Анна Овчинникова - Легенды и мифы Древнего Востока Страница 40

Из тех незапамятных времен до нас дошло пять шумерских песен о подвигах Гильгамеша. Вот о чем рассказывается в некоторых из них.

После Великого потопа над всеми прочими городами Шумера возвысился Киш. Его правители добивались от своих соседей покорности и богатой дани, и все безропотно подчинялись требованиям тамошних лугалей. Последний из них, Агга, потребовал от Урука, чтобы его жители отбывали повинность на земле Киша, копая колодцы и прокладывая каналы. Как ни странно, он получил отказ и тогда во главе большого войска подступил к стенам Урука. Испуганные старейшины города хотели покориться могущественному лугалю, но молодой строптивый эн Гильгамеш не внял благоразумным советам стариков. Вместо того, чтобы сдаться на милость грозного врага, он собрал воинов и вдохновил их на битву:

— О стоящие, о сидящие!За военным вождем идущие!Бока осла сжимающие!Кто для защиты города дышит?Перед Кишем главы не склоним,Киш оружием сразим![70]

Народ провозгласил Гильгамеша военным вождем, и в кровопролитном бою урукцы наголову разбили вражескую армию, взяв высокомерного Аггу в плен. Впрочем, новоиспеченный лугаль Урука обошелся с побежденным великодушно и даже сделал его своим военачальником.

Править бы после этого Гильгамешу спокойно и мирно, наслаждаясь плодами победы, но царю не сиделось на месте, его сердце жаждало подвигов, душа стремилась к славе. Гильгамеш задумал отправиться в горы Ливана за драгоценными кедрами, которые сторожил свирепый великан, могучий Хубаба. Собрав неженатых молодцев Урука, позвав своего верного слугу Энкиду, Гильгамеш повел отряд через семь чужедальних гор.

Когда люди вступили в лес, где кроны вековых деревьев затемняли над головами солнце, многих охватил страх, а Энкиду начал уговаривать предводителя вернуться, не бросать вызов хранителю кедров:

— Господин, ты мужа того не видел —не трепетало сердце!Я мужа того видел — трепетало сердце!Богатырь! Его зубы — зубы дракона!Его глотка — поток ревущий!Его чело — жгучее пламя! Нет от него спасения!

Но Гильгамеш не пожелал повернуть назад и ободрил оробевшего Энкиду:

— Никто другой за меня не умрет!Лодка с грузом в воде не тонет!Нить тройную нож не режет!Один двоих не осилит!В тростниковой хижине огонь не гаснет.Ты мне стань подмогой, я тебе стану подмогой,что может нас погубить?

Отряд двинулся дальше, и в самой чаще кедрового леса люди увидели ужасного ликом великана Хубабу. Как буря, прокатился гневный крик исполина по заповедному лесу, и разъяренный страж кедров швырнул во вторгшихся в его владения наглецов смертоносный сверкающий луч. Семь таких магических лучей было у Хубабы, и все лучи — один за другим — обезвредил заклинаниями жрец и воин Гильгамеш. Лишив противника волшебного оружия, Гильгамеш вступил с ним в рукопашный бой, быстро одолел и связал, как пойманного быка.

Плененный великан уже не был страшен, он рыдал и молил о пощаде: нет-де у него ни отца, ни матери, он рос один-одинешенек в диких горах — где уж ему разбираться в тонкостях гостеприимства!

— И в самом деле — где? — задумчиво кивнул Гильгамеш. — Убивать пленного и безоружного — последнее дело. Я отпустил напавшего на Урук правителя Киша, так почему бы мне не отпустить Хубабу?

Но Энкиду воспротивился решению господина.

— Если ты подаришь чудовищу жизнь, он отнимет жизнь у тебя! Страж кедров запутает наши дороги, не позволит вернуться в родной Урук!

Хубаба заскрежетал зубами и обозвал советчика Гильгамеша наймитом, продающим себя за похлебку. Этим он решил свою участь: Энкиду не стерпел колких слов и отсек обидчику голову.

По возвращении в Урук герои принесли голову Хуба-бы в храм Энлиля, но вместо того чтобы поблагодарить за экзотический подарок, бог почему-то воспылал гневом на Гильгамеша и Энкиду за убийство лесного исполина. Дарители уже давно покинули храм, а вспыльчивый бог все орал, топал ногами и изрыгал проклятья, размахивая головой Хубабы. Только чудом убийство стража кедров сошло Энкиду с рук…

Что, однако, не спасло слугу Гильгамеша от безвременного ухода в подземный мир.

В предвечные дни, в бесконечные дни,В предвечные ночи, в бесконечные ночи,В предвечные годы, в бесконечные годы,В те времена былые, когда все насущноев сиянии выявилось, вот когда,В те времена былые,когда все насущное нежно вымолвилось, вот когда,Когда в домах Страны хлеб вкушать стали, вот когда,Когда в печках Страны плавильные тигли делать стали, вот когда,Когда небеса от земли отделились, вот когда,Когда земля от небес отодвинулась, вот когда,Когда имя человеков установилось, вот когда —

тогда посадила Инанна в своем саду прекрасное дерево, волшебное дерево, единственное на весь мир дерево хулуппу.

Много лет Инанна заботливо ухаживала за деревом, надеясь сделать из него роскошный престол и великолепное ложе; но когда хулуппу выросло, под его корнями угнездилась чудовищная змея, в его кроне свила гнездо птица-буря Анзуд, а в дупле поселилась белозубая дева Лилит, беззаботная хохотунья, не боящаяся богов.

Как подступиться к дереву, где обитают такие жильцы? Как сделать из него престол и ложе?

Горько плача, пожаловалась богиня на такую беду своему брату Уту, но солнечный бог только засмеялся с высоты.

— Неужели ради подобных пустяков я должен спускаться с небес? Мне бы твои заботы, глупенькая сестренка!

Богиня заплакала еще горше и обратилась за помощью к Гильгамешу: герой, не побоявшийся Ху бабы, должен не испугаться и захвативших ее дерево супостатов!

Царь Урука с готовностью откликнулся на зов Инанны. Он взял боевой топор, весивший двадцать с лишним пудов, и убил змею, поселившуюся под корнями дерева хулуппу. Птица Анзуд, не дожидаясь, пока богатырь возьмется за нее, подхватила птенца и унеслась в горы, а Лилит — дева белозубая, сердце беззаботное, — бросила в дупле все свои пожитки и исчезла еще быстрее орла.

Потом Гильгамеш разрубил дерево, чтобы Инанна могла сделать из него престол и ложе, а богиня в благодарность позволила герою смастерить из магической древесины барабан с волшебными палочками.

Что это был за барабан! Под его стук без устали плясали и пели все юноши Урука, позабыв про домашние заботы, не откликаясь на зов матерей и сестер.

Однако их буйное веселье пришлось не по вкусу пожилым матронам, которые на чем свет стоит честили шумную молодежь.

«В прежние времена цари не устраивали в Уруке подобных бесчинств! Всю ночь мы глаз не могли сомкнуть из-за барабанного стука! Провались барабан Гильгамеша в подземный мир, провались туда и его волшебные палочки!» Так бранились женщины Урука, а в ругани они были большие мастерицы! От их проклятий барабан вместе с палочками и в самом деле провалились в подземный мир, сгинули в Стране без Возврата.

Гильгамеш горевал по потерянным вещам, как ребенок по любимой игрушке. Видя безутешную скорбь господина, Энкиду решил спуститься в подземный мир, чтобы вернуть ему барабан и палочки. Спуститься-то он спустился, да вот обратно подняться не смог, напрасно Гильгамеш молил за него Энлиля и доброго бога Энки. Все, что смог сделать Энки, — это позволить тени Энкиду ненадолго явиться на землю, чтобы в последний раз побеседовать с Гильгамешем. Только уж лучше бы не было этой беседы, так ужасен оказался рассказ Энкиду о безрадостном существовании мертвых во владениях Эрешкигаль…

В прежние времена в Шумере наверняка ходило много легенд о пятом правителе Урука, но до нас, кроме песен об Агге, Хубабе и волшебном барабане, дошли в небольших отрывках всего две шумерские песни о Гильгамеше: одна — о битве героя с чудовищным быком, которого наслала на город богиня Инанна, а вторая — о нисхождении урукского царя в обитель мертвых, где он принес жертвы Эрешкигаль и другим подземным богам.

Но все остальные легенды об организаторе древнейшей в мире дискотеки — где они теперь? Не там ли, где волшебный барабан героя и его неугомонные палочки?

Остается лишь надеяться, что однажды кто-нибудь извлечет из Страны без Возврата новые таблички с рассказом о пятом царе первой династии Урука. Ведь пролежали почти три тысячелетия под развалинами библиотеки царя Ашшурбанипала осколки глиняных книг, повествующих о Гильгамеше и Энкиду уже не на шумерском, а на аккадском языке…