Томас Булфинч - Мифы и легенды рыцарской эпохи Страница 28

– Господа, – спросил сэр Галахад, – что привело вас сюда?

– Сэр, – ответил Багдемагус, – нам сказали, что здесь находится щит, который может поднять только тот рыцарь, который достоин этого щита, а если за него возьмется тот, кто его не достоин, то его незамедлительно постигнет беда. Но я не побоюсь взяться за него, и завтра вы это увидите.

Утром они поднялись, отстояли службу, и король Багдемагус спросил, где находится этот опасный щит. Монах провел их за алтарь и показал висевший там щит, белый как снег, с красным крестом в центре. Король Багдемагус взял щит и вынес его из церкви.

– Сэр, – обратился он к сэру Галахаду, – не затруднит ли вас оставаться здесь до тех пор, пока не услышите о том, что будет со мною?

– Конечно, я останусь и дождусь известия о вас, – ответил сэр Галахад.

И король Багдемагус уехал, взяв с собой верного оруженосца, чтобы было кому сообщить сэру Галахаду о его приключениях. Они проехали милю или две, когда увидели красивого рыцаря в белых доспехах на белом коне. Он мчался навстречу во весь опор. Король Багдемагус, нацелив копье на рыцаря, устремился ему навстречу, но копье короля от удара сломалось, в то время как копье белого рыцаря пробило доспех короля, вошло в правое плечо, не прикрытое щитом, и Багдемагус упал с коня. А белый рыцарь развернулся и ускакал.

Оруженосец подъехал к королю Багдемагусу и спросил, насколько тяжело он ранен.

– Я серьезно ранен, – ответил Багдемагус, – и вряд ли мне удастся избежать смерти.

Оруженосец усадил его на коня и привез в аббатство, где короля бережно сняли с коня, освободили от доспехов, уложили в постель и осмотрели рану. Он долго оставался в аббатстве, и его с трудом вернули к жизни. Оруженосец короля Багдемагуса повесил щит на прежнее место.

На следующий день сэр Галахад взял щит, сел на коня и через какое-то время подъехал к обители отшельника, где его поджидал белый рыцарь. Они вежливо приветствовали друг друга.

– Сэр, – обратился к рыцарю сэр Галахад, – не могли бы вы рассказать мне об этом удивительном щите?

– Этот щит принадлежал славному рыцарю Иосифу Аримафейскому, который перед смертью сказал: «Кто бы ни навесил этот щит себе на шею, неизбежно о том пожалеет, и так будет до тех пор, пока не достанется он доброму рыцарю Галахаду. Этот щит будет носить последний из моего рода, и он свершит немало великих подвигов».

На этих словах белый рыцарь развернул коня и ускакал.

Выехав из Камелота, сэр Гавейн изъездил много земель вдоль и поперек, пока наконец не приехал в аббатство, где сэр Галахад взял белый щит. В аббатстве ему рассказали об удивительном приключении сэра Галахада.

– Как жаль, – посетовал сэр Гавейн, – что я сразу не отправился этим путем. Но если только я встречусь с сэром Галахадом, то ни за что не отстану, какие бы ему ни встретились небывалые приключения.

– Сэр, – сказал один из монахов, – он не согласится, чтобы вы его сопровождали.

– Почему? – удивленно спросил сэр Гавейн.

– Потому что вы порочны и грешны, а он блажен, – ответил монах. – Вам нужно искупить грехи, сэр Гавейн.

– И что я должен сделать? – спросил сэр Гавейн.

– Исполнить, что я вам назначу, – ответил монах.

– Нет, – сказал сэр Гавейн, – я не согласен, поскольку мы, странствующие рыцари, и без того слишком часто испытываем тяготы и мучения.

– Ну что ж… – молвил монах и больше не произнес ни слова.

И сэр Гавейн уехал.

Случилось так, что вскоре после этого сэр Гавейн встретил сэра Эктора. Они поехали вместе и приехали в замок, где проводился большой рыцарский турнир. Сэр Гавейн и сэр Эктор присоединились к отряду, который показался им слабее, и стали теснить отряд противника. Но тут неожиданно появился рыцарь с белым щитом, в центре которого был красный крест. Он вступил в схватку с сэром Гавейном и нанес такой сильный удар мечом, что расколол шлем сэра Гавейна и рассек ему голову. От удара сэр Гавейн упал с коня. Догадавшись, что рыцарь с белым щитом сэр Галахад, сэр Эктор понял, что бессмысленно вступать с ним в схватку, и, кроме того, он любил Галахада, которому приходился дядей. Тем временем сэр Галахад незаметно удалился, и никто даже не заметил, куда он поехал. Сэр Эктор поднял сэра Гавейна и сказал:

– Сэр, мне кажется, что на этом ваши приключения закончились.

– Все правильно, – сказал сэр Гавейн, – я прекращаю поиски.

Сэра Гавейна отнесли в замок, сняли с него доспехи, положили на роскошное ложе и пригласили лекаря, чтобы тот осмотрел его раны. Сэр Эктор оставался с сэром Гавейном до тех пор, пока раненый рыцарь не пошел на поправку.

А сэр Галахад, после того как незаметно для всех покинул турнир, долго ехал, пока не очутился в лесу, где повстречал сэра Ланселота и сэра Персиваля. Но рыцари не узнали сэра Галахада, поскольку был он в новом обличье. Его отец, сэр Ланселот, ударил его копьем, но оно сломалось, не причинив вреда сэру Галахаду, который нанес ответный удар такой силы, что наземь рухнули и всадник, и конь. Затем сэр Галахад обнажил меч, выехал против сэра Персиваля и одним ударом рассек ему шлем, так что, не подвернись меч в его руке, быть бы сэру Персивалю убитым. От этого удара сэр Персиваль вывалился из седла. Бой происходил перед уединенным жилищем затворницы, и, когда он закончился, женщина, глядя вслед сэру Галахаду, сказала:

– Бог да пребудет с тобой, лучший из рыцарей мира! Воистину, – воскликнула она громко, чтобы слышали сэр Ланселот и сэр Персиваль, – если бы эти два рыцаря узнали тебя, как узнала я, они бы с тобой не бились!

Услышав ее слова, сэр Галахад испугался, что его узнают, поэтому пришпорил коня и поскакал прочь во весь опор. Сэр Ланселот и сэр Персиваль, поняв, что это был сэр Галахад, вскочили на коней и бросились за ним вдогонку. Но вскоре он скрылся из вида, и они, весьма опечаленные, повернули назад.

– Может, нам стоит расспросить эту затворницу? – сказал сэр Персиваль.

– Поступай как знаешь, – ответил сэр Ланселот.

Сэр Персиваль поехал к затворнице, которая достаточно хорошо знала и его самого, и сэра Ланселота. А сэр Ланселот поскакал дальше по темному лесу, не разбирая дороги и положась на волю случая. Наконец он оказался на распутье двух дорог, где на безлюдной равнине стоял большой каменный крест. Подле креста лежала мраморная плита, но она так потемнела, что сэр Ланселот не мог ничего на ней разобрать. Тогда он огляделся и увидел старую часовню, куда и направил коня в надежде найти там людей. Подъехав к часовне, сэр Ланселот привязал к дереву коня, повесил на сук щит и подошел к входу в часовню. Двери были сломаны, и внутри он увидел алтарь, богато украшенный шелковой тканью, а на нем красивый серебряный подсвечник с шестью большими свечами. Увидев эту красоту, сэр Ланселот захотел войти в часовню, но, как ни старался, так и не нашел вход в нее. Невероятно огорченный, он вернулся туда, где привязал коня, снял с него седло и сбрую и отпустил пастись, а сам, сняв шлем и меч, лег у подножия креста, подложив под голову щит, и уснул.

Дремлет сэр Ланселот и, то ли во сне, то ли наяву, видит, что скачут к нему две красивые белые лошади, а между ними укреплены носилки, на которых лежит больной рыцарь. У креста лошади остановились, и сэр Ланселот услышал, как рыцарь сказал:

– О Господи милосердный! Когда же закончатся мои мучения и появится рядом священный сосуд, который пошлет мне исцеление?

Долго еще жаловался рыцарь, а сэр Ланселот слышал все, что он говорил. И вдруг сэр Ланселот увидел перед каменным крестом подсвечник с горящими свечами, но он не заметил, кто и когда его принес. Еще там очутился серебряный поднос, а на нем священный сосуд Святой Грааль. Тут больной рыцарь сел, воздел кверху руки и сказал:

– Милостивый Боже, пребывающий в этом священном сосуде, внемли мольбе моей и избавь от тяжкого недуга!

Рыцарь на коленях, помогая себе руками, подполз к священному сосуду, коснулся его и поцеловал. И тут же исцелился. А священный сосуд вместе с подсвечником и свечами вернулся в часовню, и опять сэр Ланселот не увидел, как это произошло.

Исцеленный рыцарь поднялся и поцеловал крест. Оруженосец принес ему доспехи и поинтересовался, как чувствует себя господин.

– Благодарение Господу, я совсем здоров. Мне удалось исцелиться с помощью священного сосуда. Но мне странно видеть этого спящего рыцаря, которому не хватило ни вежливости, ни сил проснуться, когда здесь был священный сосуд.

– Я думаю, – сказал оруженосец, – на нем какой-то смертный грех, и он до сих пор не раскаялся и не получил отпущение.

И они уехали.

Вскоре сэр Ланселот проснулся, сел и задумался над тем, было ли то, что он видел, наяву или ему все просто приснилось. Он стал расхаживать взад-вперед, не зная, что делать, и, наконец, сказал:

– Мои грехи и пороки довели меня до большого позора, поскольку когда я брался за мирские подвиги ради мирских нужд, то всегда достигал цели, всюду одерживал верх и ни в одном бою не испытал поражения, прав я был или виноват. Теперь я выехал на подвиг ради того, что свято, но чувствую и вижу, как старые грехи мешают мне, поскольку у меня даже не хватило сил ни шевельнуться, ни вымолвить слово, когда святая кровь явилась предо мной.