе жизни этих свирепых каннибалов.

В Северной Америке каннибализм существовал ещё в не очень отдалённые времена. Во время открытия Америки почти все индейцы были людоеды; одно племя и поныне называется атакапа, что означает: «людоеды».

В Южной Америке каннибализм удержался у ботокудов до новейшего времени. [314] У древних ацтеков в Мексике всем божествам приносились человеческие жертвы. При этом обыкновенно жрец разрезал грудь жертвуемого человека и, вынув оттуда трепещущее сердце, клал его в разинутый рот идола, народ же пожирал голени, ноги и рамена (плечи) жертвы. Большинство испанских источников почти единогласно говорят, что у ацтеков ежегодно приносилось в жертву богам до 20 000 человек. В Чолула число умерщвляемых людей ежегодно доходило до 6 000. [315] Каннибализм в Австралии, по-видимому, прекратился. Но зато на островах Южного океана до сих пор он продолжает существовать в замечательных размерах. [316]

§ 16. Новейшие теории о происхождении каннибализма

В предыдущем я постарался изложить хоть в самом сжатом виде наши сведения о распространённости людоедства в настоящее время у разных диких народов, при чём представлялась возможность ссылаться на некоторых новейших учёных, занимавшихся этим вопросом, преимущественно же на тщательный труд Шафгаузена. Теперь следовало бы проследить существование этого обычая также и у народов древности, чтобы приступить затем к выводам, долженствующим уяснить нам значение тех указаний на существование людоедства у греков, которые мы находим в греческих мифах. Но вопрос о существовании и распространённости каннибализма в древности связан теснейшим образом с некоторыми другими вопросами, особенно с вопросом о значении так называемых человеческих жертвоприношений, которые, как увидим, существовали у всех, хоть мало-мальски известных народов древности. Довольствоваться при этом результатами других учёных не представляется никакой возможности, потому что единственный новейший труд, посвящённый более многостороннему рассмотрению этих вопросов в их совокупности, именно сочинение Гиллани: «Человеческие жертвоприношения у древних евреев», может во многих отношениях считаться устаревшим и внушает к тому же некоторое недоверие смелостью своих приёмов, хотя, впрочем, большая часть его выводов и подтверждается новейшими исследованиями на основании большого количества данных, сделавшихся доступными для науки. Шафгаузен же в своём сочинении «Людоедство и человеческие жертвоприношения», касается человеческих жертвоприношений в древности слишком поверхностно, так как по качеству источников, большая часть относящихся сюда вопросов составляет предмет историко-филологических исследований. К тому же, почти все без исключения данные относительно этого варварского обычая подвергались со стороны филологов столь нелепым толкованиям, – конечно, во избежание неблаговидных выводов, – что вынести отсюда правильное суждение представлялось делом, действительно, затруднительным, особенно для учёного, посвятившего себя иной области науки. На самом деле мы видим, что из филологических работ Шафгаузен вынес некоторые заключения, могущие только помешать правильному уразумению даже тех фактов, которые более близки кругу его исследований. Так, например, утверждая, что у некоторых народов человеческие жертвы могли появиться и без предшествовавшего людоедства, он только повторяет решительно ни на чем не основанное мнение некоторых филологов, мнение, которое, находясь в резком противоречии с множеством фактов, делает громадный ущерб его собственному исследованию. Поэтому большую часть вопросов относительно каннибализма у древних (преимущественно культурных) народов, придётся рассмотреть с особенной обстоятельностью. Но так как, перенесясь раз мысленно в старинные времена, нам удобнее будет заняться вслед за тем и греческими мифами, то, прежде чем приступим к рассмотрению людоедства в древности, я считаю нужным предпослать ещё некоторые замечания и выводы учёных насчёт происхождения каннибализма, потому что эти выводы были деланы преимущественно на основании наблюдений над теперешними дикарями. При этом я постараюсь изложить и моё собственное мнение относительно этого вопроса.