Старонемецкий эпос - Песнь о Нибелунгах Страница 3

Авентюра IV

О том, как он бился с саксами

Однажды в Вормс примчались гонцы из стран чужих.Два короля могучих на Рейн послали их,Чтоб объявить трём братьям жестокую войну.Повергла весть в смятение бургундскую страну.

Скажу я вам, что первым из этих королейБыл Людегер, правитель саксонских областей,И Людегастом Датским звался из них второй.Немало сильных воинов вели они с собой.

Услышав о приезде неведомых гонцов,Бургундские вельможи спросили пришлецов:«Что передать велели нам ваши короли?»И к Гунтеру немедленно посланцев отвели.

Сказал король учтиво:[30] «Прошу вас быть гостями.Но я ещё не знаю, кто вас прислал с вестями.Нам это без утайки должны вы объявить».Гонцы в ответ, хоть Гунтера боялись прогневить:

«Мы обо всём доложим вам, государь, честь честью.От вас мы скрыть не вправе столь важные известья.Узнайте же: послали сюда, в ваш край родной,Нас Людегер и Людегаст, что вам грозят войной.

Немало вы чинили им всяческих обид,И в них — то нам известно — гнев против вас кипит.Хотят они нагрянуть на Рейн и Вормс занять.Поверьте мне, огромная у них готова рать.

Недель через двенадцать[31] они с ней выйдут в поле,А вы пока сзывайте друзей, числом поболе,Не то у вас все замки и земли отберут.Немало будет сломано мечей и копий тут.

Но лучше было б миром уладить дело вамИ для переговоров послать гонца к врагам.Тогда уж не ворвётся к вам в землю войско ихИ много славных рыцарей останется в живых».

Отважный Гунтер молвил: «Повременить прошу,Пока я всё не взвешу и твёрдо не решу.Совет держать я должен с вассалами своими:[32]Хочу прискорбной новостью я поделиться с ними».

Король был опечален, вздыхал он тяжело.[33]Ему на сердце камнем известие легло.За Гернотом немедля послать он приказалИ Хагена с вельможами созвал в приёмный зал.

Когда они собрались, сказал им Гунтер так:«Грозит границам нашим опасный, сильный враг.Всем нам его вторженье сулит немало бед».И Гернот, витязь доблестный, вскричал ему в ответ:

«От бед нам меч защита, отвага наш оплот.Где суждено погибнуть, там смерть тебя найдёт.[34]Не поступлюсь я честью, чтоб жизнь свою продлить.Нас вражье нападение должно лишь веселить».

Боец из Тронье молвил: «Совет ваш нехорош.На рать датчан и саксов без войска не пойдёшь,А мы ведь не успеем собрать свои отряды».И он добавил: «Зигфриду сказать про всё нам надо».[35]

Король посланцев в Вормсе на отдых поместилИ задевать приезжих бургундам запретил.Решил он, что разумней не раздражать врагов,Не разузнав, кто из друзей встать за него готов.[36]

Ходил невесел Гунтер, забыв покой и сон,И растревожил гостя своим уныньем он.Увидел нидерландец его тоску-кручинуИ стал просить хозяина назвать её причину.

Сказал отважный Зигфрид: «Давно меня дивитВаш непривычно мрачный и удручённый вид.Что вас, король, лишило веселия былого?»И молвил Гунтер доблестный ему такое слово:

«Не с каждым поделиться король печалью может.Таить я в сердце должен то, что меня тревожит:Ведь правду открывают лишь преданным друзьям».[37]В лице меняясь, знатный гость внимал его речам.

Он Гунтеру ответил: «Располагайте мной.Я вам прийти на помощь готов в беде любой.Коль верный друг вам нужен, я буду им для вас,Покуда не придёт конец и мне в свой срок и час».

«Пусть бог воздаст вам, Зигфрид, за эту речь сполна.Нам дорога не помощь, хоть и нужна она,А то, как поспешили её вы предложить.Сочтёмся мы услугою,[38] коль суждено мне жить.

Я вам скажу, какая стряслась со мной беда.Мои враги прислали своих гонцов сюда,Войну мне объявили и нас врасплох застали:Ведь нашу землю недруги доселе не топтали».

«Тревогой не терзайтесь при мысли о войне, —На это молвил Зигфрид, — а разрешите мнеПоднять за вас оружье, вам к выгоде и чести,И пусть вассалы ваши в бой идут со мною вместе.

Поверьте, тридцать тысяч отборных храбрецовСломлю в жестокой сече я с тысячью бойцов,И будет пораженье нанесено врагу».Рек Гунтер: «Не останусь я перед тобой в долгу».

«Итак, мне соизвольте дать тысячу мужей —Ведь здесь всего двенадцать со мной богатырей,И недругов принудить сумею к бегству я.Всегда вам будет преданно служить рука моя.

Пусть Хаген, Данкварт, Ортвин и Синдольт удалой,Что вами так любимы, идут в поход со мной.Мне также нужен Фолькер, бесстрашный человек —Ведь знаменосца лучшего я не найду вовек.

Велите возвращаться на родину гонцам,Затем что очень скоро мы сами будем там,[39]А я от нападенья ваш край обороню».Тогда король велел сзывать дружину и родню.

Явились за ответом послы к нему опятьИ с радостью узнали, что могут уезжать.Великодушный Гунтер их щедро одарилИ отослал с охраною, чем сильно ободрил.

Он молвил на прощанье: «Такой я дам ответ:Идти на нас войною врагам расчёта нет;Пускай не нарушают покой моей страны,Иль плохо это кончится, коль мне друзья верны».

Богатые подарки он дал гостям потом —Не дорожился Гунтер казною и добром.Послы же, чтоб отказом его не гневать зря,Всё приняли[40] и отбыли, судьбу благодаря.

Когда ж пределов датских они достигли сноваИ Людегасту стало известно слово в слово,Какой ответ на Рейне был дан его гонцам,Отметить решил он в ярости бургундским гордецам.

Добавили посланцы: «Во вражеской землеЕсть храбрецов немало, и блещет в их числеПриезжий витязь Зигфрид. Из Нидерландов он».Король был этой новостью встревожен и смущён.

Она усугубила старания и тщанье,С какими войско к бою готовили датчане,И скоро двадцать тысяч отборных смельчаковПовёл отважный Людегаст походом на врагов.

И Людегер Саксонский стянул свои войска.Набралось сорок тысяч иль больше сорокаДатчан и саксов в рати обоих королей.В Бургундии тем временем король сзывал друзей.

Его родня, и братья, и Хаген удалой,И все их люди были вступить готовы в бой.Все знали: неизбежна кровавая война,И многим славным витязям сулит конец она.

Как только снарядилась в поход опасный рать,Её из Вормса стали за Рейн переправлять.Бесстрашный Фолькер знамя назначен был нести,А Хагену доверили дружинников вести.

Поехал с войском Синдольт, и Хунольт не отстал —Не зря так щедро Гунтер всегда их награждал.В поход пошли и Данкварт, и Ортвин Мецский с нимПрославиться в сражении легко бойцам таким.

Сказал могучий Зигфрид: «Король, останьтесь тут.Коль скоро ваши люди в поход со мной идут,Живите в Вормсе мирно и охраняйте дам.Ни вас, ни ваших подданных в обиду я не дам.

Врагам, идущим к Рейну, чтоб Вормсом овладеть,Я докажу, что лучше б им по домам сидеть,И сам победоносно по землям их пройду.Они вам вызов бросили себе же на беду».

От Рейна через Гессен, противнику навстречу,Повёл дружину Зигфрид, вступить готовый в сечу.В пути он жёг и грабил окрестную страну —Пусть пожалеют недруги, что начали войну.

Когда ж достигло войско саксонских рубежей, —Не подступал вовеки к ним супостат страшней! —Неустрашимый Зигфрид соратников спросил:«Кому с оруженосцами прикрыть поручим тыл?»

Ответили бургунды: «Известен Данкварт силой.Пусть вместе с молодёжью нас прикрывает с тыла.[41]А коль ему в придачу мы Ортвина дадим,В любом бою останется отряд наш невредим».

Тогда промолвил Зигфрид: «Я сам в дозор поеду.Коль над врагом желаем мы одержать победу,Нам надо знать, откуда на нас он двинет рать».И начал отпрыск Зигмунда доспехи надевать.

В дорогу снарядившись, он приказанье дал,Чтоб войско взяли Хаген и Гернот под начал,И во владенья саксов, один, погнал коня,Немало шлемов изрубил он там в теченье дня.

И вот он видит в поле несметные войска.Людей в них сорок тысяч иль больше сорока.Неизмеримо меньше у Зигфрида бойцов,Но храбреца лишь радует обилие врагов.

Вдруг витязю навстречу другой наездник мчит.Он в панцире и шлеме, при нём копьё и щит.Врагом замечен Зигфрид, и враг замечен им,И вот уже сближаются они один с другим.

А был, — скажу вам это, — тот всадник удалой,Чей щит сверкал на солнце отделкой золотой,Сам Людегаст: он тоже отправился в дозор.Скакун под датским королём летел во весь опор.

Датчанин гневным взглядом окинул чужака.Коням всадили шпоры наездники в бока.Во вражий щит нацелясь, склонились копья их,И Людегаст встревожился, хоть был могуч и лих.

С разбега сшиблись кони и на дыбы взвились,Потом друг мимо друга, как ветер, пронеслись.Бойцы их повернули и съехались опять,Чтоб счастье в схватке яростной мечами попытать.[42]

Врага ударил Зигфрид, и дрогнула земля.Столбом взметнулись искры над шлемом короля,Как будто кто-то рядом большой костёр зажёг.Бойцы друг друга стоили: взять верх никто нс мог.

Всё вновь и вновь датчанин разит врага сплеча.Щиты звенят протяжно, встречая сталь меча.Тут, Людегаста видя в опасности большой,На помощь тридцать воинов спешат к нему толпой,

Но поздно: крепкий панцирь, сверкающий огнём,Уже три раза Зигфрид успел рассечь на нём.Весь меч у нидерландца от вражьей крови ал.Беду почуял Людегаст и духом вовсе пал.

Он запросил пощады, сказал, кто он таков,[43]Поклялся, что вассалом стать Зигфриду готов.Но в этот миг примчались и бой пришельцу далиТе тридцать датских воинов, что схватку увидали.

Свою добычу Зигфрид не отдал им назад.Воитель знал, что пленник и знатен и богат,[44]И за него сражался столь яростно и люто,Что всем его защитникам пришлось куда как круто.

В живых один остался из тридцати датчан.В залитом кровью шлеме он ускакал в свой стан,Где горестную новость все угадали сразу —Служили раны вестника заменою рассказу.

Когда узнало войско, что в плен попал король,Вассалам датским сердце стеснили страх и боль,А Людегер от гнева побагровел с лица —Так он скорбел, что брат его в руках у пришлеца.

Так Людегаст отважный и угодил в полон,И был в бургундский лагерь насильно увезён,Где Зигфрид под охрану сдал Хагену его,И эта весть в уныние не ввергла никого.

Поднять знамёна Зигфрид бургундам дал приказ.«Вперёд! — воззвал он к войску. — Ждёт нынче слава нас.И если не погибну я от руки врагов,Появится в Саксонии сегодня много вдов.

За мной, герои Рейна! Не отставать, друзья!Вам прорублю дорогу сквозь вражье войско яИ покажу, как шлемы раскалывать мечом.Мы с Людегера дерзкого навеки спесь собьём».

Тут Гернот и бургунды вскочили на коней,И поднял Фолькер знамя над головой своей.За шпильманом могучим все устремились в бой.[45]Блистательное зрелище отряд являл собой.

Хоть тысяча, не больше, бургундов шли в набегДа с ними нидерландцев двенадцать человек,От пыли, взбитой ими, померк вокруг простор.Щиты их золочёные огнём слепили взор.

Тем временем и саксы выстраивались к бою.Мечи их отличались отменной остротою.С врагом рубиться насмерть была готова рать.Кому же земли с замками охота отдавать?

Вот их вожди воззвали к воителям: «Вперёд!»Но тут на саксов Зигфрид ударил в свой черёдСо свитой, в Вормс прибывшей с ним из родных краёв.Немало обагрила кровь в тот день стальных клинков.

Разили Синдольт, Хунольт и Гернот наповалСтоль быстро, что датчанин иль сакс не успевалИм доказать, как лихо умеет драться он.Немало слёз тот бой исторг из глаз прекрасных жён.

Бесстрашный Фолькер, Хаген и Ортвин бились так,Что с каждым их ударом ещё один шишакНапитывался кровью и от неё тускнел.Свершил и Данкварт доблестный немало славных дел.

Датчане тоже были в бою не новички.В щиты вонзались с лязгом булатные клинки,И ветер гул ударов над полем разносил.Дрались, под стать союзникам, и саксы что есть сил.

Бургунды напирали на саксов и датчан,Им нанося немало таких глубоких ран,Что кровь, залив доспехи, стекала на седло.Сражение у витязей за честь и славу шло.

А в самой гуще боя стоял немолчный стук —То Зигфрид Нидерландский крушил щиты вокруг.Делила с ним дружина нелёгкий ратный труд:Куда бы он ни ринулся, она уж тут как тут.

По ярким шлемам саксов текла ручьями кровь.В ряды их королевич врубался вновь и вновь.За ним никто из рейнцев не поспевал вдогон.Клинком себе прокладывал путь к Людегеру он.

Три раза нидерландец сквозь вражью рать пробился.Затем могучий Хаген с ним рядом появился,И тут уж утолили они свой пыл сполна:Урон немалый понесла саксонская страна.

Но Зигфрида приметил и Людегер лихой.Узрев, как он вздымает в бою над головойКлинок свой, добрый Бальмунг, и саксов им разит,Король в душе почувствовал жестокий гнев и стыд.

Кругом кипела схватка, звенела сталь мечей.Полки бросались в сечу всё злей и горячей,Но чуть сошёлся Зигфрид с противником своим,Как саксы прочь отхлынули[46] — так страшно стало им.

Когда их властелину поведали о том,Что Людегаст отважный захвачен был врагом,Он долго мнил, что брата лишь Гернот мог пленить,И только под конец узнал, кого ему винить.[47]

Король с такою силой нанёс удар врагу,Что конь под нидерландцем шатнулся на бегу,Однако не свалился, и через миг седокВновь яростно обрушиться на Людегера смог.

А Хаген, Данкварт, Фолькер и Гернот гнали прочьВсех саксов, государю пытавшихся помочь.Им славно Синдольт, Хунольт и Ортвин помогали.Удары их без промаха бегущих настигали.

Меж тем сошлись вплотную два царственных бойца.Хотя над ними копья свистели без концаИ дротики впивались в край их щитов стальных,Лишь за своим противником следил любой из них.

Вот спешились герои и начали опятьУдарами лихими друг друга осыпать,Не замечая даже, что бой вокруг идётИ в них, что ни мгновение, летит копьё иль дрот.

У короля порвалась застёжка под щитом.Почуял королевич, что справится с врагом.Уже немало саксов умолкнуло навек.Ах, сколько ярких панцирей[48] меч Данкварта рассек!

Вдруг Людегер, чей натиск вторично был отбит,Увидел, что короной украшен вражий щит.Король могучий понял, что за боец пред ним,И крикнул громким голосом воителям своим:

«Мои вассалы, битву прервите сей же час.Сын Зигмунда сегодня войной пошёл на нас.Здесь Зигфрид Нидерландский — его я узнаю.Видать, сам чёрт привёл меня столкнуться с ним в бою»,

Велел он, чтоб дружина знамёна опустила.Ему на мир врагами дано согласье было,Коль с ними, как заложник, на Рейн поедет он.Так Людегер был Зигфридом в покорность приведён.

Вожди посовещались и прекратили бой.Сложили наземь саксы, нарушив ратный строй,Кто щит, кто шлем разбитый, кто целиком доспех —Следы мечи бургундские оставили на всех.

Отдав приказ носилки для тех соорудить,Кто из-за ран тяжёлых совсем не мог ходить,Меж пленных стали Гернот и Хаген выбирать[49] —На Рейн пятьсот заложников им удалось угнать.

Датчане возвратились на родину бесславно.Снедало их унынье, а саксов и подавно:Не принесла им битва удачи и похвал,Любой из них о родиче иль друге горевал.

Вновь к Вормсу шли бургунды, доспехи взяв на вью:В сражении победу добыл им гость и друг,И в том, что только Зигфрид рассеял их врагов,Любой дружинник Гунтера поклясться был готов.

Гонцов проворных Гернот послал на Рейн вперёд.«Пускай друзья узнают, что кончился походИ что за честь бургундов я постоять сумел,Свершив с дружиной нашею немало славных дел».

Гонцы-оруженосцы, не мешкая в пути,В столицу поспешили известье привезти.Возликовали вормсцы, забыв свои печали,И женщины расспрашивать гонцов не уставали

О подвигах бургундов, об их борьбе с врагом.Был и к Кримхильде позван один гонец тайком:Поговорить открыто она не смела с ним —Ведь вместе с войском шёл и тот, кто ею был любим.

Когда в покой к Кримхильде посланец был введён,Такую речь услышал от королевны он:«Скажи мне всё, что знаешь, и коли весть — не ложь,Ты здесь получишь золото и друга обретёшь.

Ответь, как брат мой Гернот и все мои друзья,И многих ли меж ними недосчитаюсь я,И кто был в битве первым, поведай непритворно».«Меж нами трусов не было, — сказал гонец проворный,

Но тем, кто всех смелее давал отпор врагу, —И верьте, королевна, ни словом я не лгу, —Был Зигфрид Нидерландский, ваш благородный гость,Чьи подвиги в сражении мне видеть довелось.

Хоть мощный Хаген, Данкварт и прочие бойцыСебя на поле боя вели, как храбрецы,Все их труды — забава, пустая трата силВ сравнении с деяньями, что Зигфрид совершил.

С противником могучим они сражались честно,Но то, что сделал Зигфрид, поистине чудесно.Никто не знает счёта убитым им врагам.Поплакать он о родичах заставил многих дам.[50]

Он друга сердца отнял из них не у одной.Обрушивал на шлемы он свой клинок стальнойТак, что ручьём багряным хлестала кровь из ран.Всем взял воитель доблестный: он смел и в сече рьян.

Чинил и Ортвин Мецский врагу немалый вред:Кто был хоть раз в сраженье его мечом задет,Тот ранен или тлеет в сырой земле теперь.Но никогда ещё никто не нёс таких потерь,

Какие войско саксов, — признаюсь в этом смело, —Сражаясь с вашим братом, от Гернота терпело.Бургунды были в битве так грозны и ужасны,Что больше вражьи происки их чести не опасны.

Врагов свергали наземь они с лихих коней.Всё поле оглашали удары их мечей.Так безудержно рейнцы кипели пылом бранным,Что лучше б бой не затевать ни саксам, ни датчанам

Когда пошла стеною на саксов наша рать,Бойцы из Тронье тоже себя им дали знать.Немало жизней Хаген пресёк мечом своим.Найдётся что порассказать о нём его родным.

А Синдольт, Хунольт, Румольт, за Гернотом идя,С противником рубились не хуже их вождя,И Людегеру долго себя придётся клястьЗа то, что он осмелился на Гунтера напасть.

И всё же высший подвиг, каким себя навекВ кровавой битве может прославить человек,Был Зигфридом могучим бестрепетно свершён.Толпу вельможных пленников ведёт с собою он.

Отважный витязь силой принудил к сдаче их.Им Людегаст захвачен, король датчан лихих,И Людегер Саксонский, его державный брат.Ещё о многом, госпожа, я вам поведать рад.

Двух этих государей взял нидерландец сам.И раньше доставалось немало пленных нам,Но всё ж намного меньше, чем он ведёт с собой».Рассказ гонца был по сердцу Кримхильде молодой.

«Пятьсот иль больше даже из них идут пешком,А восемьдесят стража, — вы знать должны о том, —Ввиду их ран тяжёлых сама должна нести.Вот что такое Зигфриду стать поперёк пути!

Спесивцы объявили Бургундии войну,А ныне оказались у Гунтера в пленуИ к радости всех вормсцев сегодня будут здесь».Весельем преисполнила Кримхильду эта весть.

Алее свежей розы она зарделась вдруг[51]При мысли, что вернётся её сердечный друг,Что юный витязь Зигфрид остался цел в бою.Порадовалась девушка и за родню свою.

Красавица сказала: «Тебе за твой рассказОтсыплю десять марок[52] я золотом сейчасИ подарю одежду, расшитую шелками».Не худо весть приятную доставить знатной даме!

И золото и платье дала гонцу она.Меж тем её подружки столпились у окнаИ вскоре увидали, как к городу идётОтряд бургундских витязей, закончивший поход.

Несли того, кто ранен; шёл тот, кто невредим.Внимать приветным кликам не стыдно было им.Верхом поехал Гунтер воителей встречать.Он, горести свои забыв, повеселел опять.

К своим и к чужеземцам равно был ласков он,Как это и пристало тому, кто сел на трон:Питать король обязан признательность к вассалам,За честь его сражавшимся с бесстрашьем небывалым.

Затем державный Гунтер порасспросил дружину,Кто из бойцов бургундских нашёл в бою кончину.Убитых насчитали всего лишь шестьдесят.Оплакали, как водится, тех, кто могилой взят.

На уцелевших тоже оставил метку враг:Почти у всех изрублен был щит или шишак.У стен дворца дружина сошла с лихих коней.Вокруг толпа несметная хвалу гремела ей.

По Вормсу Гунтер войско расставил на постой,Велев, чтоб принимали приезжих с теплотой,А уж о тех, кто ранен, пеклись, как о родных.Не обошёл он милостью и пленников своих.[53]

Он Людегасту молвил: «Я в Вормсе рад вас видеть.Хотя меня жестоко дерзнули вы обидеть,Теперь, когда вы пленник, я зла не помню вам.Пусть Бог за дружбу верную воздаст моим друзьям».

Тут Людегер воскликнул: «Воздать им есть за что!Заложников знатнее не брал ещё никто.Мы щедро вам отплатим казною и добромЗа обращенье мягкое и ласковый приём».

Сказал король бургундский: «Свободу вам даюВ обмен на обещанье тайком страну моюНе покидать, покуда не отпущу вас я».Ему ответил Людегер: «Вот вам рука моя».[54]

Распорядился Гунтер, чтоб всем был отдых дан.В постели уложили тех, кто страдал от ран,И принесли здоровым вино и крепкий мёд,Чтоб позабыли витязи, как труден был поход.

Убрали с глаз немало изрубленных щитовИ сёдел, побуревших от крови седоков, —Пусть жёны слёз напрасных при виде их не льют.Недёшево воителям дался их ратный труд.

Хотя гостей и было у Гунтера полно,Всех — и своих и пленных — он чествовал равно;А об увечных пёкся он так самозабвенно,Что сердце всех заложников завоевал мгновенно.

На тех, кто ранен, Гунтер казны не пожалел.Он лекарей искусных приставить к ним велел —Пусть на ноги поднимут героев поскорей.Осыпал и подарками король своих гостей.

Домой не соглашался их Гунтер отпуститьИ всех просил в столице подольше погостить.Собрав вельмож, он молвил: «Как наградить бойцов,Столь доблестно Бургундию спасавших от врагов?»

Ответил брату Гернот: «Отпустим их отсель,Но пусть они вернутся к нам через шесть недель,И пиршество мы с вами в их честь устроим тут —Тогда уж раны тяжкие у многих заживут».

Собрался в Нидерланды и Зигфрид уезжать,И сколько ни пытался хозяин возражать.Его склоняя в Вормсе пожить ещё чуть-чуть,Не будь сестры у Гунтера, гость тронулся бы в путь.

Служил он не за плату — богат он без того,[55]К тому же сам хозяин в долгу был у негоЗа подвиги, которых так много он свершилВ тот день, когда с бургундами их недругов крушил.

Нет, лишь Кримхильды ради остался в Вормсе гость,И вскоре увидаться ему с ней довелось.Красавицу назвал он, как и мечтал, женойИ отбыл с новобрачною к отцу, в свой край родной.

Устраивал нередко в те шесть недель до пираДля молодёжи Гунтер забавы и турнирыИ приказал за Вормсом, у самых рейнских вод,Разбить просторные шатры для тех, кого он ждёт.

Когда всего неделя до празднества осталась,Красавица Кримхильда у братьев допыталась,Что пир державный Гунтер намерен дать друзьям,И эта весть заставила всех благородных дам

Сесть за шитьё нарядов, не медля ни минуты.Тем временем узнала и королева Ута,Что в Вормс на пир прибудут соседи и вассалы.Она достать из кладовых одежду приказала.

Блюдя обычай древний и честь детей своих,Богато королева одела челядь их,А также дам придворных без счёта и числаИ в дар приезжим витязям по платью припасла.

Авентюра V