Матвей Гречко - Легенды московского метро Страница 3

При особом расположении звезд Ктулху проснется и вернет себе власть над миром, утверждают они. Но даже спящий Ктулху способен воздействовать на разум живых существ. Сны и видения, напускаемые Ктулху, подобны кошмарам, они могут довести до сумасшествия. Вот почему, находясь в метро, лучше не спать и даже не дремать: все равно вы не отдохнете, а сон будет очень дурным.

Глава 3. Как строилось метро

Вот такие страшные сказки ходят в народе про Московский метрополитен! Но и знакомое, привычное нам метро — тоже с историей! Оно пришло к нам из другой эпохи — давно минувшей и почти легендарной — эпохи стимпанка. Проекты «внеучиличных дорог» создавались одновременно с книгами Жюля Верна, Альбера Робиды и Герберта Уэллса. Писатели-фантасты мечтали о новых транспортных средствах, о движущихся мостовых, о подземных городах и магистралях, а инженеры-практики стремились перенести утопию в жизнь. Романтика стимпанка сплелась с реальностью и тоже породила немыслимое количество легенд. Но и реальные исторические факты, связанные со станциями метро, дадут фору любому романисту-фантазеру!

Самый старый метрополитен в мире — Лондонский, он открылся в январе 1863 года. Строительство вела компания Metropolitan Railway — букв, «столичная железная дорога», и именно ее названию мы обязаны возникновением слова «метрополитен».

По подземному пути в сутки проходило четыре поезда на паровозной тяге. Да, именно так: паровоз испускал ужасную гарь, которая скапливалась в подземных коридорах и грозила удушьем пассажирам и машинисту. К тому же освещалось лондонское метро газовыми рожками, что, конечно, было страшно опасно: скапливающийся газ грозил взрывом. Дискомфорт усугубляло и то, что первые вагоны лондонского метро были совершенно лишены окон: их конструкторы посчитали, что смотреть под землей все равно не на что. И даже несмотря на то, что сам принц Уэльский, будущий король Великобритании Эдуард VII отважился проехаться на новом виде транспорта, люди вполне обоснованно боялись им пользоваться.

Самым старым участком «настоящего метро» является отрезок Центральной линии между станциями Лейтон и Лохтон, но есть в лондонской подземке еще более старая линия — тот самый тоннель под Темзой, который Марк Брюнель начал строить еще в 1825 году! Тоннель соединяет станции Вэпинг и Ротерхит линии Бейкерло. Поначалу он был пешеходным. По длинной лестнице публика спускалась вниз, в подземелье, освещенное газовыми рожками, сначала просто для прогулок, а потом внизу расположился торговый пассаж. В 1869 году в тоннеле Брюнеля проложили городскую железную дорогу, а восемьдесят лет спустя включили его в состав лондонского метро. Старейший участок лондонской подземки всегда ярко освещен, а поезда там сбавляют скорость, чтобы пассажиры могли рассмотреть старинные конструкции. Гиды проводят экскурсии прямо в поездах метро, рассказывая об этом чуде техники, которое до сих пор в строю.

Вторым подземным метрополитеном мира стал Будапештский (1896). Первую ветку парижского метро построили в разгар «прекрасной эпохи» — в 1900 году, это событие было приурочено к Всемирной выставке. В Нью-Йорке первую подземную линию проложили лишь в 1904-м, но тоннель Коббл-Хилл под Атлантик-авеню в Бруклине намного старше. Его открыли в 1844 году как часть железнодорожного пути между Нью-Йорк Сити и Бостон Массачусетс. Это, возможно, самый старый железнодорожный тоннель в мире, построенный открытым способом: то есть при его строительстве была вырыта глубокая траншея, возведены стены и сводчатый потолок, а затем сверху все вновь засыпали землей. Проработал тоннель не очень долго: один его конец обвалился в 1861 году, а второй запечатали, чтобы избежать несчастных случаев. Строго говоря, его должны были засыпать, но подрядчик схитрил и завалил лишь вход в тоннель. За 150 лет вокруг тоннеля сложилось много легенд: тут был склад контрабандного виски, сюда сбрасывали трупы убийцы. Говорят даже, что в тоннеле под землей до сих пор стоит старинный паровоз, закопанный в 1861 году.

Московское метро несколько моложе, его реальное проектирование и строительство началось лишь во второй половине 1920-х, хотя отдельные подчас курьезные предложения поступали в городскую думу и раньше. Из всех дореволюционных проектов наиболее известен план Петра Балинского и Евгения Кнорре (1902). Два авантюриста предложили москвичам разрушить добрую треть своего города, прорубив параллельно Тверской и Мясницкой улицы-дублеры, над которыми высились бы эстакады. Над Страстной и Красной площадями тоже должны были быть сооружены исполинские эстакады, сходящиеся к Центральному вокзалу на Красной площади. Мешавший грандиозному замыслу храм Василия Блаженного предполагалось снести, а вслед за ним еще пару дюжин старинных церквей и других зданий. Дума ужаснулась — и отказала этим горе-инженерам.

Но идея не погибла! Москвичи всерьез задумались над строительством подземной дороги, наняли других квалифицированных специалистов, и строительство началось. Увы, Первая мировая, а после Революция смешали все карты. О незавершенном проекте теперь напоминает лишь Октябрьское трамвайное депо на Большой Калитниковской улице: по первоначальному плану именно оно должно было стать началом московского метро.

Уже после революции, в двадцатые годы строители нового мира снова задумались над сооружением в Москве метро. Набрали специалистов, составили проект, наиболее талантливых инженеров отправили в командировки: в Париж и Берлин (тамошнее метро заработало в декабре 1910-го), набраться опыта… Это и стало роковой ошибкой: в 1929-м в СССР начались репрессии, и практически все разработчики были арестованы и отправлены на Соловки. Вместо московского метро им пришлось строить Беломорско-Балтийский канал.

Но, уничтожая ценнейших специалистов, Советское государство в то же время от своих планов не отказывалось. Надзор за строительством метрополитена поручили Лазарю Кагановичу — человеку без всякого образования, но очень умному, деловому и совершенно беспощадному. До 1955 года метрополитен носил его имя, а лишь позднее стал Метрополитеном имени В.И. Ленина. Даже песни в те годы распевали: «Там солнце улыбалось / Бетону, кирпичу, / И Лазарь Каганович / Нас хлопал по плечу». Для Кагановича всегда главным было достигнуть цели, ну а скольким людям придется ради этого погибнуть или потерять здоровье, было для него совершенно неважно.

В 1932 году строительство наконец началось. Запроектированная линия была длиной шесть с половиной километров, от Гавриковой улицы близ Сокольников до так и не построенного Дворца Советов — на месте взорванного в том же году храма Христа Спасителя.

Тогда инженеры решили, что проще будет заложить первую ветку метро неглубоко, но даже несмотря на это, аварий на том строительстве было очень много: то плывун прорвется и шахту затопит, то земля осядет… Последнее грозило не только самим проходчикам, но и жителям стоявших на поверхности домов: были случаи обрушения. По официальным сводкам жертв среди населения не было, а порчу имущества, то, что люди оставались без жилья, — никто во внимание не принимал.

С такой же жестокостью относились и к самим метростроевцам. Опасные грунты проходили кессонным способом, то есть повышая в шахте давление и заполняя ее сжатым воздухом, что создавало большой риск для здоровья рабочих, такой же, как у водолазов. Однако понятие «охрана труда» в те годы было неактуальным. Строители метро себя не щадили, нарушая все нормы: вместо положенный четырех они проводили в кессонах по десять-одиннадцать часов! Сейчас за подобные штучки руководителей строительства отдали бы под суд, но в те годы «энтузиазм», «ударное отношение к труду» только приветствовались. Санитарные нормы нарушались на всех уровнях, и даже если рядовой рабочий вовсе и не желал лишаться здоровья, то он все равно был вынужден работать сверхурочно, подчиняясь примеру руководителей. Результатом были болезни, и не только простуды, но и опаснейшая кессонная болезнь, которая обычно встречается у водолазов. Лечили ее дедовскими методами: теплой ванной и грелками. То есть попросту снимали симптомы. Конечно, при тяжелых случаях это не помогало, и даже самое крепкое здоровье не выдерживало. И тогда врачам приходилось тащить энтузиастов в лечебную кессонную камеру, порой силком — так они рвались на стройку века.

Потом, к счастью, после нескольких случаев инвалидности метод признали уж слишком бесчеловечным, вспомнили о способе сибирских золотодобытчиков и стали замораживать почву. Для того чтобы добраться до золота на дне реки, старатели долбили прорубь и давали воде снова замерзнуть. Потом они вновь вырубали на этом месте прорубь, оставляя по бокам защитную ледяную корку. Потом еще… еще раз и еще много-много раз, пока не получался ледяной колодец до самого дна. Вот примерно так строились первые московские станции глубокого заложения. Все они были без обширного центрального зала. Сейчас такое трудно представить, а московские старожилы помнят те старые станции с двумя крохотными зальчиками у эскалаторов и вечной толкотней на узких перронах: с одной стороны облицованная мрамором стена, с другой — мчится поезд… Ах, как это было неудобно! Но проектировщики опасались, что большой свод не выдержит неимоверного давления земной толщи. Еще бы: более тридцати метров — высота девятиэтажного дома! Тогда казалось, что это невероятно глубоко, но современные станции метро порой закладываются намного глубже: Тимирязевская, Чеховская, Дубровка, Петровско-Разумовская, Трубная, Марксистская и Сретенский бульвар — все эти станции заложены на глубине более шестидесяти метров. По Москве лидирует станция «Парк Победы» Арбатско-Покровской линии, открытая в 2003 году, она находится на 84 метрах под землей. Длина ее эскалатора 126 метров.