Татьяна Редько-Добровольская - Мифы и легенды народов мира. Том 10. Восточная и Центральная Азия Страница 38

— Покажи–ка себя иначе, мой вещий гнедой конь! Белым горным конем, конем с волшебной поступью! Привесь–ка к себе на грудь острые мечи! Высоко держи свою львиную голову, покажи свой грозный вид! Трижды выполощи свой рот из ключа святой воды — расаяны, трижды глотни святой воды. А потом закуси зубами душу моей матери и отомчи ее к отцу моему, Хормусте–тэнгрию. Там знают, что она была моей матерью, когда возродился я в Джамбутибе!

Мчится конь, направленный в путь со всеми этими наставлениями, а навстречу ему выступают три победоносные сестры Гесеровы. Уж близко конь. Подлетает, грозно храпя, как будто приготовился разить несметных врагов привешенными к груди его острыми мечами. Вот с каким видом приближается. Изумлены видом коня встречающие его три победоносные сестры:

— Должен бы иметь такой вид наш соплячок Цзуру, который возродился в нижнем мире, Джамбутибе.

И приняли они душу изо рта вещего коня. Приняли и говорят коню:

— И сами все ведаем мы, Гесеровы победоносные сестры! Ты возвращайся к Гесеру!

Потом три победоносные сестры его отправились к Хормусте–тэнгрию с душой матери Гесера и сказали:

— Возрождаясь в Джамбутибе, соплячок Цзуру вошел в ее чрево. Поэтому Гесер посылает к тебе ее душу и просит возродить ее среди верховных тэнгриев.

Тогда отец его, Хормуста–тэнгрий, созвал со всех десяти концов света лам. А собрав лам, велел им читать святые номы о водворении ее души. И тогда душа Гесеровой матери стала принимать образы бесчисленных Будд,.

И опять заставил читать номы, бить в литавры и барабаны, зажигать курительные свечи и лампады. Тогда душа обратилась в драгоценный лазурь–камень Вайдурья.

И опять заставил читать номы. И вот, во время призываний Будд всех концов света, обратилась душа Гекше–Амурчилы в царицу фей–дакинисс.

Спрашивает Гесер воротившегося коня:

— Ах ты, вещий мой конь гнедой! Исполнил ли ты свое дело?

— Как же я вернулся б туда, откуда отправлен, если б не исполнил всего?

— Ну, хорошо, спасибо, мой вещий гнедой!

Отпускает потом Гесер и Эрлик–хана. Отпускает и говорит ему:

— Эрлик–хан! Впредь тебе следует заключать людей в ад только тогда, когда взвесишь: праведен или грешен. А на этот раз вышло у тебя неправосудие.

Потом поклонился ему Гесер–хан и добавил:

— Ия поступил с тобой неправосудно, мой старший брат, Эрлик–хан.

Отвечает ему Эрлик–хан:

— С твоей матерью вышло что–то неладное. Ведь нельзя же было заключить ее в ад по произволу, без всякого законного основания? Так рассудил я и посмотрел в свое «зерцало судьбы». И вот оказалось, что, когда родился Гесер–хан, то его мать Гекше–Амурчила, не будучи в состоянии решить, демон это или бурхан, выкопала восемнадцатисаженную яму и хотела его туда бросить. Из–за этого–то помысла она и попала сама в восемнадцатиярусный ад. Вот что оказалось!

Пустился Гесер в обратный путь, в свои родные кочевья. Воротясь домой, сдал он Рогмо–гоа одному нищему. Сдал же ее вот в каком виде: на один глаз слепою, на одну ногу — хромою.

Потом прибыл он на урочище Нулумтала. Изукрасил свой тринадцатиалмазный храм–сумэ и стал жить в радостях и веселии. В кремле своем, по всем четырем углам полным редкостей. Были тут и волшебная драгоценность Чиндамани, и уголь без трещины, и всевозможные драгоценные камни.

КХМЕРСКИЕ МИФЫ, ЛЕГЕНДЫ И ПРЕДАНИЯ

Перевод Н. Фошко

Почему бывают гром и молния

Есть на свете демон по имени Римисоу и небесная принцесса Меклиа. В давние–давние времена оба они служили у великого и необычайно могущественного волшебника и учились у него магическим наукам. Служили ревностно, не за страх, а за совесть, и непрерывно соревновались между собой, стараясь завоевать сердце своего хозяина. И при всем том по уму и способностям были они совершенно равны, так что великий волшебник любил их обоих, никому не оказывал предпочтения. Но вот закончился срок их службы и обучения, и пришла пора волшебнику выяснить, кто же из них в конце концов был его лучшим учеником. И сказал он им:

— Возьмите по кувшину и наполните их росой, росу эту я превращу в магический кристалл, обладатель такого кристалла может выполнить любое свое желание.

Римисоу принялся собирать росу с древесной листвы и травы. Каждое утро бродил он по лесам и полям, но кувшин его наполнялся очень медленно. Что же касается Меклиа, то она сразу смекнула, что нужно сделать. Она отыскала в лесу трухлявое дерево, выломала сердцевину и, пользуясь этой сердцевиной как губкой, в одно утро обобрала росу с множества листьев и травинок, после чего осталось ей только выжать трухлявую сердцевину в свой сосуд. Таким образом, в тот же день принесла она полный кувшин росы своему учителю.

Похвалил ее волшебник за быстроту ума, превратил росу в магический кристалл и обратился к Меклиа с такими словами:

— Возьми себе этот камень и владей им и знай, что обладает он замечательной силой. Если возникнет у тебя какое–нибудь желание, подбрось этот камень вверх, и желание твое исполнится: ты сможешь свободно летать по воздуху, парить в облаках, уходить в землю и передвигаться под землей, подобно земляному червю.

Возликовала Меклиа, подбросила камень, взвилась в небо и весело полетела над океаном.

Между тем Римисоу, демон усердный и упорный, продолжал трудиться и набрал–таки полный кувшин росы. Однако, когда он явился со своим сосудом к учителю, тот сказал ему:

— Ты опоздал, бедняга. Магический кристалл достался Меклиа, а волшебные науки не позволяют превращать росу в кристалл дважды.

Услышав это, Римисоу впал в отчаяние. Он зарыдал и принялся, крича, кататься по земле. Сжалившись над ним, волшебник сказал:

— Не убивайся так, еще не все потеряно. Тебе дозволено попытаться отобрать кристаллу Меклиа. Возьми вот этот топор. Меклиа летает в воздушном океане и купается в дождевых тучах. Как только тучи начнут проливать дождь, брось этот топор вслед Меклиа, и она выпустит из рук магический кристалл. Только не забудь, бросивши топор, закрыть глаза.

Схватил Римисоу топор, взмыл в воздух и полетел искать Меклиа. Но небесная принцесса вовремя заметила демона и тотчас разгадала его намерения. Подбросив кристалл, она взвилась в поднебесье. Ослепленный блеском кристалла, демон зажмурился и изо всех сил швырнул топор вослед небесной принцессе. И полетел топор, со страшным грохотом вспарывая воздушные волны, но не достиг цели.

Много веков минуло с тех пор, а Римисоу все гоняется за Меклиа, и когда в темном грозовом небе полыхают молнии и грохочет гром, надлежит нам всем помнить, что это блещет магический кристалл в руках небесной принцессы и гремит в воздушных волнах топор, брошенный ей вослед незадачливым демоном.

И не потому ли все камни, схожие формой с лезвием топора или секиры, люди называют «ронтех» — «молния»?

Откуда пошли кошки

В давние времена жил на горе Вутхивыт некий отшельник А надо сказать, что в том краю было четыре озера — к востоку, к югу, к западу и к северу от горы. Вода в этих озерах была удивительно чистая, и росли на воде красные и белые лотосы, и необыкновенно прекрасны были цветы и травы на озерных берегах. И хотя от жилища отшельника до любого из этих озер было довольно далеко, не менее яотя[39], он ходил туда по воду каждый день.

И вот однажды сидел отшельник у порога своего жилища погруженный в размышления, и вдруг ясно прозрел он внутренним взором, что в лотосе, распустившемся на северном озере, где не бывал он уже девять дней, как раз девять дней назад родилась богиня. И, увидев это, отшельник вновь ушел в себя и предался размышлениям, и проникся твердым убеждением, что надлежит ему взять новорожденную богиню и вырастить ее в своем доме. Он отправился к северному озеру, остановился на берегу и сразу же увидел высокий лотос, в котором сидела девочка–богиня. Он сорвал этот лотос и принес его домой, и с того дня девочка стала жить у него. Когда она немного подросла, он нарек ее Уттара Бопха, что означает Северный Цветок.

Так она росла и росла, и отшельник заботился о ней как родной отец, но была она совсем одинока, ибо не с кем ей было поиграть и порезвиться, и потому печален был ее вид. Очень жалел ее отшельник, и, когда ей исполнилось пятнадцать лет, он даже решил было взять еще один цветок лотоса и заклинанием вызвать к жизни еще одну девочку–богиню, но тут же справедливо рассудил, что эта вторая девочка должна получиться точной копией первой, а это противно естеству и может вызвать на обеих гнев богов. «Нет, — решил он, — необходимо, чтобы одиночество ее разделило существо, ею же рожденное». И, призвав к себе Уттару Бопха, он сказал ей так: