Е. Балабанова - Мифы и легенды народов мира. Центральная и Южная Европа Страница 31

Тогда Сид преклонил перед ним колена и признал себя его вассалом.

Поклялся король, что неповинен он в смерти своего брата, но поклялся нетвердым голосом и с гневом обратился затем к Сиду:

— Сегодня я по твоей милости должен клясться, завтра ты должен поцеловать мою руку!

— Я признал себя, государь, вашим вассалом после вашей клятвы, — ответил мой Сид, — но королевскую руку я целую по охоте, а не по приказу.

— Уезжай из моих владений! — вскричал король в гневе. — И чтобы я не видал тебя здесь ровно год и один день.

— Я должен повиноваться своему королю, — ответил на это Сид, — ослушаюсь я его только в одном: уеду не на год и один день, а на четыре года и четыре дня.

Раскланялся добрый Сид и уехал; уехали с ним и его триста храбрых рыцарей. Все они были во цвете лет, не было ни одного не только старого, но хотя бы с сединой в волосах.

Очень сердился король Альфонсо на Сида и не знал, чем бы донять его. Тем временем мавританский король Али–Маймон стал жаловаться ему на Сида, который вошел в его царство, дошел до самого Толедо и

захватил семь тысяч пленных и много добычи. Уж и раньше король Альфонсо был сердит на Сида, а теперь рассердился еще больше, а завистливые гранды подливали только масла в огонь. И послал тогда Альфонсо приказ Сиду через десять дней покинуть Бивар и выехать за границы Кастилии, Леона и всей Испании.

Мой Сид показал приказ своим друзьям, и все они вознегодовали на короля, изгнавшего такого храброго рыцаря, служившего верой и правдой его отцу и брату, и все они предложили Сиду служить ему и ехать с ним, куда он пожелает. Поблагодарил их мой Сид, согласился на их предложение и на другой день выехал со своими воинами из Бивара.

— Друзья! — сказал он им, выезжая. — Богу угодно было, чтобы мы покинули Кастилию и всю Испанию, но с Его же соизволения мы вернемся туда и богаче, и с большею славою, чем прежде.

На пути своем добрый Сид остановился в монастыре Сан Педро де Карденья. Донна Химена и его две дочери, донна Эльвира и донна Соль, сопровождали его и сделали богатые вклады. После обедни аббат с монахами подошел благословить знамя Сида, его знамя с красным крестом. Тогда мой Сид, сняв плащ, взялся за кисть своего знамени и сказал:

— Знамя, освященное святым отцом! Кастилец берет тебя с собою в изгнание. Король изгнал меня, но отечество мое меня не отталкивает. Король Альфонсо! Дай Бог, чтобы ты не нуждался в моей руке! Несмотря на весь свой ум, ты отталкиваешь меня, но даже бесчувственные камни оплакивают меня. Однако, как вассал твой, я обещаю подчинить тебе всех соседей твоих, мавров, и отдать тебе все плоды моих побед! Месть вассала своему королю — есть предательство!

Потом надел он шлем и простился со своею женой Хименой и со своими дочерьми. Жене своей сказал он:

— Ты не должна выказывать огорчения во время моего отсутствия: добрый вассал должен слушаться короля, хотя и несправедливого. Проводи время в заботах о наших владениях и о детях. Главное, избегай праздности: праздность и смерть одно и то же. Спрячь свои наряды до моего возвращения: жена в разлуке с мужем не должна наряжаться. Не отпускай от себя своих дочерей, будь серьезна со слугами, приветлива с

дамами и осторожна с чужестранцами и во всем поступай как полноправная госпожа.

Затем, вскочив на коня, благородный Сид уехал, оставив в слезах донну Химену и своих дочерей. Еще в виду монастыря Сан Педро де Карденья обратился он к своим вассалам и сказал им:

— Вас у меня пятьсот благородных рыцарей, которые вызвались всюду следовать за мной, но теперь я изгнан королем, и пусть тот из вас, кто не захочет делить моего изгнания, спокойно возвратится домой.

Но все отвечали в один голос:

— Мы идем с тобою, Сид, и все, что ни прикажешь ты, мы исполним беспрекословно.

Плакали они и оглядывались, чтобы снова взглянуть на Бивар. Мой Сид вздыхал — было у него много печали. Приехал мой Сид в Бургос. Жители его подошли к окнам: все в слезах были они — так горевали бедные и говорили все одно и то же: «Лучше б не было вассала, если б добрый был король!» Они пригласили бы его к себе, да не смели: так гневался король Альфонсо, что еще до вечерней зари прислал в Бургос свою хартию; пришла она за большой печатью:

«Чтобы никто не оказывал гостеприимства моему Сиду Руй Диасу де Бивар, а кто ослушается меня, тот потеряет свое имущество, лишится глаз и погубит тело и душу».

Христиане были очень огорчены. Они прячутся от моего Сида и не смеют ничего сказать. Кампеадор направляется к своему дому, подойдя к дверям, видит он, что крепко заперты они из страха перед королем Альфонсо. Пока он не разобьет их силой, никто их ему не отопрет. Зовет мой Сид своих слуг.

Те, что были внутри, не хотели отвечать. Мой Сид пришпорил коня и подскакал к двери; он высвободил ногу из стремени и толкнул ею дверь. Дверь не отворилась. Крепко была заперта она. Маленькая девочка девяти лет вышла из дому и сказала ему:

— Сегодня пришла хартия короля, запрещающая оказывать тебе, мой Сид, услуги: кто ослушается его, говорится в ней, потеряет свое имущество, глаза и еще свое тело и душу. Мой Сид, ничего не выиграешь ты от нашего несчастья. Пусть же Господь тебя сохранит, да сохранят тебя и все Его Святые!

Отъехал Сид от своей двери и промчал через Бургос не оглядываясь.

Пришел мой Сид со своими рыцарями в землю мавров. Много битв выиграл он там, много замков захватил он и подчинил себе многих мавританских властителей. Так дошел он победителем вплоть до Валенсии, где было собрано множество сокровищ, и осадил ее. Каждый день выезжал он со своими рыцарями в поле и каждый день бился с маврами и всех их побеждал. Одних брал он в плен, другие оставались мертвыми лежать на поле битвы.

Валенсия окружена со всех сторон врагами. Она не может больше защищаться, и мавры из Толедо не хотят прийти к ней на помощь.

Видит это один старый мавр, не раз предсказывавший будущее. Взошел он на высокую башню и оттуда стал любоваться городом, и чем больше он любовался им, тем грустнее становилось ему и тем чаще он вздыхал.

— О Валенсия! — говорил он со слезами. — Если Господь не сжалится над тобой, погибнет твоя честь, а с нею исчезнут и все наши радости и утехи. Четыре камня, на которых зиждутся четыре утла твоих стен, хотели бы сдвинуться вместе, чтобы оплакивать твою гибель. Твои крепкие башни выдержали столько натисков, но скоро сыны твои, привыкшие любоваться

ими, увидят их низвергнутыми во прах. Твоя река вышла из берегов, твои прозрачные ручейки теперь помутились и смешались с кровью; от твоих богатых и цветущих садов не осталось и следа: все они съедены голодным скотом; твои цветущие луга теперь голы и изрыты копытами коней; твои гавани и дороги служат твоим врагам! Твоя болезнь так опасна и твоя слабость так велика, что люди отчаиваются спасти тебя… О Валенсия! Не раз уже пророчил я то, что теперь оплакиваю здесь!

Взял Сид Валенсию, и позвал он к себе своего родственника Альвара Фаньеса.

— Иди к маврам, Альвар Фаньес, — сказал он, — вели предать земле мертвых и скажи этим несчастным, что наше сердце, ужасное в битве, нежно и мягко в мирное время: не нужны мне их сокровища — я не знаю, куда девать их; не нужны мне их пленники и пленницы — довольно у меня слуг и без них. Возьми ты тридцать серебряных монет и отвези их в монастырь Сан Педро де Карденья, а благородному королю Альфонсо, моему повелителю, отвези двести хорошо оседланных коней. А ты, Мартин Антолинес, поезжай прямо к Химене, дорогой моей супруге, расскажи ей о моих успехах и пропой ей о наших подвигах: любит она пение и гитару.

Покорил добрый король Альфонсо Руду и оставил там часть своего войска. Но без него напали на крепость мавры, взяли ее и засели в ней. Узнал об этом король Альфонсо и послал туда множество войска.

Испугались мавры и, пустившись на хитрость, послали сказать королю Альфонсо, что только ему одному сдадут они город и отдадут его миром, если он сам приедет к ним. Король согласился было, но двое из его рыцарей не допустили его ехать и сами поехали вместо него. Но не успели они въехать в крепостные ворота, как мавры убили их со всеми их провожатыми.

Очень огорчился король и, не зная, что делать, послал за изгнанником Сидом.

Явился Родриго к королю по его зову со всеми своими рыцарями. Увидав его, заплакал король, рассказал ему о своей беде и просил его отомстить.

И сказал тогда Сид, что согласен он опять служить своему сюзерену, но с условием, чтобы король дал ему

обещание вперед не изгонять никого из рыцарей и грандов, не дав им тридцати дней срока для приведения в порядок их дел; не изгонять, не выслушав самого обвиненного, и строго соблюдать права своих вассалов.

На все согласился король, и Родриго, осадив коварных мавров, взял их голодом и как их самих, так и всех их сообщников выдал королю Альфонсо. Король велел их судить и казнить, а сам не желал уже расставаться с Сидом, и они вместе вернулись в родную Кастилию.