Джеймс Ханауэр - Мифы и легенды Святой земли Страница 37

На следующее утро Ухдай-дун поднялся ни свет ни заря, взял с собой топор, иглу и мешок и отправился самой короткой тропинкой в лес. Он достиг условленного места задолго до того, как появилась гуля. Ухдай-дун нарубил дров, не теряя времени даром, уложил их в мешок и сам залез внутрь. Затем он крепко завязал мешок и, притаившись, стал дожидаться гули. Как ему удалось завязать мешок, находясь внутри, – бог знает, сказано ведь: мудрый человек был этот Ухдай-дун. Вскоре показалась гуля. Увидев мешок и почувствовав запах Ухдай-дуна, она принялась его искать, но не находила. В конце концов, совсем выбившись из сил, гуля сказала: «Отнесу-ка я сначала этот мешок с дровами к себе домой, а потом вернусь и убью моего врага».

Сказано – сделано. Гуля взвалила мешок на спину и тронулась в путь. Не прошла она и ста шагов, как Ухдай-дун достал из-за пазухи иглу и кольнул ею гулю. Решив, что ее уколола острая щепка, гуля переложила мешок и двинулась дальше. Однако, пройдя со своей ношей еще несколько метров, она почувствовала новый укол – это Ухдай-дун снова ткнул ее иголкой. Так продолжалось всю дорогу, и, когда гуля подошла к пещере, тело ее истекало кровью от бесчисленных ран.

– Мама, – в один голос закричали дочери, увидев свою мать, – принесла ли ты нам на обед Ухдай-дуна, как обещала?

– Нет, я не нашла его, дорогие мои, – ответила мать, – зато я принесла вот этот мешок, доверху набитый дровами. Теперь я вернусь обратно, разыщу Ухдай-дуна и убью его нам на обед.

С этими словами она положила мешок на землю, поставила на огонь полный воды котел и ушла.

Когда она удалилась на достаточное расстояние, Ухдай-дун принялся громко жевать, приговаривая: «Ах, до чего же вкусная у меня жвачка. Ох, ну и вкусная же у меня жвачка!»

– Кто ты такой? – спросили гулины дочери.

– Я Ухдай-дун, и у меня есть жвачка.

– Ах, пожалуйста, дай и нам немного жвачки, – взмолились маленькие гули.

– Развяжите мешок и выпустите меня, – отозвался Ухдай-дун.

Маленькие гули так и сделали: развязали мешок и выпустили Ухдай-дуна. А тот выпрыгнул из мешка, поймал всех троих, разрубил на мелкие кусочки и бросил прямо в стоявший на огне медный котел, в котором кипела вода, а головы спрятал под большим блюдом. Потом он вышел из пещеры и отправился в свой дом, что стоял на вершине горы.

Гуля рыскала тем временем по лесу в поисках Ухдай-дуна, но все напрасно. Вернувшись в пещеру и не найдя своих дочерей, но почуяв запах Ухдай-дуна и вареного мяса, она рассудила следующим образом: «Ага, наверняка враг мой пришел сюда, а мои дочери убили его и бросили вариться в котел. Теперь они, должно быть, пошли к своим двоюродным сестрам пригласить их на ужин. А я так проголодалась, что не буду их дожидаться и отведаю немного мяса из этого котла».

Так она и сделала и была немало удивлена, что мясо оказалось таким нежным, однако гуля не могла и подумать, что это было мясо ее собственных детей. Наевшись вдоволь, она осмотрелась по сторонам и заметила, что из-под большого блюда капает кровь. Гуля приподняла поднос и к своему ужасу увидела, что под ним лежали головы троих ее дочерей. От боли и отчаяния она принялась рвать зубами мясо на собственных лапах и поклялась во что бы то ни стало отомстить своему хитрому врагу.

Случилось так, что несколько дней спустя Ухдай-дуна пригласили на свадьбу его двоюродной сестры. Ухдай-дун, не имея ни малейшего сомнения в том, что гуля не упустит случая и попытается убить его, придя на торжество, притаился в укромном месте, откуда он мог видеть всех приезжающих, сам оставаясь при этом незамеченным. Через некоторое время он заметил, как к дому подкралось огромное свирепое чудовище, завидев которое все собаки убегали, поджавши хвост. Ухдай-дун понял, что это и есть гуля, которая пришла забрать его жизнь. Вскоре подали традиционное праздничное блюдо – куски мяса, приготовленные с рисом, и Ухдай-дун уселся к столу. Он выбрал самую большую кость, обглодал ее, подошел к входной двери и позвал собак. На его зов прибежала гуля. Тогда Ухдай-дун запустил в нее костью, да так точно, что она попала ей прямо в лоб и рассекла его так, что кровь ручьями потекла по ее морде. Гуля слизнула кровь языком и сказала:

– О, как сладок виноградный сироп в доме моего дядюшки.

– Ах, – отозвался Ухдай-дун, размахивая топором, – неужели ты думаешь, что я не знаю, кто ты такая? Это я убил твоих детей, это я колол тебя иголкой, когда ты несла мешок с дровами, и я же убью тебя. Подходи поближе, коли не боишься!

Гули боятся железа, как известно, поэтому нашей гуле ничего не оставалось, увидев, что противник ее вооружен топором, как убраться восвояси.

Через несколько дней она придумала способ выманить Ухдай-дуна так, чтобы он был безоружен. Обернувшись простой крестьянкой, она пришла к подножию горы, на которой стоял замок ее врага, и стала просить, чтобы хозяин одолжил ей сито.

– Поднимись и возьми его, – раздался голос Ухдай-дуна.

– Я не умею лазать по горам, – ответила гуля.

– Хорошо, тогда я скину тебе веревку, – предложил Ухдай-дун.

Так он и сделал, но вскоре заметил, что посетительница карабкается с необычной ловкостью. Присмотревшись получше, Ухдай-дун узнал в бедной крестьянке своего врага. Тогда он выпустил веревку из рук, монстр полетел вниз в бездонную пропасть и разбился на мелкие кусочки. Вот так Ухдай-дун спас свою страну от гули и ее потомства.

Жил да был бедный дровосек, у которого была жена и три дочери.[165]

Однажды, когда он работал в лесу, мимо случилось проходить незнакомцу, который остановился и заговорил с дровосеком. Услышав, что у дровосека есть три дочери, он принялся уговаривать его, чтобы тот отдал ему в жены за большой выкуп свою старшую дочь.

Придя на закате домой, дровосек похвастался выгодной сделкой своей жене и на следующее утро отвел свою дочь к пещере, где их уже ждал незнакомец, который сказал, что его зовут Абу Фрейвар. Как только дровосек удалился, он сказал девушке: «Должно быть, ты проголодалась. Поешь вот это». С этими словами он взял нож, отрезал себе оба уха и протянул их девушке вместе с отвратительным куском черного хлеба. Когда же та отказалась от такого кушанья, он схватил ее за волосы и подвесил к своду пещеры, которая в ту же минуту превратилась в чудесный дворец.

На следующий день Абу Фрейвар снова отправился в лес и опять повстречал дровосека.

– Знаешь, мой брат хочет жениться на твоей второй дочери, – сказал он. – Вот деньги. Приводи ее завтра утром к пещере.

Дровосек, обрадованный свалившейся на него удачей, привел Абу Фрейвару свою вторую дочь. Как только он ушел, Абу Фрейвар предложил девушке отведать его ушей, которые снова отросли, как будто их и не отрезали. Девушка сказала, что она пока что не хочет есть и отведает его ушей, как только проголодается. Девушка, когда Абу Фрейвар вышел из комнаты, спрятала уши под ковер. Вскоре Абу Фрейвар вернулся и спросил, съела ли она его уши.

– Да, – ответила девушка.

– Уши мои, – позвал Абу Фрейвар, – тепло ли вам или холодно?

– Мы холодны как лед, лежа здесь под ковром, – тут же откликнулись уши. Абу Фрейвар, вне себя от гнева, схватил вторую дочь за волосы и подвесил рядом с ее сестрой.

На следующий день он снова отправился в лес и попросил дровосека отдать ему младшую дочь, которую звали Зерендак, сославшись на то, что якобы его второй брат желает жениться на ней. Зерендак была избалованным ребенком и отказалась идти, пока ей не позволили взять с собой маленького котенка и шкатулку, в которой она хранила свои драгоценности. Прижав свои сокровища к груди, она отправилась с Абу Фрейваром к пещере.

Младшая дочь оказалась умнее своих сестер. Как только ее муж отвернулся, она бросила его уши котенку, который с удовольствием их съел, а сама Зерендак пообедала тем временем едой, которую она захватила из дому. Когда же злой огр заревел по обыкновению: «Уши мои, тепло ли вам или холодно?» – то услышал в ответ: «Тепло батюшка, нам очень тепло в этом маленьком уютном желудочке». Абу Фрейвар остался доволен и вскоре полюбил Зерендак.

Они прожили вместе несколько дней. Как-то утром Абу Фрейвар сказал: «Мне нужно отправиться в путешествие. В этом дворце сорок комнат. Вот ключи, которыми ты можешь открыть любую из них. Но только смотри не открывай ту комнату, которая запирается золотым ключом».

Зерендак принялась обследовать запертые комнаты, когда муж ушел. Добравшись до тридцать девятой комнаты, она случайно выглянула в окно, которое выходило на кладбище. Каково же было ее удивление, когда она увидела своего мужа, пожиравшего мертвое тело, которое он только что выкопал из могилы своими длинными, как когти, когтями. Муж Зерендак оказался гулем. Она стояла, притаившись за занавеской, словно прикованная, и наблюдала за страшной трапезой. Через несколько минут Абу Фрейвар вскочил с места и спрятался за одним из кладбищенских памятников: приближалась похоронная процессия. Когда люди подошли совсем близко, девушка заметила на их лицах сильное волнение и расслышала, как один из носильщиков сказал: «Давайте управимся как можно быстрее, чтобы на нас не напал гуль, который охотится в здешних местах».