Александр Немировский - Мифы и легенды народов мира. Том 8. Древняя Индия Страница 28

Приняв человеческий облик, мудрец сказал:

— Непричинение зла живым существам — непреложный закон. Поэтому брахман никогда не должен убивать никаких тварей. «Брахман рождается в кротости» — таково божественное откровение. Многомудрый не должен внушать страха никому из существ. Тот закон, который определен для кшатрия, — держание скипетра, суровость и защита подданных, — не подходит для брахмана. Знай это, о лучший из дважды рожденных, и передай всем.

Ученик Веды

В то время у брахмана Веды был послушный ученик Уттанка, введенный им в дом. Как–то избрали Веду двое кшатриев своим домашним жрецом, и, отправляясь к ним для совершения жертвоприношения, он сказал юноше:

— оставайся за меня, но чтооы в доме не чувствовалось моего отсутствия. Можешь сделать даже недозволенное.

Выполняя волю учителя, Уттанка ублажил его жену. Когда Веда вернулся, он встретился с женой, а потом призвал к себе Уттанку.

— Жена моя тобою довольна, — сказал он ему. — Ты сослужил мне службу и теперь можешь идти.

— Но я ведь услужил твоей жене, а не тебе. А ты от меня даже не получил платы за обучение. Прикажи, и я возмещу эту плату службой.

— Пойди спроси жену, что она скажет, то и сделаешь, — сказал Веда, принимаясь за молитву.

Жена Веды, к которой пришел Уттанка, сказала:

— Отправляйся к царю Паушье. Попроси у него пару серег, какие украшают его супругу, и принеси их мне к празднику, на четвертый день, чтобы я выделялась из всех.

Не мешкая отправился Уттанка в путь. По дороге он увидел исполина, восседавшего на быке. И обратился он к Уттанке, как к знакомому:

— Ну–ка, Уттанка! Поешь навоза моего быка!

Юноша оторопел.

— Не медли, — сказал исполин. — Твой учитель вкушал, вкуси и ты.

И выполнил это приказание послушный Уттанка и отправился в город, где царствовал кшатрий Паушья. Изложил он ему свою просьбу. Царь удивился, но все же направил юношу к своей супруге. Появившись в ее покоях, юноша удивил царицу своей просьбой, но настолько привлек ее сердце скромностью и обходительностью, что она сказала, снимая с себя серьги:

— Возьми, но будь осторожен. Под землей у царя змей Такшаки имеется целый город, полный сокровищ, но серег у него нет. А ведь серьги — и для змей знак царской власти. Поэтому Такшака считает, что я ими владею незаконно. На какие только он не идет ухищрения, чтобы их захватить.

Низко поклонившись царице, удалился Уттанка с серьгами в кулаке и вышел на дорогу, ведущую к дому гуру. Вскоре стемнело, и дорога опустела. Не осталось никого, кроме Уттанки и голого нищенствующего монаха. На его теле были странные черные полосы, как от ожога. Рассчитав время, юноша решил, что успеет омыться, и направился к протекавшей близ дороги реке. Зная, что змеи ползут на водопой, и опасаясь на них наступить, он произнес заговор:

Взглядом встречая взгляд,Смерть отвращаю я.Тебе возвращаю яд.Сдохни, сдохни, змея!Бурых и пестрых змейЯ обхожу средь вод.Прочь от жизни моей!Сдохни, змеиный род![116]

После этого он разделся, положил серьги на камень и нырнул в прозрачную воду. Когда он вынырнул, серег на камне не оказалось, нищий же удалялся быстрым шагом. Догнав вора, Уттанка схватил его, но монах, приняв вид огромного полосатого змея, выскользнул из его рук и исчез в открывшемся в земле отверстии.

«Конечно, он услышал мой заговор и захотел мне отомстить», — подумал Уттанка и несколько мгновений стоял в нерешительности. Затем он все же последовал за змеем.

Нет, он не собирался вступать в схватку с царем змей из–за серег. Вспомнив наставление учителя, как следует подбирать слова и как надо их складывать, чтобы смягчить обиженное сердце Такшаки, Уттанка обратился к остановившемуся змею, сердито бившему хвостом, со шлоками:

О змеи, которыми правил когда–тоМогучий, блистательный царь Айравата.Красивей существ я не знаю в природе.Подобны вы Сурье на небосводе.Сиятельной Кадру достойные дети,Мудрей вы богов и всех смертных на свете,И царь ни один не сравнится с Такшакой.Но серьги прошу возвратить мне однако.

Царь змей с явным удовлетворением выслушал эту хвалу, но серег не отдал и уполз. Опечаленный Уттанка побрел по подземному миру и наткнулся на какое–то удивительное сооружение. Остановившись, он пожирал его взглядом. Перед ним был огромный ткацкий станок, за которым стояли две немолодые женщины, передвигая туда–сюда челнок, а из станка выползала ткань, на которой узорами, письменами и живыми картинами клубились миры и живые существа. Колесо станка приводили в движение шесть мальчиков. Присмотревшись, Уттанка увидел на ободе колеса триста шестьдесят делений. Неподалеку от колеса стоял высокий муж, наблюдая за мальчиками и пряхами. И понял Уттанка, что это властитель трех миров, и из уст юноши вырвалась хвала:

О сын несравненный небесной Адити,Владыка вселенной и вседержитель,Для битвы рожденный ракшасов каратель,Драконоубийцы и ваджры держатель,Не терпящий злобы, коварства, обиды,Разграничитель правды и кривды,Освободивший плененные реки,Заставь же Такшаку вернуть мои серьги.

Выслушав шлоки, муж сказал Уттанке:

— Я доволен твоею хвалой. Какую оказать тебе милость?

— Отдай змей в мою власть, — взмолился Уттанка.

— Да будет так, — сказал муж. — Подуй в задний проход моему коню.

Уттанка, отведавший навоза быка, ощутил, что от коня исходит такое же благоухание. Он приложился к указанному месту и подул что было сил. И тотчас изо рта, ноздрей и пасти коня вырвалось пламя с клубами удушливого дыма.

Прошло совсем немного времени, и из коня выполз Такшака. На кончике его языка блестели серьги.

— Возьми их, — прошипел змей.

Уттанка взял серьги и перестал дуть. «Теперь можно отнести их жене гуру, — подумал Уттанка. — Как раз сегодня праздник, на котором она хотела покрасоваться перед брахманками. Но разве доберешься туда за один день?»

Муж, кажется, мог читать зарождавшиеся и не высказанные вслух мысли. Во всяком случае, он сказал Уттанке:

— Вот тебе конь. Садись на него. Он мигом доставит тебя к утренней сандхье.

Так и случилось. В мгновение ока оказался Уттанка в доме гуру у алтаря, рядом с Ведой, возжигавшим пламя.

— Привет тебе, сын мой, — сказал брахман. — Ты появился вовремя. Жена моя не спала всю ночь, размышляя, какое произнести против тебя проклятие. С трудом я уговорил ее дождаться утренней сандхьи.

— О господин! — отвечал Уттанка. — Я задержался не по нерадивости. Было много удивительных приключений. Сначала мне встретился муж на гигантском быке. Он заставил меня съесть навоз.

— Это мой друг Индра, — пояснил Веда. — Ты вкусил амриты.

— Потом, — продолжал Уттанка, — я увидел монаха, силой майи превратившегося в змея. Змей похитил у меня серьги, переданные для твоей жены, и я последовал за ним в подземный мир. Там я увидел огромное вращающееся колесо, ткацкий станок и двух женщин, прядущих белыми и черными нитями, а также шестерых мальчиков, вращающих колесо. Объясни мне это чудо.

— Ты видел годовое колесо с тремястами шестьюдесятью зарубками для каждого из дней. Шесть мальчиков — это шесть времен года, а две женщины — Дхатри и Видхатри. Животное, которое ты назвал быком, — это главный из слонов Айравата. Конь же, на котором ты въехал в мой дом, — самАгни. Оставь серьги, мой милый. Пойду обрадовать жену. Да вот и она сама.

Брахманка ворвалась в комнату. При виде Уттанки и серег в руках супруга лицо женщины расплылось в улыбке. Она кинулась к серьгам, схватила их и убежала наряжаться.

— Ты со мною расплатился, милый, сполна, — сказал Веда дрогнувшим голосом. — Ты оказался не только послушным, но и сообразительным учеником. Ступай же!

И будь счастлив!

Алтарь

И отправился Уттанка в Хастинапуру, чтобы встретиться с царем Джанамеджаей, только что возвратившимся из Такшакашилы с великой победой. Увидев владыку, окруженного советниками, юный брахман поздравил его с победой, а затем сказал:

— Расширение владений делает тебе честь, о царь, но надо выполнить и свой личный долг.

— Ведя войны, я соблюдаю свой долг в отношении кшатриев. О каком еще долге ты говоришь? — отозвался Джанамеджая.

— О долге крови. В то время как ты воевал, твой отец был убит коварным змеем Такшакой. Он его укусил и подобно молнии, расщепляющей дерево, разложил на пять первоначал. Зная о намерениях змея, к нему отправился мудрец Кашьяпа в надежде предотвратить гибель или возродить твоего отца, но змей заставил Кашьяпу вернуться. Отомсти же этому змею, о царь!