Айдар Хусаинов - Урал-батыр. Башкирский народный эпос в изложении Айдара Хусаинова Страница 3

Но горе тому, кто пойдет направо! Приведет его дорога в страну падишаха Катила, страну горя, страну жестокосердия и зла. Там земля усыпана человеческими костями, там живые завидуют мертвым и проклинают час, когда появились на свет. Вся земля там залита кровью.

Услышали такие слова братья и поняли, что пришла им пора расстаться. Решили они бросить жребий, чтобы выбрать свой путь.

И выпало так, что Шульген должен был отправиться направо, в страну падишаха Катила. Не согласился с этим Шульген, гневно нахмурил брови. Отрывисто бросил:

– Я старший, я выбираю дорогу.

И пошел налево, даже не попрощавшись.

Бросился было Урал вослед брату, но быстро опомнился. Понял он, что пути их расходятся, только не знал – насколько.

Делать было нечего, и Урал, поблагодарив старца, пожелав ему здоровья и благополучия, пошел направо, в страну падишаха Катила, страну безмерного горя и страдания.

Как Урал-батыр пришел в страну падишаха Катила

Долго шел Урал в страну падишаха Катила, переправлялся через широкие реки, переваливал через высокие горы. И вот однажды попалась ему в пути, у подножья высокой горы, старуха в нищенском рубище. Вся спина у нее была исполосована, словно били ее кнутом, плечи изодраны в кровь, словно терзали ее злые волки. Руки и ноги потрескались у нее, словно у курицы, которая день-деньской добывает себе пропитание, ковыряясь в земле. Все лицо у нее почернело, словно трава, что побита морозами.

К ней прижималась девушка с глазами, подобными озерам, что сверкают сквозь камыши, тонкой талией, подобной пчелиной. Было видно, что боится она незнакомца, восседающего на огромном льве, да и стыдно ей, что предстала перед егетом в убогом рубище.

– Не бойтесь меня, – воскликнул Урал, подходя к ним. – Никому не желаю зла, ищу я Смерть-злодейку, хочу людей от нее избавить. Расскажите мне, в какую страну я попал.

Улыбнулись старуха и девушка, с места поднялись, подошли к егету. Старуха пригладила свои растрепанные волосы, заложила их за уши и, чуть-чуть распрямившись, стала рассказывать, широко раскрыв глаза.

– Ох, егет, видно, что горя ты не видел, не бывал ты в нашей стране. Правит у нас жестокий падишах Катил. Черны его дела – раз в году хватает он юношей и девушек, мужчин и женщин, отбирает из них самых лучших, приводит к себе во дворец. Дочь его забирает себе всех егетов, а всех девушек он отправляет на свою половину. Некоторых, кто помилее, разбирают его приближенные, а всех остальных приносят в жертву – девушек в озере топят, парней сжигают на огромном костре. Такую жертву приносят они ежегодно духам предков и богу, так потакают они своему тщеславию.

Десятерых детей родила я на свет, и девятерых из них забрал жестокий падишах Катил. Долго терпел мой муж, но однажды разум его помутился от горя. Не помня себя, бросился он на слуг падишаха. Не простили его, живьем зарыли в землю.

Однажды пришел ко мне приближенный падишаха, сказал: «Мне нравится твоя дочь, я беру ее в жены». А ведь для меня нет ничего дороже дочери, одна она у меня осталась. И тогда в темную ночь бежали мы в лес, и теперь вся наша жизнь проходит в страданиях. Таких, как мы, много скрывается по чащобам.

Вижу, что ты, егет, очень добр. Прошу тебя, не ходи в страну падишаха Катила, пожалей себя! Вернись туда, откуда пришел!

Но Урал только покачал головой:

– Не для того я долгие годы провел в пути, не для того много дорог прошел, чтобы ни с чем вернуться в отчий край. Должен я отыскать злодейку-Смерть, должен посчитаться с нею.

Попрощался Урал с со старухой и ее дочерью, сел на верного льва и отправился в путь, в страну падишаха Катила.

Как Урал встретил дочь падишаха Катила

Шли дни, пылила дорога, и вот однажды увидал Урал вдалеке большую толпу, словно тысячи и тысячи людей собрались на какой-то большой праздник. Подъехал ближе егет, видит – и вправду толпится здесь множество людей, все они как один – в том самом обличье, в котором всякий появляется на свет, да вот только не похоже это сборище на праздник.

Люди здесь не бродили по округе, не переговаривались, как то бывает на шумных и веселых праздниках. Все стояли в великом страхе, глядя в затылок друг другу. Пригляделся Урал и понял, что собрали людей насильно. Куда бы он ни бросил взгляд, слева стройными рядами стояли одни женщины, справа – одни мужчины. Ни стариков, ни детей среди них не было.

Да только не все были голыми в той толпе. Там и сям мелькали люди в странной одежде, в руках у них были большие бичи, которыми они загоняли обратно тех, кто нарушал строй. Но строптивцев было очень и очень мало, люди в той толпе застыли в великом молчании посреди огромной площади.

– Неужели это и есть страна падишаха Катила, о которой рассказывала старуха? – подумал Урал.

Он решил выяснить все и, не мешкая, подошел к людям, что стояли в сторонке. Там как раз были и старики, и дети. Были они одеты, как велит обычай, как полагается людям, что и отличает их от зверей, не знающих иной одежды, кроме своей шкуры.

Увидев, что к толпе подъехал незнакомый егет, люди сперва шарахнулись от него, но, видя, что он улыбается и, кажется, не хочет причинять им никакого вреда, осмелели и придвинулись поближе. Отделился тогда от толпы старец, обратился он к юноше с такими словами:

– Юноша, по твоему виду, по удивленным взглядам, которые бросаешь на толпу, могу ли я предположить, что прибыл ты к нам из чужой страны?

Видя, что егет обратил на него свой взор, старец продолжал:

– Позволь мне рассказать о наших обычаях. В этой стране есть падишах, и вот сегодня ты как раз попал на праздник, кояторый он устраивает для своих приближенных в честь матери своей и своего отца, в честь колодца, из которого брали воду, чтобы омыть новорожденного царственного младенца. И сегодня в их честь будут принесены великие жертвы, как принято это в наших краях.

На знамени нашего падишаха ворон изображен, и ты, наверное, уже видел, как много вокруг летает этих птиц?

Урал огляделся – вокруг и вправду летало много воронов. Еще больше их сидело невдалеке, на небольшом холме. Этот холм был черен от птиц, которые собрались там, словно на свой праздник.

– О да, юноша, именно им будут принесены великие жертвы из нашего народа. Видишь ли ты колодец? Туда будут сброшены девушки наши, чтобы потом, когда они умрут, их тела попали на съедение воронам.

А те егеты из разных родов, у них другая участь – каждый год дочь падишаха выбирает себе жениха из их числа, а кто понравится падишаху – тот будет рабом его, будет прислуживать во дворце. Остальные будут принесены в жертву богу, которому поклоняется падишах.

Вдруг сильный шум прервал речь, которой с великим изумлением внимал Урал. То приближалась дочь падишаха. Она восседала на троне, который несли четыре раба-исполина.

– Слушайте, слушайте! – кричали глашатаи. – Пусть просветлеют ваши лица, пусть радость наполнит ваши сердца! Приближается дочь падишаха! Приближается наша владычица!

Медленно двигалось шествие. За троном в некотором отдалении важно шли аксакалы, что служили падишаху Катилу.

Покачивался над толпой высокий золотой убор царевны. Вот она подъехала ближе, и все увидели на троне девушку невиданной красоты.

Урал завороженно смотрел на нее, пока дочь падишаха медленно объезжала ряды. Злая гримаса застыла на ее лице, гримаса отвращения – никто не нравился ей из этих посиневших от холода, съежившихся на ветру людей.

И вдруг ее взор просветлел – она увидела высокого красивого юношу, который стоял в толпе, как все, и смотрел на нее восхищенными глазами. Ни слова не говоря, величественным жестом она остановила шествие. Взоры всей толпы обратились к тому, на кого она обратила внимание. Царевна молча ожгла взглядом Урала и протянула ему яблоко. Ошеломленный ее красотой, потому что вблизи она казалась еще прекрасней, юноша это яблоко. Дочь падишаха подала знак своим прислужникам, и шествие двинулось дальше.

– Дочь падишаха влюбилась! Явился зять падишаха! – провозгласили глашатаи. Толпа шарахнулась в сторону от Урала, к нему подошли аксакалы с радостью на лице. Удивился Урал, нахмурил брови:

– Что все это значит? Что вам от меня нужно?

– Теперь ты наш зять, – заулыбались ему аксакалы. – Идем с нами во дворец, ты стал мужем дочери падишаха. Теперь ты наш повелитель. Таков наш обычай!

Пожал плечами Урал, сказал спокойно:

– Я приехал к вам издалека. Обычаев ваших я не знаю, потому и во дворец не пойду. Посмотрю, чем все это кончится, тогда и решу, как быть. Если захочу – сам отыщу эту девушку.

Изумились аксакалы, видно было, что отказ для них – дело небывалое. Стали они переговариваться, не зная, как поступить. Наконец, не найдя никакого другого решения, они ушли во дворец один за другим. От их важности не осталось и следа.