Анна Овчинникова - Легенды и мифы Древнего Востока Страница 30

С этими словами юноша уронил голову и умер.

Но Эннеада услышала эти слова и возгласила:

— Вот и свершилась его судьба. Так дадим же им теперь новую жизнь, чтобы вознаградить обоих за верность!

По велению богов приблизились к мертвым семь Хатхор и вернули им дыхание жизни, даровав счастливую судьбу[48].

И открыли супруги глаза, и сели, и обнялись, и восславили великих богов. Тут юноша наконец-то признался жене, что он вовсе не несчастный беглец, а единственный и любимый сын фараона.

После этого юноша и его жена вернулись во дворец владыки Та-Кемет, и великий фараон возликовал всем сердцем, увидев сына живым и невредимым и узнав, что тому больше нечего опасаться трех судеб. Царь сделал сына своим соправителем, дал ему могучее войско, а юноша изгнал захватчиков из Нахарины, освободил тамошнего правителя и вернул ему все владения.

Потом сын фараона вернулся на родину, где прожил вместе со своей женой в любви и счастье до ста десяти лет. Когда же они скончались, их похоронили рядом в Долине царей.

Фараон Хуфу и чародей Джеди

Однажды фараон Хуфу услышал от своего сына, что в его царстве живет старый мудрец по имени Джеди. От роду старику было сто десять лет, но он пребывал в добром здравии и мог съесть за один присест пятьсот хлебов и полбыка, запив все это сотней кружек пива. Мудрец Джеди мог творить еще и не такие чудеса — по слухам, он умел даже оживлять мертвых.

Фараон приказал призвать к себе прославленного чародея, и Джеди явился в царские покои.

— Как такое случилось, мудрец, что я раньше никогда тебя не видел? — спросил Джеди владыка.

— Приходит лишь тот, до кого доносится твой зов, о повелитель, да будешь ты жив, здрав и невредим! — склонился перед фараоном мудрец. — Ты позвал меня — и вот я здесь!

— Правда ли, что ты столь силен в колдовстве, что можешь прирастить обратно отрезанную голову? — вопросил фараон.

— Да, это правда, повелитель, да будешь ты жив, здрав и невредим! — ответствовал чародей.

— Так пускай немедля приведут сюда какого-нибудь преступника, и ты покажешь на нем свое колдовское искусство! — распорядился фараон.

Но Джеди покачал головой:

— Я не могу проделывать подобных опытов над людьми, о повелитель, да будешь ты жив, здрав и невредим! Нам запрещено касаться священной паствы Ра.

Тогда фараон приказал доставить в покои гуся. Птицу немедленно принесли, один из слуг отрезал ей голову, а Джеди произнес магическое заклинание. И что же? Обезглавленное туловище поднялось, пошло туда, где слуга фараона бросил голову на пол, а голова подалась навстречу туловищу и приросла к шее; гусь встряхнулся и загоготал как ни в чем не бывало.

После то же самое Джеди проделал с быком: и вновь голова приросла к шее, а бык ожил.

— Да, я вижу, мне сказали правду! — воскликнул пораженный фараон. — Ты и впрямь великий чародей! Значит, ты должен знать число тайных покоев святилища Тота. Расскажи мне поскорей все об этих покоях, чтобы я мог воздвигнуть такие же в моей гробнице.

— Нет, я не знаю числа покоев святилища Тота, — ответствовал Джеди. — Но я знаю, где находятся планы этих покоев.

— Так принеси мне их! — нетерпеливым голосом велел фараон.

— Не могу. Судьбе угодно, чтобы эти планы принес твоему величеству — да будешь ты жив, здрав и невредим! — старший из трех детей, находящихся сейчас во чреве Раджедет, жены жреца великого Ра из города Гелиополя. Но дети, которых она носит, сыновья не мужа ее, а Ра. И по воле этого бога его детям суждено будет воцариться на троне Обеих Земель.

Потемнело лицо фараона, когда он услышал такие слова, но Джеди торопливо добавил:

— Не печалься из-за этих троих детей, о владыка, да будешь ты жив, здрав и невредим! После тебя будет править твой сын, после него — сын твоего сына, и лишь потом трон достанется одному из детей Раджедет.

— Когда она должна родить? — грозно вопросил фараон.

— На пятнадцатый день первого месяца зимы.

— Значит, я не смогу вовремя добраться до Раджедет, — еще больше помрачнел царь, — ведь в это время каналы пересыхают так, что обнажается дно.

— Не тревожься, владыка, да будешь ты жив, здрав и невредим! — успокоил его Джеди. — Если на то будет твоя воля, я сделаю так, что каналы наполнятся живительной водой.

И повелел тогда фараон проводить чародея в лучшие покои и позаботиться о том, чтобы Джеди ни в чем не знал недостатка.

А тем временем в Гелиополе после долгих и трудных родов Раджедет произвела на свет трех сыновей — Усеркафа, Сахуру и Кеку[49].

И вот фараон призвал к себе чародея Джеди и напомнил о его обещании наполнить водой пересохшие каналы. Джеди послушно взошел вместе с царем на корабль, чтобы плыть в Гелиополь, и когда царское судно добралось до высохшего канала, фараон велел чародею:

— Исполни же свое обещание!

Джеди прошептал заклинание, и сухое русло наполнилось водой. Гребцы налегли на весла, корабль устремился вперед, но ему не суждено было достичь Гелиополя. Бог Ра, бросив взгляд на царское судно, молвил другим богам:

— Фараон Хуфу не должен добраться до моих детей. Они все равно будут править Обеими Землями, нравится это Хуфу или нет! Живо, остановите фараона!

Тотчас же чаровница Исида пустила в ход свое могущество — и вода ушла из канала, оставив судно фараона лежать на песке.

— Где же твое хваленое искусство? — гневно закричал царь чародею. — Разве ты не клялся, что наполнишь канал водой?

— О повелитель, да будешь ты жив, здрав и невредим! — отвечал фараону чародей. — Я открыл тебе будущее, а ты попытался изменить его. Но никому не под силу изменить волю великих богов. Боги хотят, чтобы ты вернулся, не причиняя зла троим сыновьям Раджедет!

— Что ж, да свершится воля богов, — покорно склонил голову фараон.

Едва он произнес эти слова, как вода вновь заплескалась за бортом, и царский корабль благополучно вернулся в Мемфис.

А напоследок послушайте правдивую историю о взятии города Юпы во времена правления Тутмоса III — за три века до Троянской войны, а не после нее. Тем не менее история взятия Юпы весьма напоминает историю о Троянском коне.

Взятие города Юпы

Однажды правитель Юпы восстал против владыки Та-Кемет, истребил царских воинов и уничтожил его колесницы.

Когда великий фараон узнал об этом, он в ярости созвал свои войска, поставил во главе их полководца Джехути и повелел ему привести к покорности взбунтовавшийся город.

Прибыв в Сирию, Джехути встал лагерем под стенами Юпы и велел изготовить двести огромных корзин. После чего полководец хитростью заманил предводителя восставших в свой лагерь — и тот пришел в сопровождении ста двадцати отборных воинов. Однако этот эскорт все равно не помог врагу из Юпы[50]: солдаты Джехути напоили сирийцев допьяна, а предводителя бунтовщиков полководец поразил палицей фараона.

Связав главаря восставших, Джехути велел своим воинам спрятаться в корзины и сказал возничему предводителя:

— Твой господин велел тебе без промедления отправиться к его жене и порадовать ее такими словами: «Ликуй! Бог Сутех помог мне захватить полководца Джехути с его людьми!» Так ты скажешь про эти двести корзин, в которых сидят люди.

И пошел возничий впереди отряда — пятьсот самых сильных воинов фараона несли корзины, а в них прятались еще двести человек с колодками, путами и цепями.

Распахнулись ворота перед воинами Джехути, и его отряд вступил в город. Тотчас выскочили из корзин прятавшиеся там воины и стали хватить всех людей без разбора, накладывая на них колодки, заковывая в цепи, связывая веревками.

Так был приведен к покорности город Юпа, и Джехути послал к фараону гонца, отписав своему владыке: «Да возрадуется сердце твое — благой Амон отдал в твои руки город Юпу со всеми его жителями. Вскоре богатая добыча наполнит дом отца твоего Амона-Ра, и рабы и рабыни склонятся к стопам твоим навеки».

Этот рассказ записал от начала и до конца искусный своими пальцами писец фараонова войска…

И нам пора закончить на этом рассказ о стране Та-Кемет, о ее военачальниках, писцах, богах, фараонах и чародеях. И да поведают другие о том, о чем не поведали мы. А кто будет хулить наше повествование — пусть обыграет того в сенет премудрый Тот!

МЕСОПОТАМИЯ

Путь к началу начал

Археологическо-лингвистическая прелюдия

Я думаю — ученые наврали, —

Прокол у них в теории, прорез:

Развитие идет не по спирали,

А вкривь и вкось, вразнос, наперерез!

Открытие цивилизации, которую многие считают еще древнее египетской, началось с человека, стоявшего и у истоков исследования Древнего Египта, — с датчанина Карстена Нибура. Правда, до европейцев и раньше доходили сведения о клинописных надписях Востока (их копии впервые попали в Европу еще в XVII веке благодаря итальянскому путешественнику и купцу Пьетро делла Валле), но Фридрих I Датский был первым европейским монархом, организовавшим научную экспедицию в Египет, Месопотамию[51] и Персию. Экспедиция эта проходила в нечеловечески трудных условиях; ее участники один за другим гибли от жары и тропических болезней, и в конце концов в живых остался один Нибур. Возможно, ему помог выжить тот жадный интерес, который он питал ко всем достопримечательностям, попадавшимся на его пути.