Темным ведьмам не отказывают (СИ) - Гусина Дарья Страница 29

Старший Фо Амаль замолчал. Последовала долгая пауза, во время которой я почти физически ощущала, как воздух между братьями искрится от напряжения.

– Вот как? Продолжай, – ровным тоном велел Эрик.

Райан заговорил совсем по-другому, как… истинный Амаль, холодно и сосредоточенно, и я представила его лицо с жесткими, как у Августа, складочками у рта:

– Солу Филчер открыл не ты. Ты вовремя вмешался… очень вовремя. Особые заинтересованные лица планировали организовать нечто вроде проверки в ее лавке, а тут как раз подоспел уполномоченный инспектор. И этот придурок, влюбленный в нее сын графа, пришелся очень кстати.

– Как они определили?

– Зелья. Пара снадобий попала в руки, как бы это выразиться… специалистов. А что, ты опять посчитал себя самым умным и прытким, Рикки? Пережитки детства, да?

– Помолчи, – огрызнулся Эрик. – Дай подумать. Судья Тротт…

– Должен был довезти Солу до определенного места. Но в последний момент вмешались обстоятельства. Тоже ты поспособствовал?

– Скорее, сама Сола. Райан, если ты знаешь, кто за этим стоит, скажи мне немедленно.

Райан опять замолчал. Я слышала, как он встал и прошелся по комнате. Мне показалось, он вообще не заговорит, проигнорирует вопрос Эрика. Но он заговорил:

– Конечно же, отец давно знает о твоем противостоянии с профессором Мо Килбертом. Твои ничем не подкрепленные обвинения в адрес наставника стоили тебе университетской карьеры. О его дочери… Клара ее зовут, не так ли?… он тоже знает. Все тогда решили, что ты был зол. Отец девушки не дал согласия на ваш брак, и ты… понес всякую чушь, даже заявил, что Мо Килберт – глава столичных бандитов.

– Это была не чушь, – немного устало произнес Эрик. – Образ милого, немного рассеянного, добродушного ученого – маска, за которой прячется великий, но злобный ум. Профессор за десять лет построил теневую империю, это о многом говорит.

– Я знаю. Разумеется, папа тоже в курсе. И дед.

– И ты намекаешь… ?

– Крис кое-что узнала, ты же помнишь, что у нее связи в самых неожиданных кругах? Я заинтересовался ее предположениями, отправился в Димор…

– Райан, не тяни.

– Думаю, это Килберт пытался похитить Солу. Как когда-то Книпса. Он ищет одаренных. Кого-то подкупает, кого-то заставляет на него работать – шантажирует, пытает… мало ли способов.

– Сола – внучка Вейлы Авенлог.

– Той самой Ядовитой Вейлы? О ней до сих пор вспоминают при дворе, а Кристин молится на ее книги по зельеварению.

– Возможно, профессор знал об их родстве и решил подстраховаться – как можно сильнее запутать следы. Он знает, что Сола у меня. Но он медлит.

– В его стиле прислать убийц и похитителей.

– Уже, – кратко пояснил Эрик.

Райан охнул:

– Я сразу понял, что те люди на втором этаже – не грабители! И вы так спокойны?! Свободно перемещаетесь по городу, не держите охрану?!

– Видишь ли, есть одно обстоятельство…

Я не стала дожидаться подробного отчета Эрика о связавшем нас проклятии. Честно говоря, хотелось спать, да и спина затекла. Все нужное я уже услышала. И очень порадовалась, что не увлеклась Райаном Фо Амалем. Впрочем, такого просто не могло бы случиться. Нельзя поделить сердце пополам.

Грета проводила меня в спальню и вернулась в механическое тело.

– Спасибо, – проникновенно сказала я. – Но почему ты решила меня позвать? В чем твой интерес.

– Благодарность, – прошуршал призрак. Грета заметно устала – эктоплазма мерцала вокруг металлического корпуса, размывая черты. – Вы убедили Книпса сделать для нас тела. А ведь он был против.

– Но всю работу проделал Райан, – возразила я.

– Ради вас, – горничная слабо улыбнулась. – Он хотел произвести впечатление. Фра Сола, я знаю господина Райана. Он не настолько приятен, каким хочет казаться. Это я нарисовала его портрет инеем на двери. Я хотела заранее предупредить.

– Я сама это поняла, – вздохнула я. – Иди спать, Грета, а мне нужно подумать. И еще раз спасибо.

… Знаете ли вы, как интересно смотреть на потолок, подсвеченный огнями от факелов? Слава богам, это были не ведьмоборцы на охоте, а процессия в честь примирения Димора и Беленхейма. Жители Грёза с песнями и даже плясками прошли по нашей тихой улице.

Я вышла из дома рано утром, полагая, что с таким количеством народа в доме с Эриком Гербертом, маркизом Арвадийским, ничего не случится. В Ратуше бургомистра не было, мне сказали, что он отправился в больницу.

Я упорно преследовала господина Фрипса, надеясь на плодотворную беседу. И застала его в момент разговора с фэром Юкалиптусом. Врач жался к стене, а градоначальник напирал с видом одновременно умильным и свирепым. Выяснилось, что бургомистр уговаривает фэра Юкалиптуса присоединиться к обмену специалистами с Димором.

– Почему я?! – вопил фэр Юкалиптус. – Неужели в нашей больнице нет более подходящих… кандидатов?!

– Но я же жертвую достойнейшим, – вкрадчиво напирал Фрипс. – Вами!

– Не поеду я в ваш Димор! Все диморцы – тупоголовые… варвары! Об этом ведь писали в… столичных газетах! Писали же?

Бургомистр развел руками:

– Ай-я-яй, господин Юкалиптус! Позвольте напомнить вам недавние изменения в политике прессы Беленхейма. Велено все несправедливые обвинения, во всяких грехах и пакостях в сторону нашего вечного друга Димора, считать пережитком темных времен раздора и непонимания. Кстати, вот Мо Филчер – из Димора. Сейчас она поведает вам, дорогой доктор, что там не все так плохо.

– Поведаю, – кивнула я. – Не так страшен Димор, как о нем пишут… писали в эти самые … темные времена. А куда, собственно, вас отправляют, фэр Юкалиптус?

– В Паструс, – с несчастным видом пожаловался врач, расставив пальцы у висков, словно приготовившись драть на себе волосы. – На край света! В самую провинцию! На целых четыре месяца!

– О, Паструс! Всегда мечтала открыть там лавку. Это ведь в южном магистрате! Приятный климат, отличные виноградники! – я мечтательно закатила глаза.

– Правда? – усомнился доктор.

– На Двенадцатую ночь в каждом селе открываются бочки с самым лучшим вином и колбасками в вишневой стружке – угощайся, сколько влезет. Одна проблема, – нарочито озабоченно вздохнула я, – девушки там так на шею одиноким мужчинам и вешаются. Много их, красавиц, а мужчин мало.

Фэр Юкалиптус слегка порозовел, однако заболтать его оказалось делом не таким уж простым.

– И отчего в Паструсе так мало мужчин? – с подозрением поинтересовался он.

– Так винодельни же! – невинным тоном ответила я. – Все въезжающие в Паструс мужчины тщательно проверяются на… хм… ну вы понимаете, стойкость к крепким напиткам, и, увы, проверку проходят лишь единицы. В вашей непогрешимости, фэр Юкалиптус, никто, разумеется, не усомнится. Вы врач, а врачей в Паструсе уважают несказанно!

– Что ж, – фэр Юкалиптус отклеился от стены и даже соизволил слегка задрать высокомерный подбородок. – Только из уважения к благородным мужам, примирившим два враждующих народа. Я поеду в Димор, господин бургомистр. Каковы подъемные?

… – Уф! – Фрипс откинулся в кресле и расстегнул пуговицу на жилете. – Спасибо вам, фра Сола. Без вас я бы не справился.

– «Достойнейшим»? – я укоризненно покачала головой.

– Ну вы, фра Филчер, тоже, извините, умаслили так умаслили.

– Я говорила чистую правду… почти. В Паструсе действительно много свободных дев и мало мужчин. Сильный пол там быстро спивается. Вот, теперь буду переживать, что отправила фэра Юкалиптуса на верную погибель.

– Каждый сам решает, носить ему синий нос или обойтись нормальным, – проворчал бургомистр. – Так что же привело вас сегодня в больницу, Сола? Лейс давно выписался.

– Я знаю, он прислал мне цветы и записку.

Бургомистр недоверчиво прищурился:

– Тогда… уж не заболели ли вы?

– Хотите обидеть зельевара в третьем поколении? Нет, господин Фрипс, я здорова. Я пришла заявить, что согласна.

Лишние объяснения не понадобились, градоначальник меня хорошо понял.